Феечка в драконьей академии

— Ректор Копперброк был старым маразматиком, еще когда я учился в академии! — отрезал Тарвин.

Сзади воцарилась неловкая пауза, и, хотя мне до смерти хотелось увидеть реакцию следователя на подобную дерзость, я боялась даже пошевелиться.

— Пораскинь мозгами, сержант, — брат Лея понизил голос, и мне пришлось задержать дыхание, чтобы не пропустить ни слова. — Если, конечно, фуражка тебе их не расплющила окончательно…

— При всем уважении, герд Гульдброк, я — капитан! — оскорбился следователь.

— Это пока! — Тарвин то ли кашлянул, то ли усмехнулся. — Ты же понимаешь, что скоро трон займет новый король? Да-да, я в курсе, ты болеешь за Деррика. Но кто знает, очнется ли он, и будет ли в здравом уме... Ты готов поставить голову, что престол достанется ему?

Капитан Ристред красноречиво промолчал. Вот тебе и верность своему клану! А ведь он тоже из серебряных и, по идее, должен верой и правдой служить Деррику. Во всяком случае, пока тот все еще жив — и пока он принц.

Тем временем, Тарвин, явно довольный тем, что нащупал у собеседника слабину, продолжил:

— Совет уже склоняется на нашу сторону. Ты не слепой и, судя по погонам, не дурак. А значит, должен понимать, что настало время золотого клана.

— Это решать не мне… — вяло возразил Ристред.

— Ясное дело! Но ответь себе на один простой вопрос: ты хочешь продолжить карьеру в управлении внутренней безопасности?

— Да, но...

— Вот и молодец, — снисходительно похвалил капитана Тарвин. — А теперь вопрос номер два: как ты думаешь, если вдруг мой брат взойдет на трон, будет он тебе благодарен за то, что ты сделал с его возлюбленной? С феей, которая должна даровать ему силу и наследников?

От такого резкого перескока с политических интриг к теме наследников у меня даже глаз задергался. Прилетели, называется! Из огня — да в полымя! И ведь так сразу не разберешься, кто из них хуже: следователь, который норовит повесить на меня отравление Деррика, чтобы выслужиться перед королем, или Тарвин, который спит и видит, как его брат заделывает мне детишек! Музы, да что не так с этими драконами?!

Ристред будто воды в рот набрал, — обдумывал, наверное, речь золотого герда, — а вот мне висеть безмолвным мешком надоело.

— Я не буду ничего даровать Лею! — запротестовала я.

— Вот видите?! — Тарвин снова перешел на официальный тон. — До чего вы ее довели! Она же себя не помнит от страха… Вытащите ее! Сию же секунду!

— Но я не могу… Мне приказали найти того, что стоит за отравлением…

— Здесь этого мерзавца точно нет! Освободишь мою невестку, а потом ищи хоть с утра до ночи, у тебя весь день впереди!

— Я не помовле… — упрямо вмешалась я, но тут меня схватили за лодыжки и потянули назад, как репку из грядки.

Остов решетки вонзился под ребра, и я завопила, чувствуя, что еще немного — и меня разорвут на двух полуфеечек. От боли вокруг все потемнело, я чуть сознание не потеряла.

— Остолоп! — рявкнул Тарвин. — Руки убрал!

Давление ослабло, а затем кто-то фамильярно похлопал меня по бедру.

— Не волнуйся, все позади! — ласково сказал герд золотого клана. — Скоро мы вызволим тебя, и ты полетишь домой.

— В Тайфо? — выдохнула, не веря своему счастью.

— Ну зачем же? — Тарвин гортанно рассмеялся. — Твой дом теперь в Аурвире, дорогая.

Глава 18

Каждому иногда бывает нужно время на раздумья. На то, чтобы переосмыслить свою жизнь и что-то понять. Так вот, у меня этого времени, пока я торчала в окне подвала, было предостаточно.

И чем дольше я прокручивала в голове последние события, — от расставания с Леем до якобы спасения меня от казни, саму возможность которой, кстати, капитан Ристред всячески отрицал, — тем сильнее убеждалась в том, что мой золотой товарищ вполне мог быть причастен к отравлению.

Да, Манфорд давно точил зуб на Деррика. И да, внучок ректора зарекомендовал себя как трусливый подлец и подлый трус в одном флаконе. К тому же, однажды он уже провернул подобный фокус. Но вот в чем загвоздка: если он такой уж слабак, и если ему прилетело от дедушки даже за то, что он случайно стукнул меня тренировочным мечом на фехтовании, то стал бы он нарываться на проблемы с самим королем? Это, как-никак, требует отваги и безрассудства, а Манфорд этими качествами не обладал никогда. И потом: в чем его выгода? Ради чего ему такие проблемы? Просто покуражиться? Глупо даже для него. Если уж кто и выиграл от всего этого кошмара, то только Лейгард.

Он ведь предлагал мне стать его женой! И перспектива усесться на драконий трон перестала казаться ему такой уж отвратительной. Может, он и не грезил о власти, но корона сулила ему другой ценный бонус: шанс на ближайшие сто лет отвязаться от старшего братца. И трудно его в этом винить! Мне довелось пообщаться с Тарвином от силы час, и этого хватило с лихвой. Он ведь гнул свою линию с упрямством горного барана. Прибавить к этому уникальную способность слышать только то, что ему слышать хочется… Туши свет! Будь у меня такие родственнички, я бы на все пошла, чтобы от них свалить. Проклятый пепел кому-то подсыпать? Не вопрос, хоть лопатой накидать!

И ведь какое интересное получается совпадение: Деррика вывели из игры аккурат после того, как я сообщила Лею, что ухожу к его сопернику. Сначала золотой пытался уговорить меня на сделку, а когда я отказалась, меня тут же бросили в подвал, нагнали страху, мол, из него одна дорога — на эшафот. А потом — раз! — и снова на горизонте Тарвин с его матримониальными планами. Ну а кто станет сопротивляться браку, если единственная альтернатива ему — казнь? Между Аурвиром и плахой любой дурак выберет пещеры золотого клана! То есть, формально, Лейгард вроде и ни при чем, все сделал руками Тарвина, но действительно ли меня спасли? Или это была всего лишь тщательно разыгранная многоходовка?

Когда в подвале появился сам Лей, я только убедилась в своей правоте. Вытащить он меня пришел, скажите на милость, какое благородство! Рассчитывал, видимо, что стоит ему распилить решетку, как я свалюсь в его объятия перезрелой грушей, рыдая от счастья. А как убедительно он изображал сочувствие! Лица его я, разумеется, видеть не могла, зато голос золотого так и источал искреннюю поддержку.

— Тебе не больно? — участливо поинтересовался он, орудуя ножовкой.

— Ну что ты, даже приятно! — саркастично ответила я.