Феечка с сердцем дракона

— Я понял, — сухо кивнул ректор. — Иди.

И счастливая Соль, наконец, упорхнула, оставив нас наедине.

Воцарилось молчание. Кронфей, по всей видимости, подбирал нужные слова на прощание, а я наблюдала за ним, сидя на подоконнике и болтая ногами. Интересно ведь поглядеть, как белый обнажит свое истинное лицо!

— У нас был долгий разговор с гердом Янброком, — начал Фабиан после паузы.

Миленько! Сейчас, очевидно, навешает с три короба, как он умолял папу оставить меня в академии, а тот — ни в какую.

— Твой отец считает, что тебе лучше вернуться домой. И я пытался его переубедить, но он твердо стоит на своем.

Какая неприятность! Давай, мой возлюбленный жених, солги, как ты не хочешь меня отпускать!

— По-моему, это большая ошибка, Эри. — Фабиан будто мысли мои прочитал и действовал строго по инструкции. — Нет, я понимаю его. И понимаю, почему он так поступил. У меня нет морального права его осуждать! И я клянусь, что ничего не знал о пророчестве…

М-м-м, и ты туда же? Ну что ж, Фабиан-тэй, браво. Отличное оправдание, как по мне. Если еще приплести опасность…

— Путь феи, возможно, слишком труден для тебя. И опасен. Как говорилось в пророчестве? Устлан шипами?

Десять из десяти! И меня запугал, и сам вроде как не при делах. Забота пополам с сочувствием. Сильно! Ну а то, абы кого не берут в ректоры.

— И решать, конечно, тебе, но… — Тут Фабиан почему-то замялся и прервал достойную аплодисментов речь. — Ты скажешь что-нибудь или нет?! Сколько можно молчать?

— А что я скажу? — хмыкнула, спрыгнув с подоконника, и двинулась на двуличного гада. — Что я была о вас другого мнения? Ну, была. Это что-то меняет? Да, я ненадолго поверила, что вы разглядели во мне талант к музыке. Что вы больше не считаете меня дикаркой и головной болью. И что вы не избавитесь от меня при первом удобном случае!

— Я не… — растерялся ректор, но мне порядком надоели эти лживые фейские фокусы.

— Ох, хватит! Вы бы хоть раз, ну так, в виде исключения, признали правду! Думаете, я не понимаю, что вы терпели меня только из-за отца? — Я толкнула его в грудь. — Такой исполнительный Фабиан-тэй… Вам поручили меня взять — и оп-па! — вы даже на дуэльное поле выйти не погнушались! Победили, прикормили Шасть, меня своими сонатами одурманили… Но как только вам дали отбой — все! Прощай, Эри, счастливого полета! Так вот, позвольте вас огорчить, никуда я не лечу! Ни сегодня, ни завтра, ни вообще! Я может, из принципа поступлю в аспирантуру, и каждый день, каждую минуту буду смотреть на ваши мучения…

От этой яростной тирады у меня в легких не осталось ни капли воздуха. Я сделала маленькую передышку перед следующим заходом, как вдруг с изумлением обнаружила, что Фабиан улыбается.

Нет, вы можете в это поверить?! Я тут, значит, ору, распинаюсь, вывожу его на чистую воду, а он мне демонстрирует, какие у него зубы красивые! Нельзя было, что ли, прямо на первой лекции предупредить, что кронфеи от обычных фей отличаются абсолютным отсутствием совести?!

— И ничего смешного! — рассердилась я.

— Я не смеюсь, — ответил Фабиан, не переставая улыбаться. — Просто очень рад.

— Ну да, как же! Что не так? Я джемом испачкалась, да? — Машинально вытерла лицо ладонью.

Кронфей перехватил мою руку и легонько сжал.

— Я. Правда. Очень. Рад. Я больше всего на свете хотел, чтобы ты осталась.

Даже на дуэльном поле, когда Фабиан катал меня в пыли, я и то чувствовала себя не так беспомощно. Он вроде говорил искренне, не язвил, не подкалывал, но все же поверить ему было невозможно.

Белобрысый обезоружил меня. Снова. И я понятия не имела, как ему это удается. На сей раз даже рояль не понадобился, чтобы вывернуть мои эмоции наизнанку!

— Почему? — спросила я каким-то чужим, хрипловатым голосом.

— Я рад, что ты, наконец, полюбила это место. Что тебе здесь хорошо. Ты прониклась искусством. Стала мягче, гармоничнее… — Он будто невзначай погладил мою ладонь большим пальцем, и тысячи крошечных молний пробежали по телу и взорвались в животе фейерверком колючих искр.

— Вот еще! — выпалила, спрятав руку за спину. — Ничего я не размякла… Просто… Пророчество! Да! Я остаюсь из-за пророчества, и никого я тут не полюбила! В смысле — ничего!

— А твой отец сказал, что ты не поверила в предсказание…

— Ну, я его волновать не хотела. А вообще-то мы с Соль уже вплотную занялись пророчеством. Она считает, нам нужно пустить кровь какому-нибудь королю, так что даже не пытайтесь меня остановить!

Впрочем, Фабиан, судя по выражению его лица, и не собирался меня останавливать. Он вообще как будто не поверил: в его ледяных глазах плясали хитрые огоньки, губы едва заметно дрогнули. Ну и пожалуйста! Не стану я ему ничего доказывать!

— Если это все, то спокойной ночи! — выдала, гордо выпятив грудь. — Мне еще помогать Соль с докладами. Для нас, драконов, справедливость — не пустой звук.

— Ты станешь отличным драконом, Эри. Если захочешь. — Фабиан задумчиво склонил голову набок, окинул меня пытливым взглядом. Острым до мурашек, теплым до слабости в коленках. Я было подумала, что вот сейчас ректор меня поцелует, но… — Но фея из тебя тоже получается замечательная. Увидимся утром.

И ушел! Надеюсь, он хотя бы услышал, как вслед за ним в дверь прилетела подушка. Хотя… Только посмеялся, наверное! Вот дура! Сама виновата, что отдала стилет. А то ему бы сейчас было не до веселья! Улыбается тут, взглядами стреляет, от которых хочется то ли съежиться, то ли повиснуть у него на шее…

Нет, ректор из Фабиана все-таки негодящий. Правильный ректор должен внушать ужас. Как в драконьей академии, — мне Нарт рассказывал, — рявкнет, огнем полыхнет, бородой пошевелит — и все! Студенты ходят шелковые. А этот так и норовит залезть в душу! Поселится в мыслях, обоснуется, как полноправный хозяин. И давай туда-сюда расхаживать перед глазами, поигрывая мраморными бицепсами!

Вечером мне удалось кое-как отвлечься: совесть не позволяла бросить Соль с докладами. Да и тему она выбрала любопытную — не «Терцквартаккорд в раннем барокко», а «Пророчества и их влияние на судьбу».

— Совместим приятное с полезным! — объявила Соль, плюхнув передо мной стопку ветхих книг.

Ну, насчет приятного она погорячилась, — от витиеватых фраз у меня слезились и слипались глаза. Если есть аллергия на пыль, то почему бы не признать существование аллергии на занудные фейские книжки?

Чтоб вы понимали, ни одна ученая фея не способна изложить свою мысль предложением короче, чем в полстраницы. «Ее величество королева Лиэнна, которую в Тайфо также называли Лиэнной Милосердной или Лиэнной Светлейшей, дочь королевы Белины и внучка королевы Самойи, которая прославилась тем, что внесла запрет на использование магии внушения лицами, не занимающими соответствующую должность, а позже ввела лицензии для фей поэзии…»