«Философия войны«» в одноименном сборнике

XX век, как известно, начался большими народными столкновениями и потрясениями и в то же время вновь пробудил безрезультатные попытки о достижении вечного мира. И как благоразумны те народы, которые, посылая своих представителей на мирные конференции, в то же время с особым вниманием относятся к развитию своих национальных вооруженных сил.

II

Еще в отдаленные времена зачатка человеческой культуры человек кремневого века только упорной борьбой и силой своих мускулов добывал себе место и право на существование среди тяжких условий жестокой природы.

Борьбой и силой, примененной более искусно, чем его врагами, он становился собственником пещеры, оспаривая ее у зверя, — борьбой и силой он добывал себе подругу жизни и обеспечивал безопасность потомства.

Впоследствии, группируясь и сплачиваясь в массы и оседая на том или ином клочке завоеванной территории, люди стремятся инстинктивно образовать живую силу, которая обеспечивала бы безопасность их развития и право на жизнь.

С течением веков эти образования у наиболее жизнеупорных и сильных народов приняли форму устойчивой и постоянной организации, которой уделялось повышенное внимание и заботы.

Элементарные средства борьбы, постоянно видоизменяясь и совершенствуясь, со временем обращаются в оружие защиты и нападения, причем опытом и инстинктом человек открывает первый принцип войны, что лучшее средство защиты — это быть всегда готовым.

Стремясь в этом вопросе к превосходству над противником, — приемы борьбы соединяются с приемами хитрости. Помимо оружия человек в борьбе мало-помалу начинает применять разум и волю. Таким образом был заложен первый камень искусству в борьбе, где доминирующее место занимала неожиданность или внезапность, — как данная, помимо всего действующая еще и на воображение.

Со временем единоборство выливается в массовые столкновения, которые требуют уже планомерности и системы.

Чтобы успешно нападать и защищаться, надо было превосходить противника или числом, или более подавляющими разрушительными средствами, или гибкостью и стройностью отдельных бойцов, сведенных в массы, — а это последнее требовало не только одиночной тренировки, но и слаженных упражнений уже ратного строя. — Отсюда получилось военное ремесло, а усовершенствования в области борьбы в сочетании с испытанными на опыте приемами в действиях — вылились впоследствии в законченную форму определенных принципов.

Так зарождалось и постепенно совершенствовалось военное искусство, так создавались армии народов и государств…

* * *

Достаточно самого беглого взгляда на историю развития человечества, чтобы установить, что между армией и народом существует строго выраженная, почти математическая зависимость.

Действительно, во все времена вооруженная сила являлась показателем не только племенных, но духовных и культурных особенностей народов.

И в зависимости от того, допускалась ли эта вооруженная сила только как неизбежная терпимая необходимость или, наоборот, составляла ли она предмет высшего внимания и забот — народы или влачили культурную нищету и, наконец, сходили со сцены, уступая место другим, или — развертывали во всю мощь свою жизнеспособность и воздвигали Империи.

«Каждый народ достоин своей истории», каждый народ в самом себе носит залог рабства и бесславия, или свободы и величия.

До тех пор, пока заботы об армии, о развитии военного искусства не поглощались меркантильными или социальными запросами, сулившими как будто в ближайшем призрачное благополучие, — эти народы и государства шли впереди истории и несли миру свою культуру.

Но стоило только уклониться в сторону, как незаметно намечался путь заката и упадка.

Могущественная Персия, Вавилон, богатое царство Инков, Карфаген, гордый Рим и золотая Греция, все прошли по этому пути и на своей судьбе засвидетельствовали, что пренебрежение военным искусством никому не проходит даром.

Война — жесточайший акт в природе человека, но средством противнее, к сожалению, может быть только война, ибо это есть явление неизбежное от начала мира и до конца.

Было бы ошибкой прославлять войну как благодетельное явление в жизни народов, но еще большей ошибкой будет — считать ее устарелым пережитком, который в будущем не повторится.

История развития народов и государств, начиная с незапамятных времен, есть, в сущности, сплошная история борьбы.

Являя собой как бы разрушительные начала, — война, по существу, по непреложному закону для нашей планеты, где жизнь есть только борьба и соревнование достижений, — является в то же время и главнейшим актом созидательного, творческого начала. Можно с уверенностью сказать, что пройдут еще целые тысячелетия, прежде чем воцарится абсолютный мир на земле.

Осуществление этой теории возможно лишь: или воцарением на всем земном шаре одного народа, который мечом и огнем сотрет все другие народности и тем вытравит племенные и национальные особенности других, или торжеством христианской морали, которая объединит все человечество в «едино стадо с Единым Пастырем».

Но пока, невзирая на бесконечный ряд веков своего существования, человек еще не приблизился к реальному разрешению великих задач мира, а пока еще по данным статистики на 13 лет войны приходится только один год мира.

Последняя мировая война развернула страшную картину, — но она в то же время подтвердила, — что все, чего достиг человек в области прикладных знаний, — большей частью вызвано войной, все добыто только для войны.

Стратегия и тактика кроме политики приобрели теперь страшных союзников в лице — механики и химии.

И трудно представить, в какую форму выльются в будущем вооруженные столкновения народов.

Хотя не следует упускать из виду, что — всякое действие вызывает противодействие, — и что бы ни изобрел пытливый человеческий гений одной страны, другая страна найдет противодействующую. Так было, так есть, так будет. В этом закон равнодействий.

Теории о международном конгрессе для урегулирования спорных вопросов между враждующими сторонами есть или продукт кабинетных измышлений или просто — наивное заблуждение, если, конечно, за ними не скрывается сознательный умысел. Каждому по опыту истории известно, во что обошлись людям вообще теории и откровения кабинетных апостолов.

Убедительный и свежий пример — Россия, послужившая опытным полем для марксизма.

Разрешая в кабинетах академически вопросы о вечном мире, теоретики упускают из вида одно незначительное обстоятельство. Раз имеется на лицо объект спора, а он будет всегда, то какие бы решения ни принимались международными Конгрессами, абсолютное удовлетворение все же недостижимо.

Чье-нибудь право да пострадает, чьи-нибудь интересы да будут нарушены. Заставить подчиниться этому решению может только сила, которая всегда была и останется единственным регулятором международных взаимоотношений.

Сила — это безусловное и естественное право народов на развитие и существование. Знаменательно, что пацифисты, сторонники вечного мира, выступали со своей проповедью как раз в периоды, когда их отечество достигало высокого материального благополучия, после которого являлась только забота удержаться в равновесии. Выброшенная французскими пацифистами при Короле-Солнце (когда Франции принадлежала гегемония в Европе) — идея о вечном мире, однако нигде не нашла отклика, и понятно почему.