Фиктивный брак

– Проклятье, — я отложила перо в сторону. Решительно закрыла книгу и поднялась из-за стола. Схватив колокольчик, яростно зазвонила, вызывая лакея. Расторопный Сэмуэль явился спустя минуту запыхавшийся, так как, видимо, бежал с первого этажа, преодолевая длинную лестницу.

– Мисс Латимер, — он вошел поклонившись. Затем распрямил спину и быстрым движением рук поправил ливрею и волосы.

– Сэм, распорядитесь, чтобы заложили коляску. Я еду в город, — велела спокойно.

– Кучер едет с вами? — уточнил лакей.

Я было решила отказаться, затем вздохнула. Одно дело ехать с отцом и совсем иное в гордом одиночестве, да еще и в лучший квартал столицы. Нет. Не стоит сегодня рисковать, ведь там могут быть те, кто знает меня. Одна не поеду.

– Да. Пусть собирается.

Сэм снова поклонился и быстро вышел. Я же, покинув кабинет, поспешила к себе, чтобы сменить платье и избавиться от нарукавников, которые я надевала всегда, когда работала с пером и чернилами. Вызвав камеристку, надела удобное платье темно-красного цвета и шляпку в тон. Добавив легкую накидку — сегодня на улице было ветрено — поспешила вниз.

Отец с утра уехал по делам, так что никто не провожал меня с наставлениями. Коляска ждала у входа. Кучер подал руку и помог забраться в экипаж, а сам занял место на козлах. Лошадки бодро понесли нас в город, где мы на несколько минут затерялись в сплошном потоке экипажей и верховых, так как направились через центр.

Сама не знаю, что толкнуло меня поехать к дому Бэриллов. Всю дорогу пыталась убедить себя, что это каприз, блажь, и, тем не менее, даже не подумала приказать кучеру свернуть назад. А спустя не более чем полчаса мы прибыли к месту назначения. Велев остановить коляску у дома через улицу, я посмотрела на особняк Бэриллов, отмечая, что у лестницы стоит всего одна карета.

Дом казался пустым. Лишь в окне гостиной, уже знакомой мне по недавнему визиту, горел свет. А в какой-то миг, приглядевшись, успела увидеть мелькнувший темный силуэт, кажется, мужской. Если бы не плотный тюль на окне, можно было бы разглядеть лучше, но, как назло, закатное солнце играло бликами на стекле и видимость сводилась почти до ничтожного.

– Мисс, стоим здесь, или будет приказ ехать дальше? — спросил кучер.

– Здесь, — ответила я.

Но где же мой маленький посыльный? Неужели взял деньги и сбежал?

Я обвела взглядом особняк и только теперь заметила за экипажем торчавший на тротуаре носок башмака.

Ага! Все же, здесь! Следит, как и договаривались.

– Адам! — позвала кучера. Он обернулся. — Вы не могли бы перейти дорогу и позвать мне мальчика, который стоит за вон тем экипажем, — вскинув руку, указала направление.

– Конечно, мисс, — Адам ловко спрыгнул с козел. Пропустил проехавшую мимо груженую телегу, всадника с лихо закрученными усами, и перебежал через дорогу. Спустя минуту он вернулся уже в сопровождении Билли, мальчишки-посыльного, иногда выполнявшего для меня мелкие поручения.

– О, мисс! — глаза Билли сверкнули, едва он увидел меня. — Это вы! А я-то подумал, кому это понадобился, или помешал.

– Забирайся ко мне и рассказывай! — потребовала я.

Дважды просить мальчика было не нужно. В один прыжок он залез в коляску, сел рядом и торопливо заговорил. Я выслушала и со вздохом поняла, что увы, оказалась права. Нет, меня это не удивило. Только почему-то в груди всколыхнулась обида за господина генерала.

– Значит, только один экипаж, вот тот, что стоит у дверей, за все время? — уточнила, хотя понимала, что это правда.

В груди что-то сжалось. Тоска или жалость к увечному герою войны?

– Да. Приехал какой-то господин и вот уже несколько минут как находится в доме, — отрапортовал мальчик.

— А леди здесь были? — поинтересовалась с надеждой. Мне бы радоваться, что предчувствие не обмануло, а я…

А делала то, что делать совсем не стоит. Жалела господина генерала и его гордость.

— Нет, мисс. Ни одной леди за весь день. А я с утра здесь околачиваюсь, как вы и велели, — просто ответил мальчишка.

Невольно подняла взгляд, устремив его на единственное окно, в котором горел свет. Кто же тогда явился к Бэриллам? Может быть, старый друг, который протянет руку помощи разоренным аристократам? Или злобный насмешник, приехавший позлорадствовать, что вполне тоже могло иметь место.

— Хорошо, Билли. Уже вечереет. Ступай домой, — произнесла тихо и, открыв сумочку, протянула мальчишке деньги.

Он благодарно кивнул, а затем спрыгнул на дорогу и был таков, припустив в сторону от дома по тротуару.

— Что дальше будем делать, мисс Латимер? — спросил кучер. — Куда прикажете вас отвезти?

— Домой, — вздохнула я.

Адам ничего не сказал. Улучил момент, когда дорога опустела, развернул лошадей и направил их прочь от особняка и одинокого света в окне.

Признаюсь, был соблазн дождаться и увидеть посетителя Бэриллов. Но темнело. Смеркалось, а в свете магических фонарей ничего и никого толком не разглядишь. Да и нужно ли это мне?

Нет. Вернусь домой и буду ждать. У Эдварда еще есть время подумать и принять мое предложение. Ну, или не принять и гордо отказаться.

Слушая перестук копыт, для себя решила, что больше не стану докучать генералу и его отцу. Потому что это будет слишком, даже со стороны простой торговки, коей они меня видят и коей, по сути, я и являюсь. Теперь их очередь принимать решение и выбирать.

Там, где дорога поворачивала за угол длинного особняка, все же не удержалась. Оглянулась, чтобы посмотреть на дом Бэриллов. Экипаж все еще стоял у здания. Я снова ощутила щемящую жалость и мысленно отругала себя за это.

Никто не пришел.

Эдвард рассмеялся бы, но почему-то смеяться не хотелось. Внутри копились отчаяние и злость. И мысль о том, что именно такого исхода этого глупого отбора он ожидал.

Сидя в кресле рядом с камином в единственной прилично убранной гостиной особняка, он тихо ненавидел нарядный сюртук и рубашку, белую, словно первый снег. И даже уложенные волосы на треклятой голове.

Но больше всего он ненавидел себя и свои ноги.

Если бы только он мог ходить! Как много могло бы измениться в его жизни.