Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

В этой работе Бинсвангер, используя идеи Хайдеггера, высказанные в работе «О сущности основания» [977] , дает более конкретизированное разъяснение отношений феноменологии и психиатрии. На основании идеи Хайдеггера о том, что каждое событие или свидетельство определяет для онтологии область возможного как область возможного категориального или некатегориального обоснования, он приходит к выводу о том, что интенциональность связана с выбором области возможного для онтологии. В свете такого отношения между онтологией и онтикой Бинсвангер определяет положение психиатра. «Я думаю, – пишет он, – что мы теперь можем уточнить наш собственный феноменологический метод как психиатра и метод научной психиатрии как таковой, учитывая представления Хайдеггера и Гуссерля для нашего случая. В том отношении, что психиатр исходит из конкретных „случаев“ и исследует их феноменологически, он никогда не устремлен к „сфере возможного“ или от возможностей, следовательно, к сфере существования как бытийной возможности [Seink"onnen] (онтологической истины), но к сфере существования как окончательного выбора или как судьбы (онтической истины). Но у психиатра также должен оставаться и взгляд, исходя из окончательного выбора (онтическая истина), на сферу возможностей как таковых (онтологическая истина), поскольку он позволяет увидеть и то, что эта реальность есть лишь одна из множества возможностей» [978] .

977

Heidegger M. Vom Wesen des Grundes // Gesamtausgabe / Hrsg. F.– W. von Herrmann. Bd. 9. Wegmarken. Frankfurt a. M.: Vittorio Klostermann, 1976.

978

Binswanger L. Wahn… S. 167.

Этот окончательный выбор фактически определяется у него так же, как и в «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии» [979] , как выбор горизонта возможностей, т. е. определимого горизонта актуальности опыта. Интенциональность горизонта всегда оставляет открытыми определенные возможности, актуальный опыт указывает собой возможные опыты, и все это, по Бинсвангеру, определяется связанными с априорными типами различными разновидностями правил. Все события практической жизни, все факты науки определяются этим изменчивым, но одновременно постоянным горизонтом, исходя из которого мир обретает смысл. «Данный труд, – пишет Бинсвангер, – должен был показать и показывает, что „прояснение горизонта опыта“ бредового больного и „его логики“ и представляет собой подлинную задачу психиатрии» [980] . За возможность такого исследования, как далее подчеркивает Бинсвангер, психиатрия должна быть благодарна Гуссерлю и разработанной им теории, а также Силаши за его положение о том, что перцепции являются априорными модусами опыта [981] .

979

Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии… С. 257–259.

980

Binswanger L. Wahn… S. 176.

981

Szilasi W. Einf"uhrung in die Ph"anomenologie Edmund Husserls. T"ubingen: M. Niemeyer, 1959. S. 102.

Таким образом, поздний Бинсвангер понимает экзистенциально-априорные структуры скорее в Гуссерлевом смысле как горизонт опыта, и эти структуры как структуры опыта бредового больного он и стремится исследовать [982] . Его эскиз ступеней деструктурирования опыта отсылает к Хайдеггеру, Гуссерлю, Силаши, Канту и др. И в этой последней работе перед нами предстает действительно зрелый Бинсвангер, и это позднее экзистенциально-феноменологическое осмысление психической патологии наиболее проработано и наиболее синкретично.

982

Бинсвангер и сам употребляет понятие «структурный анализ бредового опыта». См.: Binswanger L. Wahn… S. 206.

Фигура Бинсвангера является важной вехой развития и феноменологической психиатрии, и экзистенциального анализа. На примере собственной жизни и собственных исследований он показывает недостаточность чисто гуссерлианской феноменологии для психопатологии. На это указывает обращение к Хайдеггеру и построение самобытной теории экзистенциального анализа как сплава идей Ясперса, Гуссерля, Хайдеггера, Сартра, Канта и других философов.

Особенно продуктивным для философской психиатрии оказался концепт экзистенциально-априорных структур. В теоретическом плане эта категория позволила переосмыслить фундаментальную онтологию Хайдеггера, введя в нее авторские элементы и изменив, таким образом, ее ориентацию с исключительно онтологической на онтологически-онтическую. В плане практики это понятие оказалось тем, что позволило не только выстроить теорию возникновения психического заболевания, но и наметить пути его преодоления. Несомненно, этот пласт так и остался недоработан, хотя и мог оказаться тем стержнем, который бы успешно объединил как все наработки психиатрии, так и целостный пласт философской рефлексии.

Несмотря на это, большое количество последователей Бинсвангера своей деятельностью и своими теориями доказали успешность и продуктивность предложенной им теории. Его фигура поэтому является своеобразным апогеем развития феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа. В его теории экзистенциально-феноменологические поиски философской психиатрии достигают своего законченного воплощения и завершения. Дальше придет уже антипсихиатрия, оказавшись «продуктом» другой эпохи и другой философии. Но в экзистенциальном анализе есть и еще одна фигура, своеобразный антипод Бинсвангера, который своей теорией и своей деятельностью показывает, что происходит, если догматически и неизменно транспонировать философские представления в клиническую практику.

Глава 2 Dasein-анализ Медарда босса

§ 1. В окружении мэтров: жизненный путь

Теорию Медарда Босса, как и взгляды Бинсвангера, принято относить к экзистенциальному анализу. Иногда для дифференциации некоторые исследователи по отношению к последнему применяют непосредственно термин «экзистенциальный анализ», к первому – «Dasein-анализ». Также принято считать, что теория Босса стоит ближе к Хайдеггеру. Источник таких стереотипов лежит в заявлениях самого ученого и фактах его биографии. Спор Бинсвангера и Босса можно назвать основным спором экзистенциального анализа, их теории в корне различны, но тем не менее традиционно относятся к одному направлению. В какой же из них больше «экзистенциального» и онтологического? Этот вопрос представляется не таким легким, как кажется на первый взгляд, поскольку первое впечатление бывает обманчиво. За ответом на него мы и обратимся к взглядам Босса, и начнем, пожалуй, с их истоков.

Медард Босс родился 4 октября 1903 г. в Сант-Галлене, в Швейцарии. В 1905 г. семья перебиралась в Цюрих, где Босс провел детские и юношеские годы, а также начал изучать медицину. В детстве он, правда, мечтал стать художником, но его отец не одобрял «не денежные» профессии, и сыну пришлось подумать о чем-то другом. С 1925 по 1927 гг. он изучает медицину в Париже и Вене, тогда же, в 1925 г., не взирая на возражения отца, проходит годичный психоанализ у самого Фрейда. Мэтр психоанализа был настолько благосклонен к юному студенту, что возвращал часть заплаченных денег, чтобы тому было на что жить.

В 1928 г. Босс возвращается в Цюрих, где завершает свое обучение и получает степень доктора медицины. После этого в течение четырех лет (1928–1932 гг.) под руководством профессора Г В. Майера и самого Блейлера он работает младшим ординатором в психиатрической клинике Бургхольцли, а также проходит трехлетний обучающий психоанализ у Х. Бен-Эшенбурга. В 1932–1933 гг. в Лондоне и Берлине получает постдипломное образование по неврологии (обучается у светила медицины К. Гольдштейна) и психоанализу. Последнему он учится у таких всемирно известных аналитиков, как Э. Джонс, К. Хорни, О. Фенихель, В. Райх. В 1933–1934 гг. работает младшим ординатором в поликлинике университета Цюриха.

В 1934 г. Босс становится директором частного неврологического санатория «Шлосс Кнонау» в Цюрихе, а в 1935 г. – начинает собственную психоаналитическую практику. В 1938 г. он знакомится с К. Г. Юнгом, который тогда проживает неподалеку. Ежемесячные семинары Юнга он будет посещать в течение десяти лет. Тогда же он встречает Бинсвангера, который в дальнейшем станет его соперником в борьбе за звание ортодокса экзистенциального анализа.

В предисловии к первому изданию Цолликонских семинаров Босс рассказывает историю своего знакомства с работами Хайдеггера и с ним лично. Эта история весьма занимательна. Во время Второй мировой войны Босс служил военным врачом в швейцарской армии, а конкретнее – батальонным доктором в горах Швейцарии. В соответствии с уставом швейцарской армии, к нему приставили, как он вспоминает, по меньшей мере троих врачей-ассистентов. Личный состав, за здоровьем которого он должен был наблюдать, состоял из крепких мужчин из горных районов, привыкших выполнять тяжелую работу. Поэтому в течение всего периода службы в армии он вынужден был сидеть без дела. Но это безделье, как оказалось впоследствии, пошло ему только на пользу. Босс пишет: «Впервые в моей жизни на меня часто находила скука. То, что мы называем „временем“, стало для меня проблемой. Я начал напряженно размышлять об этой „вещи“. В доступной мне литературе я искал что-либо об этом феномене. Случайно я натолкнулся на газетную заметку о книге Хайдеггера „Бытие и время“. Я тотчас же погрузился в работу, но обнаружил, что не понимаю не одной фразы. Книга ставила вопрос за вопросом, с которыми я никогда не сталкивался в моей естественнонаучной подготовке» [983] .

983

Heidegger М. Zollikoner Seminare: Protokolle – Gespr"ache – Briefe / Hrsg. M. Boss. Frankfurt а. М.: Vittorio Klostermann, 1987. S. IX–X.

В 1947 г. Босс пишет Хайдеггеру первое письмо, тот, как ни странно, отвечает, и этим письмом открывается их многолетняя переписка:

Тодтнауберг, 3 августа 1947 г.

Уважаемый Д-р Босс!

Я благодарю Вас за Ваше доброжелательное письмо. Те, кто читает медленно, вызывают гораздо больше доверия, чем те, кто понимает все мгновенно. ‹…›

Вы знаете, проблемы психопатологии и психотерапии, включая вопрос об их основаниях, очень интересуют меня, хотя мне и недостает профессиональных знаний и осведомленности в фактических исследованиях. Поэтому я с нетерпением жду Вашу работу.

…

Если у Вас есть возможность в какой-то мере поддержать мою работоспособность небольшим пакетом шоколада, то я был бы Вам весьма признателен.

С дружескими пожеланиями,

С уважением,

М. Хайдеггер [984] .

984

Ibid. S. 299.

В 1949 г. Босс впервые едет к Хайдеггеру в Тодтнауберг, и переписка перерастает в крепкую дружбу. Р. Сафрански пишет, что «Мартин Хайдеггер ожидал многого от общения с этим врачом, который, казалось, понимал его мышление» [985] . Известно, что он никогда не пользовался психотерапевтическими услугами Босса – по-видимому, ему слишком дорога была их дружба. Тем не менее однажды Хайдеггер поведал ему свой якобы единственный, но часто повторяющийся сон. Ему снилось, что он еще раз должен сдать экзамены на аттестат зрелости, причем тем же преподавателям, которые когда-то их у него принимали. По этому поводу Босс в своих записках пишет: «В конце концов, этот стереотипный сон перестал ему сниться, – после того, как он уже в бодрствующем мышлении сумел осознать „бытие“ в свете „события“» [986] . Весьма любопытно, что Босс «излечил» Хайдеггера его же методами.

985

Сафрански Р. Хайдеггер: Германский мастер и его время. М., 2002. С. 532.

986

Цит. по: Там же. 533–534.