Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Гебзаттель не довольствуется простым феноменологическим описанием субъективных феноменов психического, а стремится проникнуть в их сущностную природу и достигнуть понимания их смысла. В таких попытках он использует феноменологически подозрительный термин «теория», в частности, представляя таковой экзистенциальный анализ – «новую прогрессивную теорию», преодолевшую феноменологию. Призывая к такому исследованию, он настаивает на том, что Логос человека можно исследовать лишь приблизительно. Эта «приблизительность» связана со столкновением врача с тем, что вслед за романтиками (в частности, за Новалисом) можно назвать «тайной» (Geheimnis) человеческого бытия [755] . Эта тайна из столетия в столетие ускользает от любопытного взгляда исследователя, одновременно все сильнее его притягивая.

755

Gebsattel V. E., von. Medizinische Anthropologie. Einf"uhrende Gedanken // Prolegomena einer medizinischen Anthropologie… S. IV.

Гебзаттель противопоставляет исторически-генетическому методу конструктивно-генетический или, как он сам его иногда называет, структурно-генетический. Первый нацелен на то, чтобы, опираясь на прошлое больного, объяснить, почему его внимание, его навязчивые идеи фиксируются именно на феномене времени или пространства. Он охватывает лишь содержание и не касается того, почему мысль зафиксирована навязчиво. Здесь, как считает исследователь, более уместен конструктивно-генетический метод, который выходит за рамки простой «формы», отвлекается от биологических оснований симптомов и проникает в центр жизни. «Под „конструктивно-генетическим исследованием“ я понимаю метод, демонстрирующий в пространстве болезни онтическое единство биологических и духовно-психических симптомов» [756] , – указывает Гебзаттель. Этот метод исследует отличие структуры биопатологического функционального комплекса от нормально-биологического и отчасти сходен с феноменологически-структурным анализом Минковски.

756

Gebsattel V. E., von. Zeitbezogenes Zwangsdenken in der Melancholie. Versuch einer konstruktiv-genetischer Betrachtung der Melancholie-symptome // Prolegomena einer medizinischen Anthropologie… S. 4.

Метод включает в себя два направления анализа: функционально-генетический и динамически-генетический (werdensgenetische). Функционально-генетический анализ указывает на наличие «динамического фактора», определяющего наполненность, ширину и высоту окружающего пространства, он обеспечивает направленную активность и конституирует окружающий мир (Umwelt) в его значении. Трансформации этого фактора, по мнению Гебзаттеля, лежат в основе психастенических или адинамических реакций. Несмотря на то, что это направление анализа вскрывает структурную необходимость симптома, оно часто ограничивается лишь описанием и ничего не говорит о смысле симптома. Смысл результатов функционально-генетического анализа вскрывает лишь анализ динамически-генетический. Он имеет дело с жизненным смыслом симптома и связывает его с изменением динамики становления индивида [757] . Этот структурно-генетический метод исследователь и применяет к изучению темпоральности в неврозах и психозах – основному предмету его интереса.

757

Gebsattel V. E., von. Zur Psychopathologie der Phobien // Prolegomena einer medizinischen Anthropologie… S. 71–73.

§ 2. Темпоральность в неврозах и психозах

Начиная исследования патологических трансформаций темпоральности и становления, Гебзаттель сразу отмечает, что нарастание научного интереса к этим феноменам связано с развитием метафизического эволюционизма второй половины XIX в. Без эволюционного натурализма Дарвина и Спенсера, без исследований Ницше, на его взгляд, эта область так и осталась бы без внимания. «Но, – подчеркивает он, – только Бергсоново и Зиммелево отождествление жизни с творческим развитием и вытекающие из этого выводы относительно понимания бытия и становления, затем жизнеучение Клагеса, психологические исследования Хенигсвальда и феноменологически-метафизические работы Шелера и Хайдеггера подготовили проблему настолько, что психиатр может разрабатывать ее в своих целях» [758] .

758

Gebsattel V. E., von. Die St"orungen des Werdens und des Zeiterlebens im Rahmen psychiatrischer Erkrankungen // Prolegomena einer medizinischen Anthropologie… S. 129.

Представление о становлении у Гебзаттеля несет отпечаток интуитивизма Бергсона, но особенно заметно влияние Шелера, в частности, в заимствованной связке «становление – темпоральность». В неопубликованных рукописях Шелера можно найти следующие утверждения: «Так как чистая жизнь есть чистое становление, то время – это форма самого ее становления (в противоположность этому пространство – это лишь создание, творение становящегося), но не форма ее здесь-бытия» [759] . Понимание темпоральности как формы становления является центральным для Гебзаттеля, и в его психопатологических исследованиях блокирование времени будет всегда отсылать к блокированию становления.

759

Цит. по: Хорьков М. Контуры поздней философии Макса Шелера в свете его неопубликованного наследия // Шелер. М. Философские фрагменты из рукописного наследия / Пер. с нем. М. Хорькова. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2007. С. 19.

Исследование психопатологических трансформаций времени, по мнению ученого, не должно касаться онтологических вопросов о сущности становления или темпорального переживания, также не интересует его и объективное время. В центре его внимания – проживаемое (gelebte) и переживаемое (erlebte) время. Это время различным образом трансформируется в разных психических заболеваниях, в частности, в неврозах и психозах.

Для того чтобы провести разделение этих механизмов трансформации Гебзаттель обращается к суждениям о времени Паскаля и Шелера. Паскаль, на его взгляд, описывает структуру темпорального развития событий: если человек устремляется в будущее, то он сбегает от настоящего, которое по каким-то причинам его не устраивает. Время в таком случае – модальность воления: не переживание, а отношение. На первый план при этом выходит не непосредственная связь со временем, а отражение этой связи. Для Шелера же, по мнению Гебзаттеля, переживание земной жизни дано в модальности нашего инстинктивного устремления, в способности человека стихийно изменяться. Жизнь для него – это динамично переживаемая форма деятельности, в которой важнейшее место занимает устремленность в будущее. Шелер, как заключает Гебзаттель, говорит об элементарном, непосредственном времени живого организма, о направленности в будущее, о естественном, элементарном и непосредственном динамизме жизни. Это нечто подобное длительности Бергсона.

Именно эти две трактовки Гебзаттель кладет в основу своего учения о неврозах и психозах, постулируя, что «указанное Шелером измерение становления и темпоральности происходящего является отправным пунктом психопатологии психозов, указанные Паскалем структуры определяют исследование неврозов» [760] .

В центре невротических нарушений, как указывает Гебзаттель, стоят три феномена: 1) присутствие пустоты; 2) погоня за будущим в форме болезненной страсти к развлечениям; 3) экзистенциальная тоска. При этом центральный момент невроза – конфликт человека с условиями его бытия, а также неспособность выбрать одну из альтернатив. Экзистенциальная тоска является следствием отставания по отношению к своему собственному темпоральному саморазвертыванию. Человек при этом не может реализовать все предоставляемые ему жизнью возможности, и процесс саморазвертывания замедляется. «Это, – акцентирует Гебзаттель, – подчеркивает важность того факта, что жизнь человека происходит во времени. Время не допускает вольности. Либо его используют, либо его упускают. Оно предстает средой или самосозидания, или саморазрушения, прогресса или регресса, возвышения или падения» [761] .

760

Gebsattel V. E., von. Die St"orungen des Werdens und des Zeiterlebens im Rahmen psychiatrischer Erkrankungen… S. 130.

761

Ibid. S. 133.

Так, болезненная страсть является следствием неспособности выдержать гнет экзистенциальной тоски. Тот, кто не может вынести тоску, убегает в страсть, которая может проявляться в любой сфере человеческой жизни – в работе, этике, образовании, сексуальных отношениях и т. д. Темпоральная структура болезненной страсти отмечена при этом присутствием повторяющихся отрезков времени, дискретностью времени. Одержимый болезненной страстью всегда делает и переживает одно и то же, угроза ощущения пустоты и тоски заставляет его прятаться в этих повторяющихся событиях и переживаниях. Иногда также начинает проступать незавершенное во времени переживание, и начинается развертывание прошлого в настоящем. Особенно заметно это в травматических неврозах. В этом пункте проступает своеобразное экзистенциальное перетолкование психоаналитического учения о неврозах, что неудивительно, поскольку, как мы помним, Гебзаттель увлекался психоанализом.

В основе психозов, как уже отмечалось, лежит другой механизм модификации темпоральности. Здесь изменяется не отраженное, осмысляемое время, а темпоральность развития событий, трансформируется не переживание времени, а элементарная динамика жизни. И здесь Гебзаттель всячески подчеркивает различие между переживанием времени и проживанием жизни, жизненных событий: термин «переживание», на его взгляд, двусмыслен, поскольку отсылает к осознанию и отражению времени, к вниманию и отслеживанию темпоральных изменений. Обращаясь к проживаемому времени Минковски, он подчеркивает: «Речь идет об изменении не „сознания времени“ или „внимания ко времени“, но темпоральных оснований последовательности событий становящейся личности. Мы имеем в виду не то, что в эндогенной [762] депрессии время иначе переживается (erlebt), но что оно иначе проживается (gelebt)» [763] . Больной может не опознавать это изменение как трансформацию темпоральности, поскольку сама темпоральность укоренена гораздо глубже осознания и понимания.

762

Эндогенные расстройства в психиатрии начиная с 1892 г. (когда П. Мебиус предложил разделение на эндогении и экзогении) понимаются как расстройства психики, обусловленные внутренними причинами чаще всего наследственного характера. В XX в. теория наследственности в психиатрии утратила свои позиции, но термин эндогении как процесса, обусловленного какими-либо внутренними (не всегда при этом с точностью исследованными) причинами, остался.

763

Ibid. S. 138.

Разбирая случай девушки с эндогенной меланхолией, Гебзаттель, вдохновленный исследованиями Штрауса, касается изучения времени в психотических состояниях [764] . Девушку не отпускало чувство тревоги за то, что время постоянно проходит. Даже когда она с кем-то разговаривала, она с каждым произнесенным словом ощущала уходящее в прошлое время. Время было разбито для нее на части, и она всегда была вынуждена думать об этих отрезках времени и считать секунды. Ее состояние прогрессировало: началось все с того, что она не могла распланировать свое время на день, затем интервалы, о которых она вынуждена была думать, сократились до часа, до минуты, а вскоре и до секунды. Она не могла понять, как другие люди проектируют свою жизнь и планируют ее во времени. Поэтому она ощущала себя чужой по отношению к другим, будто бы не входила в их большой коллектив.

764

Gebsattel V. E., von. Zeitbezogenes Zwangsdenken in der Melancholie… S. 1-18.

Гебзаттель настаивает на том, что в нормальной жизни существование ориентировано в будущее и сопряжено с развитием и ростом. Ссылаясь на Шелера, он отмечает, что время всегда связано не с прошедшими, а с предстоящими событиями, у Штрауса он заимствует положение о том, что время отмечает не исчезновение, гибель и утрату личности, а ее развитие и развертывание [765] , и, основываясь на этих двух утверждениях, строит свои теорию патологических механизмов изменения «нормальной темпоральной структуры опыта».

765

Straus E. Das Zeiterlebnis in der endogenen Depression und in der psychopathischen Verstimmung // Monatsschrift f"ur Psychiatrie und Neurologie. 1928. № 6. S. 640–656.