Феечка с сердцем дракона
Шрифт:
Да, все-таки ложь — это тоже искусство. И как Солианне удалось так складно все сочинить? Меня вот несло куда-то, я и сама потеряла нить логики. Откуда вдруг всплыло имя Тарвина, я не имела ни малейшего понятия. В итоге вместо того, чтобы узнать заветную правду и отвлечь отца, я только сильнее его запутала.
— У Тарвина нет дочерей! — помрачнел отец. — Эри, ты темнишь! Лучше признайся сразу, я ведь все равно выясню!
Меня прошиб холодный пот, мысли завертелись с бешеной скоростью…
— Нарт! — сорвалось с языка. — У Тарвина есть Нарт! И… И это он жених Солианны. Да! Просто профессор… Он это все не одобряет…
Все это звучало как первосортный бред. И я уже ждала, что папа не поверит и устроит мне жуткий разнос, но имя заклятого врага всегда действует на драконов магическим образом.
— Да уж, это в духе Тарвина Гульдброка! — сказал отец, брезгливо поморщившись. — Наплевать на правила, на устои академии… Он же должен быть в центре внимания! Еще и старого профессора довел… Как будто нельзя было обстряпать помолвку в каникулы!
— И не говори… — выдохнула с облегчением. — Ни стыда, ни совести!
— Это он специально, мне назло! Мы с ним как-то обсуждали, не поженить ли вас с Нартом. Укрепить союз кланов… А он исподтишка какую-то Солианну нашел! Каков, а? Ну ничего, если он считает, что для тебя других женихов не найдется, то он горько ошибается! Мы такой брак тебе устроим, такой…
— А знаешь, что он еще говорил? — перебила, пока отец не слишком увлекся идеей меня сосватать. — Что ты не участвовал в битве под Аурвиром! Прятался, как трус! И… И что в фейскую академию ты меня отдал, потому что не веришь, будто я могу стать воином!
В светлой и опрятной гостиной повисла предгрозовая тишина. Отец посерел, стальные глаза стали почти черными. Даже несмотря на весь свой буйный нрав, до такой стадии бешенства папа доходил крайне редко. И обычно я пережидала подобные приступы где-нибудь в тихом месте. А он перевоплощался, вылетал из пещер и пропадал на час-другой, чтобы ненароком не превратить Фервир в руины.
Здесь этот фокус не пройдет. Вся злость до капли достанется мне. Но я обязана была попробовать! На прямые вопросы отец не отвечал, пришлось действовать хитростью. Благо, я успела поучиться у Солианны. И да, нельзя наговаривать на других, Тарвин Гульдброк не сделал ничего плохого. Но у них с отцом отношения все равно так себе, хуже-то не будет! Если приплести золотого дракона — единственный способ вытянуть из папы честный ответ, то… Что ж. Я готова к последствиям.
— Тар-р-рвин?! — грянул первый раскат грома, и стекло в окне испуганно задребезжало. — Как ты посмела говорить с ним?!
Я терпеливо ждала. Игра на скрипке вообще здорово развивает терпение. Когда тебе нужно снова и снова, изо дня в день повторять ненавистную гамму, начинаешь смотреть на жизнь философски. Да и после отвратительных звуков, что выскребает смычок из струн, гневные крики родного отца уже не так сильно терзают слух. Что-то даже гармоничное было в этих «Никогда не верь золотым драконам!» или «Я смету Аурвир с лица земли!»
Когда первая волна ярости схлынула, и вены на папином лбу чуточку сдулись, началось, наконец, самое интересное.
— Да я был ранен под Аурвиром! — признался отец уже тише. — Защищал королевские скалы, как собственный дом! Грудью! И если бы не твоя мать с фейскими эликсирами, я бы сохранил на память каждый шрам. Орки почти вырвали мне левую руку…
Описывать раны — любимое
развлечение каждого дракона. Без этого не обходится ни одно торжество. И обычно я, затаив дыхание, слушала, кому где отхватили палец и выкололи глаз, но сейчас меня волновало другое. Папу следовало поторопить, и я снова надавила на больную мозоль.— Ты из-за ранения не видел перелома битвы? Или просто не хотел говорить, что это золотые смогли победить орков?
— Это Тарвин так сказал?! — опять завелся отец. — Ничего подобного! Битву выиграли феи! Конечно, мы дожали бы орков рано или поздно, но боевой оркестр Фабиана… — Тут папа замолчал на полуслове и прищурился. — Ты ведь уже знаешь, да?
Ну, не успела я вовремя изобразить шок! Не схватилась за сердце, не ахнула, и не воскликнула что-нибудь вроде «Огненный владыка меня забери!» Отпираться было бесполезно. Да и смысл?! Папа уже признал правду, осталось только выяснить, почему он так долго ее скрывал.
— Как ты мог? — спросила с упреком. — Зачем?! Я столько лет считала фей хрупкими бабочками! И мама… Она, выходит, тоже воин? Ну, потенциально! Я видела, на что способны здешние флейтисты! А я думала, что мама… Что она…
— Слабая? — Отец вздохнул, устало опустился на софу и похлопал рядом с собой. — Поверь, твоя мама сильнее многих. Магически. Но способности — это одно, а призвание — другое. Эйлин ненавидит насилие. И никогда не хотела убивать или причинять боль своей музыкой. Однажды ей пришлось… Ради меня… Но она приняла твердое решение больше не использовать флейту как оружие. Что же касается битвы под Аурвиром…
Я боялась, что отец снова попытается уйти от честного ответа, навешает мне всякой ерунды, начнет оправдываться, однако он почти слово в слово изложил мне историю Нарта. Более того, битвой папа не ограничился.
— Ты уже в курсе, что проклятие ведьмы испортило наши амулеты двуединости, — рассказывал он. — Мы не контролировали перевоплощения, сердца многих окутала тьма. Мне повезло: любовь твоей мамы сдерживала худшее во мне. И все же я не хотел подвергать вас опасности и не пускал в Фервир, пока в гильдии верховных магов не изготовили новые амулеты.
Как выяснилось, именно в гильдии и была зарыта главная собака. Точнее — ключ ко всем загадкам.
Верховные затягивали со сроками, отец лично отправился в гильдию, но замок магов устроен еще сложнее, чем пещеры Фервира. Хитрые лабиринты, коридоры, лестницы, которые исчезают и появляются без предупреждения… Короче, папа случайно забрел в отдел пророчеств.
— Я никогда им не верил! Слишком мутные, слишком запутанные… На все воля огненного владыки. Если он не наделил нас даром предвидеть будущее, то и не надо, верно?
— Ага. — Я медленно кивнула, предчувствуя, что ничего хорошего за этим не последует.
И вот же чудо, не промахнулась! Может, мне не в фейскую академию надо было поступать, а сразу устраиваться в отдел пророчеств?
— Мне встретился старый архимаг, — нехотя поделился отец. — И он спросил меня: «Вы же по поводу дочери?» Ну не мог я развернуться и уйти! Ладно бы про меня, но ты… Моя единственная девочка… А вдруг там было что-то серьезное, понимаешь?
— Ага.
Пророчество. Всю мою жизнь выстраивали по какому-то пророчеству старого архимага, можете себе представить? А знаете, в чем оно заключалось? Так я расскажу! Благо, отец запомнил его от и до: