Фантош для оборотня или Игры насмерть!

— Уже? — сердце болезненно сжалось.

— Да, — мрачно кивнул Эпштейн и натянуто улыбнулся. — Ты точно не передумала?

«Выходи за Шлему и заканчивай задом передо мной вилять!» — фраза вновь прозвучала оглушительней выстрела над ухом. Вздохнула нарочито бодро, но с горечью на душе:

— Не передумала. Готова!

— Отлично, — шире улыбнулся Шлема. Жестом пригласил на выход, а сам благородно подхватил оставшиеся сумки, на которые моих рук не хватило. Лишь у задней дверцы дорого авто я оглянулась. Глазами по окнам скакали в поиске Свята, но его не было. Даже Светлана Георгиевна не вышла проводить.

Досадно, обидно…

Демьяну позвоню позже. Когда сил наберусь, а, точнее, храбрости. Хотя, думаю, Светлана Георгиевна ему уже сообщила.

Если так…

В душе гаденько кольнуло.

Телефон подозрительно молчал, видимо, Градов от счастья не знал, какими напутствиями наградить.

Только спустя некоторое время осознала, что ехала в жутком молчании. Даже неловко стало:

— Прости, — потупила взгляд, поймав въедливо-хмурый Шлемы. — Я все еще в растерянности. — Призналась как на духу. Едкий стыд стал пробираться в душу и я вновь посмотрела на Эпштейна: — Мне нужно тебе кое в чем признаться, — выдавила непослушными губами.

— Догадываюсь, — отчеканил недобро жених, но уже в следующую секунду полез в карман пиджака за айфоном, который усердно трезвонил. — Да, — бросил в трубку удивительно хлестко и повелительно, отворачиваясь к окну.

— Ты где? — послышался негодующий голос звонившей.

Грохочущее сердце отбивало: «Беги!»

Это была бы разумная реакция любого существа, которого поймали на лжи, предательстве. Я сдержала трусливый порыв, и совершенно не желая подслушивать, отвернулась, но то, что звонила женщина, было однозначно.

Не особо рассматривая пролетающий пейзаж, пыталась справиться с бушующим потоком мыслей и страхов. Признаться в том, что переспала с другим накануне свадьбы — не просто тяжело, это сродни добровольной сдаче властям с последующей смертельной казнью. А еще до дрожи пугал тот факт, что будущий супруг об этом… уже вроде как подозревал.

Глазами бездумно выхватывала мелькающие вывески домов и с запозданием поняла, что это не дорога до учебного заведения детей.

Тварь внутри уже откровенно рычала и скалилась.

— А куда мы едем? — настороженно уточнила, теперь уже пристально разглядывая дома, магазины, рекламу. — Школа в другой стороне.

— Планы резко поменялись, дорогая, — до мерзких мурашек сладко пояснил Эпштейн, и я испуганно уставилась на будущего супруга. Он выглядел по обычаю представительно и располагающе деловито, но что-то неуловимо опасное мелькало в темных зрачках твари. Моя бесновалась на грани вырваться наружу. Жадно глотнула воздуха, старательно успокаивая зверя. — Мы едем в загс, — искривились презрительно тонкие губы.

— Сейчас? Почему? Я же… — поперхнулась эмоциями. — Шлема, я только сейчас поняла, что нам не стоит спешить. Вообще, расписываться — плохая идея. Мы разные, я… одержима, ты… — частила с позорной трусостью, ладонью обшаривала дверцу, стараясь зацепиться за ручку.

— Нет, дорогая. Тебе придется пойти до конца, и стать моей женой, — отчеканил холодно мужчина, одарив хищной ухмылкой. — Не думай, что я прямо-таки мечтаю об этом, — стал колючим взгляд психотерапевта. — Но мне это необходимо.

— Что?

— Когда же ты успела с Демьяном случиться? — задумался с жутким холодом в глазах Шлема. — Я специально сделал так, чтобы ты переехала к ним, прямо под бок к Елинии. Она следит за мужем зорко, но ты… Блудливая шваль… Успела подстилиться.

Я онемела от столь циничного и вопиюще неприятного заявления. Меня только что в помои окунули с головой, причем до сего момента я была уверена, что собиралась купаться в теплом море, но никак не в том, в чем меня извозили.

— Ты бестолковая, получеловеческая шлюха, но которая к всеобщему удивлению, оказалась весьма дорога Демьяну, — рассуждал пугающе ровно Шлема. — Лишь идиот поверит, что ты сможешь полюбить другого и тем более его сделать счастливым, — продолжал откровенничать ледяным тоном. — Но я женюсь на тебе, чтобы уязвить Градова. Чтобы отомстить и чтобы иметь шанс его уничтожить! — последнее почти выплюнул с кривым оскалом.

— Ты?.. — зачем ляпнула, не поняла, но дальше пустого слова говорить было нечего.

— Я, я- главное зло! — кивнул безлико Эпштейн, явно заскучав. — А ты разменная момента. И сейчас в моих руках!

Наконец, нащупала ручку дверцы и нервно ее дернула, но замки были зафиксированы.

— Я не выйду за тебя! — упрямо мотнула головой.

— Выйдешь, — самодовольно цыкнул Шлема. — Ты же понимаешь, я бы не стал раскрываться, если бы не имел туза в рукаве.

— Дети? — осенила страшная догадка.

— Они самые, дорогая, — кисло подтвердил Эпштейн. — Лучше не рыпайся. Скажи «да», когда спросят и тогда… обещаю… — значимо не договорил и в повисшем молчании прочитала больше, чем в откровенной угрозе.

Отвернулась к окну, глотая жгучие слезы.

— Не реви, — с брезгливой простотой отрезал Шлема. — Раньше думать надо было. А теперь просто делай, что велят и молись, чтобы для твоих выродков это закончилось не смертельно.

«Тварь! Боже, как же я оказалась в его лапах?

Сама! Вот же дура!

Дети! Нужно спасти детей.

Только как?»

Ответ был однозначным — выполнять требования подлого Шлемы.

Утерла слезы — они и правда ни к чему, да и толку от них нет.

«Демьян! — процедила мысленно сквозь зубы. — Демьян!» — Выпрямила спину и уверено посмотрела в глаза будущему мужу.

— Вот и умница, — констатировал сухо Эпштейн, — единственное качество, которое меня в тебе восхищает… Умеешь трезво мыслить и зазря не истеришь, — чиркнул пальцем по экрану телефона. — Едем… — это уже бросил в трубку.

«Демьян! — кричала про себя. Не знаю, с чего взяла, что смогу до него достучаться через канал «Тварясь», но была просто обязана попробовать. — Демьян! — вопила, зная, что нужно тянуть время и выполнять указания Эпштейна. — Демьян!» — повторяла как заклинание всю дорогу, и даже когда затормозили возле здания загса.

— Будь хорошей девочкой, — схватив за руку, притянул к себе Шлема и отчеканил, едва касаясь своими губами моего лица. — Истерики не устраивай, все равно, я смогу все замять, а тебе и твоим отпрыскам это встанет боком. Скажи «да», когда спросят, согласна ли ты… И, клянусь, детей отпущу.