"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27

После того, как все лечебные процедуры с Каем были проделаны, ребята буквально силой утащили меня в сад, туда же принесли музыкальные кристаллы, еду и вино.

— Да как вы не понимаете, — протестовала я, — мне нужно быть рядом с Каем. А вдруг он очнётся? Или ему станет хуже?

— Мы как раз всё понимаем, — уверенно заявил Эслан. — Это ты утратила связь с реальностью. Ты себя вообще в зеркало видела? Ещё немного, и ты или упадёшь от усталости или у тебя случится нервный срыв. Расслабиться, немного выпить, а главное выспаться тебе просто необходимо.

— Ага, — поддакнул другу Инсур, — а мы присмотрим за парнем.

— Вы напьётесь и забудете обо всём на свете, — продолжала я бунтовать.

— За кого ты нас принимаешь? — оскорбился Лурен. — Всё будет в лучшем виде.

— Да с чего вообще такая забота? — растерялась я, видя настрой всех троих. — Я благодарна за то, что вы иногда заходите и помогаете, но всё это уже слишком. Я справлюсь.

— Конечно, справишься, — закивал Эслан, — но сначала отдохнёшь. И кто, если не мы, о тебе позаботится? Так что прекращай спорить и садись за стол.

Поупрямившись ещё немного, я всё же сдалась и заняла один из стульев. Закуски были великолепны, и, поглощая их, я неожиданно поняла, как, оказывается, голодна. За все эти дни времени поесть нормально у меня просто не было, да и желания тоже. И сейчас я с радостью восполняла недостаток пищи. А вот пить старалась поменьше, потому как тревога пусть немного и отпустила, но окончательно проходить и не думала. К чести парней стоит заметить, что они тоже не налегали на спиртное, Эслан так и вовсе как обычно пил свою любимую воду.

Постепенно мне удалось немного расслабиться, и даже стало клонить в сон. Друзья, заметив, что я начинаю клевать носом, перестали изводить меня вопросами и насильно втягивать в разговоры. Они оживленно обсуждали последние сплетни города и Университета в частности, прямо как три девицы, ей-богу! При этом деликатно обходили по-настоящему опасные темы, такие как поиски Посланца сумасшедшим королём. Щадили мои чувства, ведь я прекрасно знала, что своим бдением над Каем сильно подрываю всё дело, но и по-другому я не могла. И они каким-то чудом умудрялись понимать меня. И это было так… Словами сложно выразить. Но на душе сразу становилось теплее, я перестала ощущать себя такой одинокой. Могла ли я помыслить о чём-то подобном дома?

— Какая гадость! — излишне громкое восклицание Инсура вырвало меня из размышлений, граничащих с дрёмой. — У тебя всё на свете через постель!

Приятель сверлил Лурена взглядом, в котором полыхали возмущение напополам с брезгливостью, а сам эромаец и бровью не вёл на его негодование.

— А разве я не прав? — спокойно отозвался брюнет. — Любые конфликты проще в постели улаживать, чем методом скандалов и мордобоя. И не надо опять пичкать меня убогой моралью.

При этом парень бросил выразительный взгляд на Эслана. Тот же предпочёл проигнорировать это и с обычной невозмутимостью ответил.

— Тебе повезло, что у нас есть магия и нет болезней, как в мире Ани. Как же она там говорила вери… венерических, вот! Иначе бы ты со своей половой неразборчивостью давно бы подцепил какую-нибудь позорную пакость.

— Я всё равно считаю, что секс может решить множество ненужных и глупых проблем, — гнул своё Лурен. — Возмём Ани и Кая. Они, как два дурака, ходят кругами, культивируют свои обиды и претензии, заморачиваются, кто и в чём виноват. Нет бы просто потрахаться и на этом поставить точку в конфликте, так нет, надо мотать нервы друг другу и окружающим!

— Ты по себе всех не равняй! — сердито одёрнул его сиэрнар.

Я же, услышав слова парня, и вовсе оторопела. И даже не знаю, от чего больше: от их смысла или самих слов. При Лурене вообще, похоже, нельзя произносить незнакомых ему терминов. Вот сегодня угораздило меня ляпнуть это пошленькое словечко, так он сразу запомнил и даже нашёл повод употребить. Эромаец вообще ловил своеобразный кайф, обогащая свой словарный запас фразами, выражениями и просто словами из моего мира. Особенно он тащился от ругательств. Эслан не раз просил меня быть сдержаннее на язык при Лурене, но я постоянно забываюсь. Только я открыла рот, чтобы осадить наглеца, как от двери раздалось.

— Ты прямо как помойное ведро, собираешь всю словесную грязь, а как места становится мало, вываливаешь её на окружающих.

Скорее всего, Лурен в привычной ему манере огрызнулся бы, не принадлежи этот голос человеку, над которым я сидела последние четыре дня. На пороге дома, вцепившись в косяк, стоял белый как снег Кай, сердито сверкая глазами.

Явление больного так огорошило всех, что на какое-то время все разом лишились дара речи. А у меня внутри снова взметнулся вихрь эмоций. Чистая радость, граничащая с эйфорией, невероятное облегчение и беспокойство, что рано ему вставать, может не выдержать, упасть и покалечиться. На глаза навернулись слёзы, и я с небывалой для себя прытью сорвалась с места.

— Кай! — крикнула я и, подбежав, затараторила. — Ты зачем встал? Тебе рано! Ты слишком болен!

— Всё хорошо, — вымученно улыбнулся парень. — Я просто захотел воды.

КАЙЛЕН

С того момента, как я очнулся и стал осознавать реальность, всё вокруг мне стало казаться сюрреалистичным бредом. Элла хлопотала надо мной как курица-наседка, беззастенчиво припахав к этому своих приятелей. Было крайне противно признаваться в своей слабости и принимать их помощь, особенно Лурена, чей язык так хотелось вырвать, но выбора не было. В постели я оказался голым, и одевание штанов плюс короткий путь до кухни и двери, ведущей на задний двор, выжали из меня все крохи сил. В последствии хаос, творящийся вокруг, я воспринимал словно сквозь туманную дымку. В меня силой запихали какие-то мерзкие на вкус снадобья, потом напоили бульоном. Помню, как пытался поставить на место эромайца, чьё пошлое высказывание меня так разозлило. Да какое ему дело до наших с Эллой отношений, как он смеет судить нас или что-то советовать со своей озабоченной позиции? Он же, сволочь такая, даже отвечать не считал нужным. Последнее, что запомнилось перед тем, как сознание снова отключилось, — вялые переругивания четверых человек, находящихся в комнате.

Вынырнув из мира грёз в реальность сейчас, первое, что я увидел — яркое солнце, заливающее комнату светом. Судя по положению небесного светила, уже перевалило за полдень. Ничего себе я сплю! А вообще, что случилось и привело меня в такое аварийное состояние?

Голова болела, мысли ворочались нехотя, а память упорно не хотела служить хозяину, то есть мне. Постоянно мелькали какие-то смутные, даже не обрывки, ощущения, воспоминаний. Что-то пугающее и одновременно такое тёплое. Но постепенно мне удалось пробиться сквозь эту странную завесь в мыслях, и я наконец вспомнил. Попытка мести, тяжёлый разговор, бессонная ночь, визит Мараса и его скандал с Эллой, убивающее заклинание и хруст чужих позвонков под пальцами… Бездна! Надеюсь, мне это не померещилось и я всё же успел свернуть этому ублюдку шею. Иначе совсем уж паршиво получается, он покушался на Эллу, я схлопотал эту магическую гадость, из-за которой валяюсь куском воняющего мяса, а он отделался лишь испугом. Кстати, а сколько я так уже лежу?

— О, очухался, — раздался от двери голос Эслана. — Пойду сообщу Элле.

— Стой, — поспешил я остановить парня и задал ему столь волнующие меня вопросы.

— Не переживай, — усмехнулся сиэрнар, складывая руки на груди, — твой враг теперь будет кормить червей на кладбище. Ты же везучий малый, схватить «Чёрное пламя» и отделаться четырьмя сутками беспамятства… Целитель от тебя в восторге.

— Я четыре дня так валяюсь? — ужаснулся я в ответ.

Зато теперь мне стало ясно, отчего в комнате такой «аромат». Вся нежить заброшенных земель! Какое позорище! Нет, я не первый раз оказываюсь в положении лежачего больного. Когда служил в войсках Империи, дважды попадал в лазарет, но там вокруг были такие же неудачливые бедолаги, да и целители были посторонними людьми. А уж про рабство у Мараса и говорить не стоит. Этот упырь множество раз доводил меня до такого состояния, что я банально соображать был не в силах. Но сейчас… Бездна! Элла четыре дня мучилась со мной, а чего насмотрелась и я думать опасаюсь. Не в таком виде любой мужчина хочет предстать перед любимой девушкой, отношения с которой и без того оставляют желать лучшего. Не хватало, чтобы к её недоверию прибавилась брезгливость. Одно хоть радует в этой ситуации: эта мразь всё же сдох.