"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23

— Да, небольшой инструктаж бы не помешал, — признался Рам, с удовольствием оглядывая новую знакомую.

Та ответила таким же открытым, без тени смущения, взглядом. От неё веяло игривым интересом и китежцу это нравилось. Приятно ощущать, что ты симпатичен незнакомой красотке даже без экзотического флёра боевой брони.

И что-то подсказывало, что на Идиллии можно быстро миновать этап ухаживаний и вовсе игнорировать популярное у женщин большинства планет “правило трёх свиданий”.

— Могу составить тебе компанию и показать тебе Сад и весь квартал, — предложила девушка. — И давай “на ты”.

— Почту за честь, — кивнул Рам, сгибая руку кренделем.

— В непростое время тебя занесло в Зелар, — идиллийка умостила руку у него на локте и ненавязчиво увлекла по одной из мощёных дорожек сада. — Меня зовут Прия.

— Лабрис, — после секундной заминки представился Рам, не желавшим афишировать личность.

Костас даже не соврал — прозвище он получил ещё в военном училище за узкое лицо: однокашники сочли, что молодой китежец похож на старинный боевой топор, и немедленно озвучили свои наблюдения. Костас с невольным весельем вспомнил, как гордился своим звучным прозвищем. Господи, как он тогда был молод…

Судя по реакции Прии, холодным оружием она не увлекалась и прозвище приняла за имя.

— Не похоже на привычные кварталы удовольствий других планет? — с улыбкой спросила она, перехватив любопытный взгляд спутника, наблюдающего, как какой-то бейджинец в компании идиллийки удит рыбу в искусственном водоёме. Вид у обоих был совершенно счастливый.

— Нет, — честно признался Костас, с интересом глядя на успехи рыбаков.

Чёрт подери, а когда он сам выбирался на рыбалку?

Рам задумался, механически остановившись и глядя на пруд. Выходило, что ещё на Акадии — тогда он, пара друзей и Ракша отмечали окончание контракта. Очередного — Рам уже сбился со счёта, — для Костаса и первого — для свежеиспечённого лейтенанта Дёминой.

Надо же… прошло меньше года, а кажется, что уже миновала целая вечность — столько всего пришлось пережить за этот срок.

“Надо урвать момент, и выбраться сюда”, — решил Костас, наблюдая, как бейджинец — турист, судя по собранным в хвост длинным волосам, — под весёлый смех спутницы пытается подсечь сачком бьющуюся на крючке рыбину. Судя по красным полосам на спине и ярко-белым плавникам, парню повезло поймать акадийского королевского карпа. Карп отчаянно пытался уйти, вероломно сопротивляясь всем попыткам бейджинца подцепить его сачком.

— Да брось ты эту сетку! — наконец, не выдержав, азартно заорал Костас, едва ли не подпрыгивая на месте. — Руками, руками под жабры его — и на берег швыряй!

Бейджинец, очевидно не имевший большого опыта в этом деле, честно попытался последовать совету, но мокрая чешуя рыбины предательски выскользнула из пальцев, и карп, издевательски махнув хвостом напоследок, сорвался с крючка и исчез в воде.

— Покажешь, как надо? — глаза Прии весело блестели.

Азарт Костаса, будто вирус, передался идиллийке.

Костас посмотрел на раздосадованного бейджинца, затем — на свою новую знакомую, и ненадолго задумался, честно пытаясь найти повод отказаться. Борьба с самим собой длилась несколько секунд, заранее обреченная на провал — это как сесть играть с самим собой в карты, заранее раскидав расклад.

— Только не удочкой, — заранее предупредил Костас, скидывая с ног невесомые сандалии, так не похожие на привычную тяжёлую обувь. Нога в этих творениях местных сапожников так и норовила подлететь к носу, из-за чего походка китежца приобрела некоторую комичность — Рам вышагивал, словно на параде, выпрямив спину, чуть отведя в стороны руки и высоко поднимая ноги.

— Есть, где рыбу готовить? — спросил он у Прии, заходя по колено в воду.

— Конечно, — идиллийка наблюдала за его действиями со всё возрастающим любопытством. — Рядом несколько заведений могут приготовить улов.

— Вот и ладушки…

Рам принялся ловить танцующую над водой радужную мошкару и кидать её перед собой. А потом застыл неподвижным изваянием, внимательно глядя в воду. Вопреки его ожиданиям, Прия не мешала. Не лезла с расспросами, не отвлекала разговорами, а просто сидела на берегу и с неподдельным интересом участвовала в развернувшемся действе в качестве молчаливой болельщицы.

Движение руки Рама никто из наблюдателей толком и заметить не успел: вот он стоит, нависнув над водой на манер эдемского зимородка — а вот уже на берегу бьётся рыбина, молотя по траве хвостом и разевая рот.

Наградой Костасу были бурные аплодисменты идиллиек и дружный восторженный смех, к которому присоединился и бейджинец. Похоже, неудача ничуть не испортила настроение серокожего.

— Это ж карп, — адресуя пояснение неожиданной публике, проговорил Рам, выходя из воды. — Они наглые и жрать любят. У него там, на Акадии, и врагов вроде нет — их первопоселенцы искусственно вывели на водных фермах, вот он и не боится ни черта.

Китежец подхватил рыбину за хвост, довольно крякнул и хрястнул головой о торчащий из земли массивный древесный корень, прекращая её мучения.

— Ну и где тут её приготовить?

Несмотря на всё миролюбие идиллийцев, подобная варварская расправа над рыбиной никого не смутила. Заморочек насчёт святости всего живого эмпаты— гедонисты не имели и, подобно тем самым карпам, весьма любили вкусно покушать. Что Костас и оценил в ближайшем ресторанчике, где пищу готовили на огне под открытым небом.

Карп у повара вышел отменный, а ели его просто — руками, без всяких головоломок вроде двух десятков столовых приборов, разложенных на белоснежной скатерти, так что Костас впервые за долгое время по-настоящему расслабился.

— Скажи, — вспомнив утренний курьёз в комендатуре спросил он. — Насколько хорошо вы контролируете свою эмпатию и феромоны? Бывают случайные всплески, вроде как спонтанная реакция организма?

— Бывает всякое, — охотно ответила Прия, облизывая жирные от рыбы пальцы.

Выходило у неё это невероятно чувственно, но у Костаса не возникло ощущения, что она делает это намеренно. Просто всё, что делали женщины этой планеты, почему-то казалось невероятно привлекательным.

— Любое существо в сложных для себя ситуациях способно частично потерять самоконтроль. У кого-то трясутся руки, кого-то знобит, у кого-то губы помимо воли растягиваются в улыбке, кто-то выплёскивает вовне чувства, а кто-то выделяет феромоны. Одни владеют собой лучше, другие — хуже.

— Понятно, — Рам счёл объяснение удовлетворительным.