Феникс

Казалось бы, ничего страшного. Пулелейки можно быстро отлить из бронзы, а там — и сами пули. К новому сражению вполне можно поспеть. Но, как говорится, гладко было на бумаге… Ты поди сначала разберись, какого калибра должны быть те пулелейки. Пуля-то, она расширяется, однако зазор не должен превышать половины миллиметра. Вот и выходит, что сначала нужно перемерить калибры, которые разнятся и на миллиметр, и на два, и лишь после приступать к изготовлению изделия.

— О том я не подумал, — решил не нагнетать обстановку Виктор.

— Оно и видно. Калибр у тебя под иноземные карабины?

— Тот, что для гладкого ствола, — под гульдские.

— Еще лучше.

— Дак оружие у нас в бою взято. А потом какая разница — калибры-то и у гульдов разнятся, разве что не так сильно, как у нас.

— Тут разницы никакой. Но кабы у тебя пулелейки под мушкеты Козминской мануфактуры были, мы бы могли за сутки налить тех пуль хотя бы по десятку на каждый мушкет. И тогда ворогу еще на подходе досталось бы. Винтовальные твои мушкеты на сколько бьют?

— На шестьсот шагов. Но так чтобы уж с уверенностью, наверняка, то на четыреста.

— Значит, так. Гульдские карабины передашь моим холопам. Да не гляди так, на время, потом возверну. На фланге я выставлю пару сотен стрельцов — управятся. Ну а вы с моими холопами выстроитесь в линию, но действовать будете на свое усмотрение. Как ты там сказывал? Пока ворог подойдет на дистанцию прицельной стрельбы, вы уже чуть ли не по десятку выстрелов сумеете сделать?

— Штуцера и поболее успеют, потому как большую дальность имеют.

— Штуцера?

— Ну, мы так винтовальные мушкеты прозываем.

— Понятно. Вот и будете стрелять по способности. Два десятка метких стрелков — это уже не баран чихнул. Где бы пулелейки те заказать, под мушкеты Козминской мануфактуры?.. Ими все полки нового строя вооружены, Миролюбу в предстоящем сражении большая польза с того вышла бы.

— В Звонграде, у златокузнеца Зазули. Он ладил нам наши пулелейки.

— А почему златокузнец?

— Точность большая нужна, кто же лучше него справится.

— Ага, значит, сегодня же батюшке отпишу. Ох, Добролюб, пришибить тебя мало. Ладно, может статься, еще не поздно.

— А что насчет гульдов решим?

— Нечего тут решать. Стрельцам у крыльца скажи, чтобы Бояна ко мне вызвали. Коли хотим поспеть встречу подготовить, то выходить немедля надо.

— Дак пищали проверить потребно, а ну как не выйдет затея!

— Выйдет или нет, выходить навстречу все равно надо. Раз уж так получилось, что и с припасами у них туго, и численность уменьшилась, то не воспользоваться тем было бы глупо.

А вот это другое дело. Виктор не хотел открывать Градимиру, что расчет у него не на одни лишь пищали. У него в запасе имелось еще три десятка картечниц, с помощью которых он намеревался заминировать подходы к позициям стрельцов. Маловато, конечно, но, как говорится, чем богаты. Можно было бы создать мины и из бочонков с порохом, но, во-первых, слишком много пришлось бы извести этого стратегического зелья, а во-вторых, у него нет в запасе колесцовых замков, а с запальными шнурами много не навоюешь, только зря припасы переведешь.

Кроме того, у него в рукаве имелась пара тузов. Первый — это сотня надствольных гранат, которые он вначале собирался использовать с фланга. Гульды в любом случае сразу не начнут обходный маневр, а постараются сперва связать боем основные силы славен, чтобы вынудить их ввести в бой все резервы, и только потом предпримут обход. Ну что ж, ударит он теми гранатами не во фланг, а во фронт. Правда, эффект будет послабее, ведь люди окажутся разбросаны по позиции и массированного обстрела не выйдет, ну да нельзя получить все и сразу.

Второй сюрприз — это Горазд со своим десятком, четырьмя одноразовыми минометами и парой сотен мин. Они должны ударить с фланга и накрыть артиллерию гульдов, а также резервы. Сохатову предстоит самому решить, как лучше. Все зависит от того, где расположатся резерв и пушки. Вот что-что, а минометы Виктор открыто светить не собирался. Если возникнут вопросы, он скажет: «Случилось и случилось, а что да как, ведать не ведаю». Гранаты — это дело иное. Пожалуйста. Ручные мортирки не вчера появились. А какой там запал, поди разбери. Они используют все до последней гранаты, а после он с честными глазами станет утверждать, что в бою использовалась обычная запальная трубка.

Что касается ручных гранат, так их он никогда и не скрывал. Тоже ничего нового, это оружие давно известно. Захотят повторить — милости просим. Впрочем, он уверен, что мучиться с запалами никто не станет. Это лишний труд и деньги, с трубкой или шнуром управляться куда проще. Если только ребристый корпус позаимствуют, когда поймут, сколь велика польза от него. Но пока что-то не поняли. Странно. Вот насчет пуль у Градимира соображалка сразу сработала, а что касается гранат, не усмотрел он пока в этом деле выгоды. Воевода как-то поинтересовался этим оружием, но потом благополучно от него отмахнулся: мол, граната, ну и ладно. Гранаты считались малоэффективным оружием. Еще бы: порой они разрываются на три-четыре части, а фугасного эффекта почти что нет.

Решение проблемы с пищалями откладывать в долгий ящик не стали. Едва Градимир отправил гонца с грамоткой к отцу, как тут же призвал к себе пятерых стрельцов и удалился с ними на стрельбище. Вскоре за стеной послышались выстрелы, заставившие встрепенуться и гарнизон, и всех, кто укрылся за стенами. Оно и понятно: ждут подхода ворога. Но вскоре все успокоились, сообразили, что это воевода позабавиться решил, учение учудил. Шутник, видишь ли!

Виктор непременно поприсутствовал бы на стрельбище, но в тот момент он находился на своем подворье. Чай здоровье не безразмерное, помотало его за эти дни изрядно, нужно хоть немного поспать. Прислушавшись к разноголосой трескотне, он как-то отстраненно решил, что по меньшей мере со скорострельностью не ошибся, а как там обстоит с остальным, узнает позже.

Он уже почти дошел до дома, когда встретил травницу.

— Что головушку повесил?

— Здравствуй, бабушка Любава. Ты никак из дома Бояна идешь?

— Оттуда, милок. Сынишку его проведывала.

— И как там?

— Все слава богу. Лучше пока не становится, но и не хуже, а это — уже большое дело. Ничего, еще малость постоит на месте и пойдет на поправку. Да ты-то чай и не о нем справляешься?

— Отчего же. И о нем. Неча ей тут делать. Коли есть такая возможность, пусть бы ехала.