Феечка в драконьей академии

Будь у меня еще парочка рук, я бы еще и уши заткнула, — звук, который возвестил о кончине орка, был один из самых мерзких, что мне доводилось слышать. А я, на минуточку, целый год делила комнату в общежитии с феей, которая во сне скрипела зубами!

От влажного хруста костей меня передернуло. Никогда не падала в обморок, но тут на лбу выступил холодный пот, по телу разлилась противная слабость, грудь сдавило.

— Тихо, тихо, — голос Деррика доносился с эхом, словно он говорил в жестяную банку. — Вот так, еще чуть-чуть…

По руке что-то поползло — а потом я ощутила долгожданную свободу. Орк отвалился, но вновь открыть глаза я решилась, лишь когда Деррик отволок моего пожирателя подальше. Шелест травы стих, потом раздался шорох шагов — и на мою щеку легла теплая мужская ладонь.

— Ну ты как? — негромко спросил Деррик.

Я взглянула в его лицо, полное сочувствия, и горло перекрыл комок. Если бы серебряный начал насмехаться над моей тупостью, наорал за то, что я его не послушала, — я бы, возможно, какое-никакое самообладание сохранила. Но принц смотрел на меня так нежно, безо всякой издевки или упрека, что меня будто прорвало.

Слезы катились градом, рыдания душили, и остановить это наводнение у меня никак не получалось. Все переживания, которые я до этого запихивала поглубже и запирала на замок, вырвались наружу. Несостоявшееся изнасилование, угрозы ректора, падение, орк… Все это нахлынуло разом, снося внутренние дамбы до основания.

— Все хорошо, Ви! — Деррик прижал меня к себе, хотя я могла испачкать орчьими слюнями его роскошный, расшитый серебром, дублет. — Он тебя больше не тронет. Никто тебя больше не тронет…

Дракон терпеливо баюкал меня в своих объятиях, гладил по спине, словно интуитивно чувствовал: успокаивать меня сейчас бесполезно, надо только дать выплакаться. И эта неожиданная чуткость поразила меня до глубины души. Кто бы мог представить, что драконы разбираются в таких вещах! Я считала, что они умеют только мстить, рычать — и вожделеть. Даже я сама сейчас злилась на себя за то, что распустила нюни, — всегда недолюбливала плакс, — однако Деррик и не думал раздражаться. Просто молчал и ждал, когда я наплачусь вдоволь.

— Спа… спа… спасибо, — всхлипнула, восстанавливая дыхание.

Странно, но после рыданий мне вдруг стало легко-легко, — слезы освободили меня от груза, о существовании которого я до этой самой минуты не подозревала.

— Почему ты кричала, что жива? — Деррик приподнял мое лицо за подбородок и испытующе заглянул в глаза.

— Разве? Мне казалось, я просто верещала от страха… Понимаешь, я никогда не видела живого орка, и он был таким милым…

— Милым? — опешил серебряный. — Странный у тебя вкус. Хотя… Это объясняет, почему ты выбрала Лея. Но я о другом. До орка, когда ты звала Манфорда, ты точно крикнула: «Я жива!»

Я вздохнула. Пожалуй, Деррик заслужил право знать обо всем, что случилось в галерее королей. После всего, что он для меня сделал… Вряд ли он побежит ябедничать Копперброку! А потому я выложила принцу историю про розыгрыш — и про то, почему внук ректора пустился в бега.

Деррик слушал, не перебивая и никак не реагируя, — что творилось у него в голове оставалось для меня полнейшей загадкой.

— Забавно, — сухо сказал он, когда я закончила. — Но ты плохо знаешь Манфорда. Он тебе этого не простит.

— Да музы с ним, пусть не прощает! Главное — чтобы ректор не наказал меня и Лея…

— Насчет ректора как раз волноваться нечего, — отмахнулся Деррик, поморщившись. — Если Манфорд в порядке, то во все остальное его дед влезать не станет. Ты же стерла иллюзии?

Молча кивнула.

— Ну вот, значит, ничего не докажешь. Копперброк по-своему справедливый, без веских оснований он тебя не тронет. А вот Манфорд… — тут Деррик сделал паузу, словно не решался мне о чем-то сообщить.

— Ну? — подстегнула его. — Что Манфорд?

— Он трус, Ви, и поэтому способен на подлость. Действует исподтишка. Как-то его вызвал на поединок Рейнар Янброк… Я не в курсе, что они там не поделили. И Манфорд проиграл, дерется он хуже орка… Упс! — принц спохватился. — Прости, не хотел напоминать…

— Да ничего! Я его так и так теперь нескоро забуду! — усмехнулась, переводя все в шутку. — И что было после поединка?

— А после поединка Рейнара кто-то отравил, — мрачно продолжил серебряный. — Он месяц провалялся в лазарете, у него отнялись ноги, он не помнил кто он, что он, и только мычал.

— Кошмар! — отпрянула я.

— Вот именно. В итоге позвали самого герда железного клана, тот настоял, чтобы вызвали мага из верховной гильдии, и маг определил, что Рейнару подсыпали проклятого пепла… Кажется, так, да.

— Но это же вроде только у темных ведьм достать можно!

— Ага, на черном рынке. А теперь угадай, кто отлучался из академии накануне отравления?

— Манфорд?

— Разумеется. — Глаза Деррика влажно блеснули в полумраке, и у меня по затылку побежали мурашки. Не самая добрая сказка на ночь получилась! — Рейнара, правда, вылечили, маг поставил ему защитное клеймо, но важнее всего то, что Манфорду за это ничего не было. Нет улик — нет наказания.

Я окончательно сникла. И как мне теперь быть? Готовить себе отдельно, передвигаться только с конвоем — или самой бежать из академии без оглядки? Ведь как только медный поймет, что его надули, он начнет лелеять план мести. И Деррик прав — это будет пострашнее наказания ректора!

— Поэтому я и полетел его искать, — продолжал серебряный. — Думал, он снова рванул в Крейвик на черный рынок… Но, видимо, все еще впереди. Слушай, тебе нельзя говорить ему, что это была твоя идея! Вали все на меня: мол, я тебе приказал, хотел развлечься. Он знает, что я был в галерее…

— Ни за что! — ужаснулась я. — Во-первых, ты не можешь мне приказывать, а во-вторых… Чтобы из-за меня отравили сына короля?! Я пока в своем уме! Это дипломатический скандал! Если потом драконы развяжут войну с феями…

— Ой, ну какая война? — дракон фыркнул. — Я тебя уверяю, меня Манни и пальцем не тронет! Иначе отец из медного клана сварит такой компот, что мало не покажется. Копперброк первым вызовется прирезать внучка, лишь бы спасти остальную родню! Так что предоставь все мне.