Феечка с сердцем дракона

— Лучшие! — ответила бодро и поволокла Нарта к его столу, лопатками ощущая на себе тяжелый взгляд Фабиана.

На самом деле, с Нартом нас связывали скорее общие проблемы, чем закадычная дружба. Долгое время мы были единственными полукровками, детьми от смешанного брака феи и дракона. Это потом у Найлы родился второй сын Эйнар; Деррик Сольвброк, серебряный дракон, женился на фее и стал отцом… Да что уж там, сам король Лейгард поддался всеобщей моде! Полукровок стало много, и все же мы с Нартом считали себя первопроходцами.

К нам обоим окружающие относились с опаской. Мы оба так и не обрели полноценную драконью ипостась. Только вот я еще верила, что это возможно, а Нарт, похоже, смирился. Феи ему всегда нравились больше, — ну, либо он успешно себя в этом убедил. Типичная позиция проигравшего: не вышло — не очень-то и хотелось.

Тарвин Гульдброк, герд золотого клана, частенько хвастался сыновьями перед моим папой. И вроде ругались они наедине, но мы с Нартом грели уши. Не знаю, как он, а я помнила все подробности. Ха-ха, мол, у тебя всего лишь дочь, а у меня настоящие наследники!

Нарта это смущало, он потихоньку извинялся за отца, хотя, как по мне, Тарвин Гульдброк глубоко заблуждался. Его хваленый сынок постоянно торчал возле матери. Картины рисовал, не расставался с кистью, даже пегаса себе завел несколько лет назад. Молоденькую кобылку от любимца самой королевы. Нянчился с ней, — с пегасихой, разумеется, а не с королевой, — аж противно смотреть! Разве настоящий драконий наследник станет сюсюкать и заплетать чью-то гриву в косички? «Моя Персевильда, мой Персик…» Мне хватило увидеть это один раз, чтобы больше в гости к Гульдброкам не летать.

И обиднее всего было то, что Нарта в академию драконов приняли, а меня нет. Он ее успешно закончил! Вот, казалось бы, радуйся, беги, сломя голову, записывайся в королевскую службу безопасности, неужто твой дядя, его величество Лейгард, откажет?! Однако Нарт по какой-то загадочной причине ошивался в Тайфо среди фей.

— Какими судьбами?! — спросила лазурного, когда ректор растворился в толпе.

— Меня приняли, представляешь? — расцвел улыбкой Нарт. — Сам не верю своему счастью!

— Куда? В службу безопасности? — Я подалась вперед. — Ты здесь по тайному заданию короля Лейгарда?!

— Пресвятые музы, сплюнь! — отмахнулся лазурный. — Меня приняли сюда. На факультет живописи! Второе высшее! — И парень с довольным видом закинул в рот тарталетку с паштетом.

Почему феи до смерти обожают есть все протертое — это, конечно, очень интересный вопрос, но гораздо больше меня в тот момент волновало другое. В курсе ли герд Тарвин, что его первенец тронулся умом?!

Нарт на мою реакцию нисколько не обиделся. Рассмеялся и, с аппетитом уплетая тыквенный крем-суп, поведал свою историю. Сказать, что она не укладывалась у меня в голове, — не сказать ничего.

Как выяснилось, ларзурный в драконью академию поступать вообще не собирался. Отец настоял. Прадед моего прадеда там учился, я там учился, — изволь семейных традиций не нарушать. Ну, Нарт послушно выдержал четыре года, с горем пополам получил диплом, положил перед Тарвином и сказал, что дальше будет заниматься, чем хочет. А хотел он, судя по всему, возюкать кисточкой по мольберту.

— На первый курс?! — не поверила я. — Заново?

— Ага! — Нарт улыбнулся еще шире. — Мы теперь с тобой однокурсники, представляешь? Да, факультеты разные, но на общие лекции можем ходить вместе. Конспектами делиться, на пару писать доклады в библиотеке… Красота, правда?!

Если бы кто-нибудь спросил меня, что такое красота, я бы вспомнила утро в боевом лагере. Или игру пламени в печи рябого Грэта, или блеск заточенного лезвия, но уж точно не доклады в библиотеке.

К сожалению, моим мнением уже давно никто не интересовался.

— Не волнуйся, ты быстро втянешься, — успокоил меня Нарт. — Я академию знаю, как два своих крыла! Еще в детстве сюда прилетал с мамой. Все покажу, расскажу…

Я напряглась и превратилась в слух.

— А как попасть в прачечную ты знаешь?! Там все заперто, а у меня в платье… Что-то очень важное. Не хочу, чтобы нашли.

— И что это? — оживился лазурный.

Огненный владыка, а я и забыла, какой он любопытный… Посвящать Нарта было бессмысленно, — он бы не понял. Пришлось подключать фантазию.

— Это… Ну, очень личное, — выдала, смущенно потупившись. — Женское. Только никому не проболтайся, я тебя умоляю! Главное, чтобы Фабиан не узнал!

— Обижаешь! — возмутился Нарт. — Когда это я пробалтывался?!

Я скромно промолчала. Не стала припоминать тот случай, когда мы в детстве стащили из погреба герда Тарвина бочку вина, или когда ненароком разбили кристаллического пегаса Найлы, или когда уронили мамину флейту в колодец… Ничто не указывало на нас! Но Нарт раз за разом кололся, как перезревший орех.

— Зато честно признались, — утешал он меня, когда мы стояли в противоположных углах, потирая покрасневшие уши. — И совесть чиста!

Ну, может, хоть в драконьей академии Нарта научили удерживать информацию за зубами?

Лазурный вызвался помочь, и я с радостью ухватилась за его предложение: слишком мало времени осталось, чтобы пробовать в одиночку. И он, как ни странно, озвучил вполне себе неплохую идею: ночь, феи спят без задних ног, Нарт показывает секретный лаз и караулит снаружи, пока я ищу свой «женский секрет».

И все бы ничего, но… Вот она, Эренида Янброк, блуждает впотьмах и не может найти не то что прачечную, а даже своего единственного сообщника.

Как назло, скрылись и звезды, и огрызок луны. Тусклые крапинки светлячков мерцали в кроне раскидистой акации, и кроме нее я не видела ничего. Под босой ступней юркнуло что-то склизкое. Огромный червяк или маленькая лягушка… И с чего я решила, что без каблуков мне будет удобнее? Отскочила в сторону, но попала в жгуче-колючие заросли.

— Проклятье! — простонала в пустоту, почесывая зудящую лодыжку.

Пустота подхватила меня под локоть и жарко дыхнула в шею:

— Ты чего орешь?! Всех перебудишь!

Я было дернулась, но вовремя учуяла знакомый запах незабудок.

— На-а-арт! — выдохнула с облегчением и уткнулась ему в плечо.

В любой другой ситуации я б себе ни за что такой слабости не позволила, однако в темноте есть свои преимущества: никто не увидит твоего позора.

— Это же виритеи, любимые цветы профессора Минти! — Нарт приподнял меня, переставил куда-то, и я ощутила под ногами мелкий гравий дорожки.