Феечка для железного дракона

Воздух в спальне словно наполнился магией. И пусть Рон не видел ни свечения, ни искр, как в тот раз, когда она играла на флейте, он ощущал магию кожей. Руки покалывало, пульс участился, кровь превратилась в лаву.

— Рон… — выдохнула она, и по спине дракона волной побежали мурашки.

Внутри все будто резонировало в ответ на звук ее голоса.

Рондар никогда не разбирался в музыке, не понимал ее до этих самых пор. Сейчас ему чудилось, будто музыка — незнакомая, неразличимая слухом — охватила его целиком, превратила его самого в часть партитуры или струны какого-то волшебного инструмента.

Все складывалось в единую симфонию. Шелест простыней, дуэт сбивчивого дыхания, приглушенные стоны, что вырывались из груди. И ничего прекраснее железный дракон еще не слышал.

Он уложил свою фею на кровать. Бережно, будто ее кожа была тоньше лепестков розы. Склонился над Эйлин и вдруг заметил, как она жмурится от страха.

— Ты чего? — удивился Рон. — Если ты не хочешь, только скажи…

— Я хочу! — подозрительно быстро отозвалась фея. — Давай только быстрее, а я потерплю!

Потерплю?! Вот, как она себе это представляет! Думает, что это нечто вроде ранения мячом: он проткнет ее — и на этом все закончится. Бедная маленькая Эйлин! Неужто Рондар сам в этом виноват? Когда он накинулся на нее в прошлый раз, словно изголодавшийся путник на свиной окорок, она решила, будто ему приносят радость чужие мучения… И несмотря на это все равно принесла себя в жертву, чтобы Рон получил силу!

Сейчас-то железный чувствовал, что соитие с Эйлин его не ослабит. Логнар не соврал: новая чужеродная магия, как тот эликсир от ранений, уже растекалась по его венам. И все же обретение мощи волновало Рондара в последнюю очередь. Гораздо больше его заботило, чтобы жертва феи стала не жертвой, а наградой. Чтобы прежде всего сама Эйлин не только не пострадала, но и получила удовольствие.

А потому Рон улыбнулся ей и пригладил душистые ягодные локоны.

— Я никогда не причиню тебе вред, — заверил он, глядя в ее расширенные зрачки. — Ты можешь остановить меня в любое мгновение, только скажи.

И он принялся покрывать поцелуями фарфоровую кожу, упругий плоский живот с аккуратной пуговкой пупка. Спускался все ниже и ниже к средоточию женской чувственности, к створкам, за которым скрывалась розоватая перламутровая жемчужина наслаждений.

— Что ты делаешь?! — спохватилась Эйлин и дернулась, пытаясь приподняться на локтях.

— Расслабься, бабочка, — усмехнулся он, и внутренняя поверхность ее бедра покрылась мурашками. — Все будет хорошо… Тебе будет хорошо.

— Но… — смущенно возразила она, однако Рондар приоткрыл ее складки, коснулся языком укромного местечка, и фея, задрожав, откинулась на подушки.

Медленно, шаг за шагом, ласка за лаской, он изведывал новые территории. Внимательно следил за каждой реакцией Эйлин, — что вызывало у нее сладкие стоны, а что, напротив, заставляло напрячься. Рон был терпелив, не спешил, и его усилия увенчались успехом: она не просто забыла о своем страхе, она уже жадно подавалась ему навстречу, судорожно царапая простыню.

Заветная влага сочилась, как мед из сот, крохотная жемчужина теперь напоминала спелую клюкву. Эйлин изгибалась, что-то шептала в любовном забытье, кожа блестела от пота. Она балансировала на краю пропасти, — Рондар уже понимал, что ей осталось совсем немного. И он подтолкнул ее навстречу самой древней магии.

Фея зарычала, стиснув его голову бедрами. Ее тело сотрясала дрожь, волны удовольствия проходили и через самого Рона морским прибоем: то накатывали, то отбегали назад, чтобы через секунду нахлынуть снова.

И лишь когда ее ноги обессиленно рухнули на постель, и Эйлин обмякла, тяжело дыша, Рондар, наконец, направил пульсирующую плоть туда, где еще секунду назад был его язык.

Одно движение — и он погрузился в нее полностью, слился с феей в единое целое.

— Уже?! — осоловело моргнула она, видно, еще не отошла от бури новых ощущений.

Рондар не ответил, — он и пошевелиться боялся, чтобы все не закончилось раньше времени. Только титаническая воля воина, воспитанная десятилетиями усердных тренировок и годами войн, помогала ему из последних сил удержать себя в узде.

Тугая и упругая, горячая и влажная… Его Эйлин… Его! Только тупой орк мог бы отпустить ее, однажды познав! А он, Рондар, хоть и соображал сейчас с трудом, все же не отупел окончательно.

Она останется с ним. По-другому он теперь попросту не сможет. Его жизнь обрела новый смысл, и этот смыл сейчас обвивал его изящными ножками, страстно покусывал плечо и сбивчивым шепотом умолял не останавливаться.

И Рондар подчинился. Да-да, впервые железный герд подчинился кому-то другому, но нисколько об этом не жалел. Он двигался в такт ее дыханию, с каждым новым толчком будто бы меняясь изнутри, рождаясь заново.

— Рон… — снова ее звонкий голосок, будоражащий, цепляющий за живое.

— Да, — только и успел вымолвить он, как его унесло куда-то, закружило в безумном вихре красок, огня и эйфории.

Кажется, Рондар на долю секунды даже отключился. Во всяком случае, когда он открыл глаза и смог снова нормально дышать, Эйлин уже лежала рядом, бесцельно таращилась в потолок, а на губах ее играла блаженная улыбка. Впрочем, на сей раз Рондар уже не сомневался: все случилось, и это не было ни сном, ни магической иллюзией.

— Ты как? — он провел пальцем по острому плечику феи.

— Если бы я знала, что все это… Вот так… — она повернулась к нему и улыбнулась еще шире. — Я бы еще тогда… В общем, я бы тебя не усыпила.

Рон рассмеялся и притянул Эйлин к себе.

— Ладно уж, — он зарылся в ее волосы. — Этого стоило подождать.

— Подожди, — фея вдруг отстранилась и окинула его испытующим взглядом. — А твоя сила? Ты ее получил?

— Сейчас проверим, — Рондар поднялся к кровати, подошел к стене и выбрал свободное место. — Как насчет здесь?

— Что именно? — она села, кутаясь в одеяло.

Рондар не стал объяснять — решил для начала проверить. Размял руки, сложил кулак для удара. Короткий выдох, размах…

— Пресвятые музы! — Эйлин аж подскочила. — Разве такое возможно?!

Признаться, железный герд и сам не до конца верил своим глазам. Потому что из глубокой пробоины в стене на него, подмигивая, смотрело звездное небо.

Глава 17

Эйлин Пеони

Впервые со дня моего прибытия в Фервир мне не снились родные летучие острова. Более того, проснувшись у себя в спальне, я вдруг поняла, что чувствую себя дома. Ни каменистые стены, ни скудный грубоватый интерьер больше не вызывали у меня неприязни.

И пусть ночевать я вернулась к себе, я знала, что Рон где-то там, совсем рядом, и от этой мысли мне становилось тепло и уютно.

Я хотела остаться в Фервире. И вовсе не из-за великой миссии по спасению академии, не ради коварных планов тетушки. Просто хотела.