Фата-Моргана 7 (Фантастические рассказы и повести)

— Еще восемь месяцев, потом они нас покинут.

На молодых людях были длинные брюки и специальные сапоги из искусственной кожи, которые они будут носить все оставшиеся недели. Широкие пояса с магнитными пряжками поддерживали брюки, а над ними блестели обнаженные торсы.

— Все в порядке, — сказал Корт и повернулся. — Идемте. — Но прежде чем покинуть группу. Корт пожал руку ее руководителю. Господа, я поражен, — сказал он. — Я давно уже знаю эти станции, но меня всегда захватывает картина последнего класса. Я считаю, что вы тоже частично удовлетворены этим прогрессом. Или я ошибаюсь?

— Нет, — ответил один из нейротехников, — вы не ошибаетесь, Координатор. Мне только жаль, что мы не можем поговорить с… нашей продукцией лет через десять.

— Здесь я могу дать вам только один ответ, который вынужден давать каждый раз: попытайтесь войти в положение одного из этих людей — потом. Этого достаточно?

Техник медленно кивнул.

— Я полностью сознаю это, — ответил он. — Но, несмотря на это, чувствую некоторое неудобство. И сообщения, получаемые время от времени от людей Внешней службы…

В долю секунды Корт превратился в человека, отдающего приказы и не привыкшего выслушивать возражения.

— Эти сообщения представляют из себя максимум предупредительности, и я предупреждаю каждого, занимающегося личными исследованиями и так или иначе влияющего на ход вещей. До сих пор было выслано сорок психологов. Довольно суровые приговоры были вынесены быстро. Я заклинаю вас, в ваших же собственных интересах, никогда не делать ничего подобного. Мы заметим это и нанесем удар, — потом совершенно другим голосом: — Люди, разве вам недостаточно того, что мы сделали здесь? Разве недостаточно того, что Земля пожинает плоды новых станций? Этого должно быть достаточно.

Техник опустил голову.

— Вы правы. Координатор, — произнес он и медленно направился к жилому корпусу.

Корт взял руку женщины и сжал ее пальцы. Потом он расслабился и почти неслышно произнес:

— А мы сядем в одну из машин и куда-нибудь уедем с двумя небольшими чемоданами. Туда, где есть солнце и песок… и ты.

— Хуан, — почти испуганно произнесла она, — ты меня пугаешь!

— Я замерз. У меня совсем нет желания и дальше вести эту утонченную игру. Я буквально тоскую по кому-нибудь, у кого есть несломленная душа. Так едем?

— Да, — тихо ответила она. — Едем — и быстрее.

Полчаса спустя «цезарь» свернул на побережье.

4

Ноугэра прогудел:

— … не было ни песка, ни моря, ни соленых вод, ни Земли внизу, ни неба вверху, ни травы — одна пустота.

Потом он протянул руку, сравнивая цифры второго ряда чисел, мигающие в глазах угловатого Лица перед ним, и нажал на рычаг. Один из глаз дружески подмигнул, еще раз загорелся красным и погас.

— Хорошо, — сказал теплый голос.

Прозвенел маленький колокольчик. На лбу Лица появились цветные линии, означающие, что Ногуэра должен нажать еще один рычаг, чтобы что-нибудь произошло.

— …с юга Солнце, Луны товарищ, касающееся правой рукой края неба.

Строки из «Эдды» были остатками уроков литературы, которые когда-то посещал этот человек. Время между играми он заполнял тем, что восстанавливал воспоминания в своем мозгу; ему нравилось слушать звук своего низкого голоса в шарообразном помещении. Лицо перед ним, на самом деле являющееся сложным полуприбором-полуроботом, играло с ним в игру, которую он любил.

Внезапно он заметил отсутствие Лица, очарование которого сохранил в своих воспоминаниях, — белый предмет, округлый, мягкий и хорошо пахнущий. Он знал также его название: робот. Игра продолжалась… продолжалась уже пятнадцать дней.

Ногуэра откинулся назад, рассматривая бесчисленные точки вокруг себя и думая о линиях. Эти тонкие линии связывали точки друг с другом в прочную сеть, ведя другие линии от одной точки до другой, освобождались и меняли положение; это было забавно и красиво.

— Семнадцать, — произнес низкий и полный теплоты голос, донесшийся из овального отверстия Лица под мостиком из светящихся линий. Семнадцать — это было число Большой Игры.

— Да, — ответил Ногуэра и повернул один рычажок. На носу Лица появилась черная точка, ползущая вверх по линии. Двадцатипятилетний парень в удобном кресле хихикнул.

— Солнце не знает чертогов их звезд… — сказал он.

— Ты голоден?

— Нет, няня, — ответил парень, — они выбрали имена для Ночи и Новой Луны.

— Точно. Восемнадцать, — голос мягко усмехнулся Ногуэре. На этот раз все было серьезно; человек несколько раз подержал себя за мочку уха и сконструировал спираль. Круглое окошко осветилось, и появилось игровое поле, в центре которого возник пестрый шар, покрытый золотыми, зелеными и синими клочками вуали. По мере того как гибкие, смуглые пальцы Ногуэры с помощью двух верньеров создавали линии, спираль расширялась, окружив шар и захватив его словно следами быстрых огоньков.

— Хорошо, — сказало Лицо. — Девятнадцать.

Левая рука передвинула рычаг вперед. Звуковая гамма стала громче, колеблясь от высоких нот к низким, и наоборот. Когда прозвучал последний звук, все окошки вокруг Ногуэры засветились.

— Яркие, чистые, — сказал он, — … утро и полдень.

Ассоциации ползли по нервным путям, вызывая слабое чувство: жажду.

— Я хочу пить! — произнес человек.

Голос ответил медленно и очень настойчиво.

— Пока еще рано. Мы должны закончить игру. Это займет около часа.

— Час — слишком долго, — Ногуэра заплакал, и слезы побежали из его огромных глаз.

— Не плачь, — стала утешать его машина. — Продолжим игру. Двадцать.

В глаза мужчины ударил яркий свет.

— Ха, стало еще светлее, — хихикнув, сказал он и правой рукой перевел еще один рычаг, на верхнем конце которого был белый шарик, в длинной щели до одной из отметок. Там, слегка щелкнув, рычаг остановился. На четырехугольном светящемся поле образовалось ухо Лица, побежали цифры: 8…6…5…3…1,3.

Когда появилась последняя цифра, Ногуэра нажатием кнопки остановил хоровод цифр. Он не мог поступить иначе, потому что, во-первых, все другие манипуляции были блокированы, а во-вторых, это просто была Большая Игра. До сих пор он всегда выигрывал. Как часто? Он покопался в своей памяти; тридцать четыре — один раз Лицо выиграло у него. Но сразу же после этого он снова начал выигрывать. Так же часто.