Феечка с сердцем дракона

— Расслабь мышцы, возьми смычок легко-легко, как будто это перышко. Он должен стать продолжением твоей руки… И нечего корчить рожи мне в спину, я все вижу!

Каждый раз, выходя из кабинета, пропитанного запахами старых нот и канифоли, я готова была распластаться на полу от облегчения. Закончилась, моя пытка на сегодня закончилась…

Но нет. По ночам меня преследовали басовитые окрики: «Фальшь! Еще раз! Откуда здесь соль диез?! Это тебе что, ля мажор?! Веди до конца… Не жалеешь мои уши, пожалей хотя бы свои!»

Я просыпалась с одной-единственной мыслью: сегодня снова идти на урок. И никто, никто не мог спасти меня от Саэлея Бургунди! Я бы попросила Шасть «случайно» поджечь скрипку, но, во-первых, саламандра поселилась в особняке Фабиана, а во-вторых, в академии был целый склад запасных инструментов. Надежно запертый и вдобавок еще с толстыми стенами из несгораемого кристалла. Впрочем, останавливали меня не они.

Я всегда считала драконов самой могущественной расой, а огонь — самой мощной из стихий. И когда выяснилось, что это не так, что орков победила именно музыка, я решила дать ей шанс. Проблема заключалась в другом: музыка не давала шансов мне.

Из лучшей ученицы старины Деймара я превратилась в худшую ученицу профессора Бургунди. Слушала, как он хвалит Солианну, ставит ее в пример, и как ругает меня. Смотрела на перечеркнутые диктанты по сольфеджио и скрипела зубами. Кто вообще мог представить, что музыка — это так сложно?!

Соль занималась искусством с малых лет, как и остальные. Мне же пришлось осваивать все с нуля в короткий срок. Зубрить тональности, вырисовывать скрипичные ключи и ноты. Мои тетради напоминали тюремные решетки, засиженные мухами. Сдаться не позволяли две вещи: желание доказать себе, что я ничуть не хуже однокурсниц, и тот факт, что музыка — это отличное оружие. Научись я владеть и мечом, и смычком, Морк бы крылья склеил от зависти!

Как-то вечером, сидя на веранде Фабиана, — он позволил мне навещать Шасть, — я готовилась к очередной контрольной вместо того, чтобы поиграть с саламандрой. Ударные тональности, защитные, перемещающие, воодушевляющие…

— Ты з-з-занимаешься ерундой, — упрекнула Шасть, — а могла бы ис-с-скать выход отсюда!

— А я ищу! — оскорбилась я. — Только научусь хотя бы стекло бить…

— Что тут с-с-сложного?! Берешь камень и бьеш-ш-шь! Так и с-с-скажи: мы здес-с-сь из-за белобрыс-с-сого!

— Кто бы говорил! С утра до ночи только и наворачиваешь его фирменный сверчковый паштет!

Шасть юркнула со столика и в мгновение ока вскарабкалась мне на грудь, чтобы заглянуть в глаза.

— Забери с-с-свои с-с-слова назад! — разозлилась она. — В отличие от тебя, я хотя бы пытаюс-с-сь! Я с-с-слежу за ним, ищу с-с-слабые места! Ты знала, что он с-с-спит на животе? Подкрадываешься сзади, один удар… Я только выяс-с-сню, где он прячет с-с-стилет…

— Конечно, выяснишь, — раздался у меня над ухом ровный голос кронфея. — И заколешь прямо в сердце, верно?

Саламандра сердито пыхнула едким дымком и ощерилась:

— Смейся-смейся, белобрыс-с-сый. Меня с-с-сверчками не купиш-ш-шь!

— Бьюсь об заклад, так оно и есть. Чтобы ты не сомневалась в моей серьезности, я даже выброшу твою вечернюю порцию. И, кстати, хотел узнать, не добавить ли в огненную ванночку немного можжевельника для аромата… — Фабиан качнул головой. — Но раз уж вы тут строите планы, как меня убить, пожалуй, не буду. Займусь лучше завещанием.

И он уже собрался вернуться в особняк, как Шасть крутанулась вокруг своей оси и метнулась ему под ноги.

— С-с-стой! Можжевельник можешь добавить! И паш-ш-штет, так и быть, ос-с-ставь пока!

— Да? — Фабиан наигранно удивился. — Пресвятые музы, не значит ли это, что я доживу до утра?

Шасть фыркнула, покосилась на меня, а затем встала на задние лапки.

— Доживеш-ш-шь. Но это пока!

— Спасибо, моя красавица, — улыбнулся он, пока я изо всех сил пыталась сдержать смех.

С одной стороны, я все еще немного ревновала саламандру к ректору, с другой… До чего же мастерски он ей манипулировал, трудно было не восхититься! Вот бы взять у него пару уроков…

— Я прос-с-сто усыпляю его бдительнос-с-сть, — шепотом заверила меня Шасть, хотя вид у нее был такой польщенный, что я не купилась.

Она метнулась внутрь за заветным паштетом, а я подхватила конспекты и поднялась из кресла.

— Видимо, свидание на сегодня закончено, мой дорогой жених, — съязвила я. — Пойду дальше мечтать о свадьбе.

Обычно Фабиан подобные шутки не понимал, но в тот вечер он пребывал в хорошем расположении духа и даже усмехнулся. Может, потому что ему, наконец, доставили новый матрас, а может, просто звезды сошлись. Во всяком случае, на астрономии нам говорили, что небесные светила сильно влияют на фей.

— Нам надо бы уже придумать причину для разрыва, — произнес он с улыбкой. — Как считаешь: лучше все-таки сошлемся на характеры или на разницу в возрасте?

— А точно надо расставаться прямо сейчас? Я бы посмотрела, как разозлится отец. Будет забавно…

— Вы с Шастью очень похожи. Обе желаете мне мучительной смерти, да?

Я рассмеялась: Фабиан так забавно сыграл оскорбленную невинность!

— Ладно уж. — Снисходительно отмахнулась. — Папу пока можем не посвящать. Хотя он заслужил небольшую нервотрепку! Он бы, конечно, рвал и метал… Эх, ничего! Расстрою его чем-нибудь еще, за мной не заржавеет! Спокойной ночи, Фабиан-тэй! — И я сбежала по ступенькам.

— Погоди, Эри, — окликнул меня кронфей. — Как ты? Как твои успехи в учебе?

Хорошее настроение как рукой сняло.

— Если не считать музыки, я почти вписалась, — кисло отозвалась я.

— Саэлей-тэй ничего мне не говорил. — Фабиан резко посерьезнел. — У тебя какие-то проблемы? Ты всегда можешь спросить, если что-то непонятно!

Ну, непонятно мне было примерно все, но кто же признается в таких вещах! Хватало и того, что Бургунди считал меня чуточку умнее своего пюпитра, выставлять себя в дурном свете еще и перед Фабианом не хотелось. Поэтому я зашла издалека:

— А вот скажите, можно определить сразу, если кто-то в принципе не обладает магией музыки? Вдруг я сейчас научусь отличать фа от фа диеза, но по итогу так никого игрой на скрипке и не убью? Ну, кроме тех, у кого нежный слух.

— Профессор Бургунди хоть раз выгнал тебя из класса? — поинтересовался Фабиан.

— Нет, но… Иногда он так орет! Когда я в детстве уронила раскаленную кочергу на ногу рябому Грэту, он и то кричал тише!

Вместо того, чтобы посочувствовать или презрительно сморщиться, ректор неожиданно просиял.