Феромон

Но я не уйду, даже если он будет меня гнать.

Он один. Он пьёт. Он бросает шары. Ему чертовски плохо. Разве я могу такое пропустить?

Но я пришла не злорадствовать. Скорее наоборот.

Он бесконечно одинок. Я знаю, каково это. И я его не оставлю. Даже если этот стоик возомнил, что никто ему сейчас не нужен.

Страдания, причинённые не мной, не считаются. И мне не интересен сломленный враг. Я хочу победить в честном бою. Исцелю, помогу, утешу, вытру слёзки, прижму по-матерински к груди, протяну руку помощи, а прибью потом, когда он поправится.

Три шага, выпад, бросок. Страйк.

Моё появление не заставило его промазать.

– Я думал, ты так и не рискнёшь, - усмехается он.

Думал, я топчусь в нерешительности? Боюсь нарушить его гордое уединение? Ох уж мне эти самовлюблённые мученики.

– Зря старалась, мне не нужна компания.

– Я не играю, - игнорирую его враждебность.

– Зачем же пришла?

Три шага. Выпад. Бросок. Страйк. На табло загорается очередной крестик. Из ополовиненной квадратной бутылки Эйвер наливает ещё глоток в свой стакан.

– Поговорить, - опускаюсь в неудобное пластиковое кресло, давая понять, что никуда я не уйду. Пусть не пыжится и напрасно не давит на меня своим презрением.

– И о чём же?
– оценив мой упрямый вид, он щёлкает пальцами, чтобы бармен принёс ещё один стакан.

– Я не пью виски, - нестерпимо хочется отодвинуть сиденье, чтобы не упираться коленями в Ханта, если тот сядет напротив. Но оно приделано намертво, только вращается, а Эйвер стоит.

– Это скотч, - словно не слыша отказа, Хант наливает в принесённый стакан яркую красно-оранжевую жидкость. И молча держит его, пока я не беру.
– За твой первый рабочий день?

– За знакомство, Эйвер, - приподнимаю стакан. Он всё равно заставит меня выпить, так хоть отстою своё право называть мистера Ханта на «ты».

– За знакомство, Анна, - усмехается он, глядя как, выдохнув, словно перед казнью, я вливаю в себя крепкий напиток. К счастью, скотч идёт довольно мягко. Я не поперхнулась, не закашлялась, даже не поморщилась.

Надеюсь, не разочарованный этим зрелищем Хант тоже делает уверенный глоток. Пустой стакан со стуком возвращается на стол. А упругая задница Эйвера таки втискивается в узкое пространство сиденья. Судя по тому, как непринуждённо он поддёргивает на коленях брюки, Его Величество согласилось принять мою компанию. Ненадолго. Присмотреться. А там как пойдёт.

16. Анна

– Так о чём ты хотела поговорить?

– Мой отец - Лион Визе, - перехожу прямо к сути. Глядя на равнодушное строгое лицо Ханта, вводные слова кажутся такими излишними.

– Я в курсе, - никакой реакции, кроме едва дрогнувшего уголка губ.

Хант вновь наполняет стаканы.

– Мой бывший муж - Глен Дайсон.

– Да, я уже понял, что ты пришла с признанием, - Эйв бросает на меня быстрый скучный взгляд.
– Только расскажи что-нибудь, чего я не знаю.

А я-то себя накрутила! Вот говнюк, хоть бы для приличия удивился.

– Аманта Уайт вышла замуж за Дерека Стоуна, - беру свой стакан.

Исподлобья Хант пару секунд рассматривает меня с удивлением.

– Понятия не имею кто это, - поднимает он свой, - но давай, что ли, выпьем тогда за их счастливую семейную жизнь.

– За Аманту!
– Второй глоток идёт даже лучше первого. Хотя по-хорошему я должна бы поперхнуться. Ведь эта Зубочистка Аманта мало того, что вечно ела, как не в себя, и не толстела, пока я считала каждую калорию, так ещё получила должность руководителя проекта по музыкальному праву, на которую претендовала я. Кто бы мог подумать, что сегодня она мне поможет. Судя по тому, как расслаблено кладёт руку на спинку соседнего стула Хант, ему интересно, он снизошёл меня оставить.

Старая злость на Аманту или скотч даже немного снимают нервную дрожь, которая всё же пробирает меня в присутствии босса, как бы я ни храбрюсь. Но ненадолго. Хант встряхивает меня своим вопросом.

– Почему вы развелись?
– и прежде чем я успеваю собрать в кучу мысли, что разбегаются в панике как тараканы, Эйвер предупреждающе поднимает палец.
– Только давай никакой херни о том, что не сошлись характерами.

– А разве об этом не писали во всех газетах?
– усмехаюсь я.

Или он хочет говорить на темы, что мне неприятны? Чтобы я сама сбежала? Не дождётся. И очередной раз рассказывать то, что он уже и так знает - ищи дураков. Я не буду говорить ни о своём браке, ни о разводе. Особенно с Эйвером Хантом. Задираю подбородок. Пусть прочитает по глазам, что его это не касается.

– Мне жаль.
– Кто бы сомневался, что знаки «Стоп» и сигнальные ленты не для него. Эйвер, как всегда, прёт напролом.
– Правда, жаль, - теплеет его голос.
– Как ты с этим справилась?

– Никак.
– Не свожу я глаз с Ханта. И, может, это просто эффект хорошего шотландского виски, но мне мерещится, будто ему не всё равно. Он смотрит так, словно хочет заглянуть внутрь. Внутрь моей боли, обиды, разочарования. Странно, что никто, кроме бессердечного Ханта, за прошедших кошмарных полгода не спросил: а справилась ли я?

– Тогда как ты с этим живёшь?

Разрази меня гром! Но ему правда не всё равно. Только дело не во мне. Ему интересно, потому что его, возможно, тоже бросили. И, кажется, именно сегодня. И, кажется, я точно знаю кто.

– Просто живу, - пожимаю плечами.
– Но моя история вряд ли похожа на твою.

– Они ведь расстались?
– игнорирует он моё замечание. Сосредоточенно, внимательно ждёт откровений.
– Глен со своей подружкой?

– Глупо, правда?
– Да чёрт с тобой! Я расскажу, раз ты хочешь знать. Не жалко.
– Я бы поняла, женись Глен на ней. Но он бросил её, едва мы развелись, и нашёл новую. А потом очередную. А после - ещё одну. Словно это просто был повод от меня избавиться.

– Уверен, что это не так, - возражает он неожиданно эмоционально.
– Просто он слабак. Жалкий трус, которому не хватило мужества признать, что он тебя недостоин, - хрипловатый голос Эйвера звучит жёстко, но словно клещами вырывает из груди забитые Гленом гвозди.
– И не вздумай чувствовать себя виноватой. Ты была слишком хороша для него. Ему страшно, что он тебя потерял. И ещё страшно, что ты в нём не нуждаешься. А вот он без тебя не может.

– Он пытается выкупить компанию отца для «Пайз», - возражаю я, слегка теряясь от такой мощной поддержки. И даже завидую клиентам Ханта, которых он защищает.

– А знаешь почему?
– он ждёт, пока я посмотрю на него и пожму плечами.
– Ты слишком просто согласилась на развод. Отдала ему, подписала всё, что он просил.

– Я не хотела с этим затягивать. Отрубить, избавиться и забыть, - невольно морщусь, вспоминая тот кромешный ад, через который пришлось пройти.

– А он наоборот. Хотел медлить, тянуть, усложнять, чтобы постоянно напоминать о себе и присутствовать в твоей жизни. Анна, «Пайз» для него - всего лишь способ быть у тебя на виду. Уверен, дня не проходит, чтобы он не нашёл повод тебе позвонить или заехать.