Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Как мы видим, три формы помешательства разнятся в зависимости от наличия субъективного и объективного осознания и его определенности. Слабоумие – это неопределенное самопогружение, ни субъективное, ни объективное не обладает здесь определенностью. Определенность субъективного возникает в тупоумии, но, поскольку не присутствует определенного осознания объективного, субъективное заполняет всего человека, выступает основным принципом. Появление осознания объективного в безумии приводит к неразрешимому противоречию, к расщеплению. Данная трактовка не означает, что в слабоумии нет ни субъективного, ни объективного, а в тупоумии – объективного. Оно лишь неопределенно, не осознано.

Такова теория, предложенная Гегелем [291] . Еще раз подчеркнем, что мы ни в коем случае не утверждаем, что Гегель (как, впрочем, и Кант или Шеллинг) сформулировал целостную теорию психического заболевания. Эту часть его учения, конечно, нельзя рассматривать в отрыве от его целостного мировоззрения. Нас в данном случае интересует сама традиция совмещения философии и психиатрии, истоки интереса философов к психиатрии и психиатров к философии.

Закономерно, что немецкая психиатрия не осталась безразличной к идеям философов. Причем свое отражение в ней нашли не только их «психопатологические идеи», но и высказанные суждения о природе разума, сущности познания, месте человека, задачах науки и т. д. В XIX в. психиатрию захватывает мощная волна романтизма, и в этой ситуации она начинает контактировать с философией [292] .

291

Гегель предлагает также и методы лечения безумия: физические и психические. В данной работе мы останавливаться на них не будем, поскольку они представляют интерес скорее для психотерапевтов и психологов.

292

Среди исследований этого взаимодействия выделим: Leibbrand W., Wettley A. Der Wahnsinn. Freiburg: Alber, 1961. S. 361–508; Kirchhoff Th. Deutsche Irrenarzte. Berlin: Springer, 1921, 1924; Snelders H. A. M. Romanticism and Naturphilosophie and the Inorganic Natural Sciences // Studies in Romanticism. 1970. Vol. 9. № 3. P. 193–215; Rosen G. Romantic Medicine: A Problem in Historical Periodization // Bulletin of the History of Medicine. 1961. Vol. 25. № 2. P. 149–158; Temkin O. Basic Science, Medicine and the Romantic Era // Bulletin of the History of Medicine. 1963. Vol. 37. P. 97–129.

Своеобразным предшественником философской психиатрии XIX в. был анимизм, в частности в лице Георга Эрнста Шталя. В своей работе «Подлинная теория медицины» (1707 г.) он описывал душу как принцип жизненной организации, противодействующий стремлению живого тела к разложению. Болезнь при этом рассматривалась как выражение стремления души установить утраченное равновесие, поэтому ее нужно было стимулировать, а не предотвращать и лечить [293] . Несмотря на неприемлемость этой концепции для медицины, многие психиатры были очарованы идеями Шталя.

293

О системе Шталя см.: Leibbrand W., Wettley A. Der Wahnsinn… S. 314–329; King L. S. Basic Concepts of Early Eighteenth Century Animism // American Journal of Psychiatry. 1967. Vol. 124. № 6. P. 797–802; Rather L. J. G. E. Stahl’s Psychological Physiology // Bulletin of the History of Medicine. 1961. Vol. 35. P. 37–49.

В конце XVIII в. многие психиатры испытали на себе влияние идей Канта и надеялись, что на основании предложенной им системы можно выстроить здание медицины, позднее прибавилось и влияние Шеллинга [294] . В отличие от литературы, где романтизм угас сравнительно быстро, романтическая школа в медицине, и в частности, в психиатрии, сохраняла свое влияние несколько десятилетий.

Первым психиатром, развившим идеи Канта, стал Иоганн Христиан Райль (1759–1813). Название его самой известной работы, вышедшей в 1803 г. и содержавшей около пятисот страниц, – «Рапсодии об использовании психического метода лечения к душевным расстройствам» [295] – содержало понятие «рапсодии» для обозначения Кантовой концепции естествознания, основанной на эмпирическом познании. Рассматривая сознание как согласованную активность, Райль выделял три взаимосвязанных друг с другом исходных психических силы: сознание (Bewusstsein), разумность (Besonnenheit) и внимание (Aufmerksamkeit). Именно они, на его взгляд, повреждались в душевном расстройстве [296] .

294

См.: Risse G. B. Kant, Schelling and the Early Search for a Philosophical Science of Medicine in Germany // Journal of the History of Medicine and the Allied Science. 1972. Vol. 27. № 2. P. 145–158.

295

Reil J. Ch. Rhapsodieen "uber die Anwendung der psychischen Curmethode auf Geisteszer"uttungen. Halle: Curtsche Buchhandlung, 1803.

296

Систематическое представление идей Райля см.: Leibbrand W., Wettley A. Der Wahnsinn… S. 387–399; Marx O. M. German Romantic Psychiatry. Part I // History of Psychiatry. 1991. Part I. Vol. 1. № 4. P. 351–380; Zaunick R. Johann Christian Reil // Nova acta Leopoldina. Vol. 22. New Series. № 144. Leipzig: Barth, 1960.

Сознание он связывал с функциональной интеграцией нервной системы и отождествлял с самосознанием (Selbstbewusstsein), синтезирующим внутреннее и внешнее восприятие и дающим представление о положении во времени и пространстве. Самосознание не дается человеку в готовом виде, а развивается в течение жизни. Ребенок им не обладает, поскольку не имеет никакого ощущения «я», а может лишь отвечать на боль и удовольствие. Самосознание, по Райлю, континуально, и человек всегда поддерживает его непрерывность во сне и неосознаваемых состояниях. Среди расстройств этой психической силы он выделял частичное нарушение сознания и сомнамбулизм, так хорошо заметный в состоянии сна. В безумии сомнамбулизм претерпевает изменения: сознание спит, когда тело бодрствует.

Разумность основана на самосознании и предполагает внимание сознания к внешнему и внутреннему восприятию, его различным сторонам и одновременную открытость новым впечатлениям, восприятиям, идеям. Она формирует возможность намеренной психической активности и подчиненной разуму активности спонтанной и свободной. Райль считает, что разумность может быть намеренно культивирована и возведена на более высокий уровень, в этом случае она трансформируется во внимание. Разумность нарушается, когда орган души – мозг – чрезмерно напряжен или ослаблен, когда сознание неправильно воспитано. Она может быть утрачена в результате естественной склонности человека идти на поводу у своего воображения.

Внимание – это способность сознания по своему желанию связывать свою жизненную энергию (Kraft) с объектами, которая возвышается над массой перцепций к чистому сознанию. Внимание как раз и есть связь с объектами, поэтому его нарушение проявляется, по Райлю, как отвлечение или чрезмерное поглощение и может привести к душевному расстройству.

Объединяющим эти психические силы центром душевной жизни Райль представил живой жизненной поток энергии, гипотетическую силу центральной нервной системы. Его рассеяние, ослабление или усиление приводило бы к изменению энергии в других частях нервной системы. Такая сила действует и на самом низшем базовом уровне организации человека и природы, где нет отличий органического и неорганического. Жизнь при этом Райль видит как динамический процесс, интегрированный в окружающую среду и находящийся с ней в физическом и химическом равновесии. Поэтому для того чтобы излечить душевные расстройства врач должен иметь представление и о теле, и о сознании, врачевать и то, и другое, используя физические и психические методы попеременно. И наоборот: не существует исключительно душевных заболеваний, а заболевания, в которых страдает преимущественно душевная сторона, не обязательно должны быть исцелены психическими средствами. Философы здесь занимают не последнее место. Примечательно, что во введении к «Рапсодиям» среди тех, кто должен заниматься излечением душевнобольных, исследователь упоминает «группу возвышенных натурфилософов, которые, словно парящие выше всех орлы, ассимилируют всю земную щедрость в чистейшем эфире и, подобно полету орлов, отдают ее назад как прекраснейшую поэзию» [297] .

297

Цит. по: Marx O. M. German Romantic Psychiatry. Part I… P. 368.

Традиции немецкой классической философии, главным образом, в лице Шеллинга, продолжил Александр Хайдорф (1782–1862). Он высказывал мысль о том, что психическая (Geisteskrankheit) болезнь является следствием нарушения связей души с миром, душевная (Gem"utskrankheit) – души с самосознанием [298] , при этом местом локализации самосознания называл мозжечок. Он сравнивал жизнь человека с гальваническим процессом, протекающим между положительным и отрицательным полюсами, химически представленными водородом и кислородом. При этом один из полюсов, на взгляд Хайдорфа, может поглотить другой, или они оба могут истощиться под внешними воздействиями. Связь с мировой душой является для него основополагающей. «Идея души в ее самом высоком, самом чистом смысле тождественна Мировой Душе, принципу реального и идеального в универсуме. Если бы наша душа или сознание были равны Богу, их никогда бы не охватила болезнь» [299] , – писал он.

298

Haindorf A. Versuch einer Pathologie und Therapie der Geistesund Gem"utskrankheiten. Heidelberg, 1811.

299

Haindorf A. Versuch einer Pathologie und Therapie der Geistesund Gem"utskrankheiten. Heidelberg, 1811. Цит. по: Leibbrand W., Wettley A. Der Wahnsinn… S. 469.

Центральной фигурой философской психиатрии XIX столетия стал доктор философии Иоганн Христиан Август Хайнрот (1773–1843), осуществивший в своей теории синтез идей Шеллинга, Канта и Гегеля. В годы ученичества он увлекался поэзией, но позднее стал особенно чувствителен к «философско-религиозной спекуляции» [300] . Он всячески отделял себя от врачей-кантианцев и натурфилософов, считая, что их «благие идеи ничего не стоили» [301] , переработал классификацию душевных расстройств, предложенную Кантом, и закрепил за специалистом по психическим расстройствам разума звание «психический врач» (psychische Arzt). Хайнрот также согласился с утверждением Канта о том, что врач не имеет должной квалификации для диагностики психического статуса ответчика, и подчеркнул, что лишь «психические врачи», имеющие необходимое знание психологии, смогут это сделать.

300

Querl F. M. A. Biographische Skizze // Dr. J. C. A. Heinroth’s Gerichts"arztliche und Privat-Gutachten haupts"achlich in Betreff zweifelhafter Seelenzust"ande / Hrsg. H. T. Schletter. Leipzig: Fest, 1847. S. V (См.: Steinberg H. The Sin in the Aetiological Concept of Johann Christian August Heinroth (1773–1843). Part 1: Between Theology and Psychiatry. Heinroth’s Concepts of «Whole Being», «Freedom», «Reason» and «Disturbance of the Soul» // History of Psychiatry. 2004. Vol. 15. № 3. P. 332).

301

Heinroth J. C. A. Lehrbuch der St"orungen des Seelenlebens vom rationalen Standpunkt entworfen. Leipzig, 1818. § 144. Эта работа существует и в английском переводе: Heinroth J. C. A. Textbook of Disturbances of Mental Life, or Disturbances of the Soul and Their Treatment. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1975. О Хайнроте и его идеях см. подробнее: Leibbrand W., Wettley A. Der Wahnsinn… S. 492–496; Marx O. M. A Re-evaluation of the Mentalists in Early Nineteenth Century German Psychiatry // American Journal of Psychiatry. 1965. Vol. 121. № 8. P. 752–760.

Ключевым понятием теоретической системы Хайнрота было понятие «целостное бытие». Именно это целостное бытие человека он постигал с помощью метода созерцания (Anschauung) – прямого наблюдения человека и познания его природы, подобного тому, которое практикует художник. Человек, по его мнению, не является совокупностью различных органов, но есть существо, вмещающее в себя душу и тело. «Человек, – пишет Хайнрот, – это больше, чем просто тело, также больше, чем просто душа: он целостный человек» [302] . Больной при этом не перестает быть целостным и должен представляться в социально-биографической, физической и психической перспективе, т. е. антропологически. Он подчеркивает: «Субъект, которого он [врач] лечит, – не мертвая, пассивная материя, он [пациент] – жизнь со своим собственным порядком, правом и законностью, которую врач должен признавать, уважать, хорошо заботиться о ней и лечить согласно ее собственным потребностям» [303] .

302

Heinroth J. C. A. Anweisung f"ur angehende Irren"arzte zu richtigen Behandlung ihrer Kranken. Leipzig: Vogel, 1825. S. 4 (Цит. по: Steinberg H. The Sin in the Aetiological Concept of Johann Christian August Heinroth (1773–1843). Part 1… P. 333).

303

Heinroth J. C. A. Lehrbuch der St"orungen des Seelenlebens vom rationalen Standpunkt entworfen. Leipzig: Vogel, 1818. S. II (Цит. по: Steinberg H. The Sin in the Aetiological Concept of Johann Christian August Heinroth (1773–1843). Part 1… P. 333).

В отличие от Канта и Шталя, Хайнрот был убежден, что психические заболевания являлись расстройствами души и не были связаны с физическими и органическими дефектами. Центральным в определении психической жизни в здоровье и болезни для него было сознание и ступени его развития. У младенца, на его взгляд, сознание ограничено «миро-сознанием» (WeltbewuЯtsein), управляющие принципы которого – боль и удовольствие. На втором этапе развития появляется самосознание, сознание «я» (SelbstbewuЯtsein), связанное с индивидуальной независимостью. Именно на этой ступени находится большинство людей, и лишь немногие достигают следующего уровня – совести (Gewissen). Сознание здесь трансцендирует и становится «разумным сознанием» (VernunftbewuЯtsein), а человек обращается к разуму и Богу. Этот третий уровень – высший уровень развития сознания – и есть для Хайнрота воплощение психического здоровья, а психическое заболевание – конечная стадия того же самого процесса, обращенного вспять.