Флирт с дьяволом

– А как же врачебная тайна? А клятва Гиппократа? – возмущённо воскликнул папарацци.

– С врачебной тайной было всё в порядке, по крайней мере со стороны доктора, – ухмыльнулся инспектор. – Помнишь его рыженькую секретаршу с большими сиськами?

– Разве такую забудешь! – мечтательно закатил глаза Ледрю.

– Она слишком много болтает в постели, – объяснил Жак. – Онато и рассказала мне о снайпере, которому её босс, отчаявшись его вылечить, посоветовал стать папарацци, а потом както раз она указала мне на вас, когда вы выходили из кабинета. Ну так как, будем сотрудничать?

– На трёх условиях, – сказал Ксавье. – Вопервых вы никогда никому не расскажете, почему я стал репортёром, вовторых, я буду единственным журналистом, посвящённым в подробности расследования, и втретьих мне бы хотелось знать, по какой причине вы посещали психотерапевта.

– Только между нами, – доверительно произнёс полицейский.

– Замётано, – согласился Ледрю.

– Я лечился от комплекса неполноценности, – подвинувшись поближе к папарацци, прошептал Гранье.

– Да ну? – удивился Ксавье. – А по вам не скажешь. Вроде с виду нормальный мужик.

– Я и есть нормальный, – вздохнул инспектор. – Комплекс неполноценности у меня возник изза этих проклятых смертей на Пике Дьявола. Я просто нутром чую, что чтото тут нечисто, но всё проделано так тщательно, что не подкопаешься. Я столько думал об этом, что чуть не свихнулся.

– А что посоветовал психотерапевт? – поинтересовался Ледрю.

– Найти убийцу и успокоиться или просто плюнуть на всё это дело и позабыть, – горько усмехнулся Жак.

– Такой совет я мог бы бесплатно дать, – пожал плечами Ксавье. – Помоему, вся эта психотерапия – сплошное надувательство. А почему вы так уверены, что это не были несчастные случаи?

– Изза волос, – ответил Гранье. – У каждого из погибших была срезана тоненькая прядка волос за ухом, но она была срезана так аккуратно, что трудно было понять, что это – дефект причёски или дело рук убийцы. Поэтому никто вначале не придавал этому значения. Так вот, у последней жертвы, Луиджи Манчини, тоже была отрезана небольшая прядь.

– Но в данном случае убийство не было замаскировано под несчастный случай, – заметил репортёр.

– Поэтому мы должны проверить все версии, – объяснил полицейский. – Вы тут покрутились некоторое время. Возможно вы чтолибо заметили – с кем здесь общался с Манчини, не ссорился ли он с кемнибудь, и всё в таком роде. Сейчас уже слишком поздно допрашивать людей. Завтра с утра я начну собирать свидетельские показания, но сначала я хотел бы узнать от вас всё, что возможно, о людях, с которыми мне придётся иметь дело.

– Я могу назвать по меньшей мере троих человек, испытывавших неприязнь к итальянцу, – сказал Ледрю. – Вопервых, это Пьер Большеухов, вдовец графини МотерсидеБелей. Всем было известно, что Луиджи Манчини спал с его женой. Вовторых это Ивон Карпентье, подружка Манчини, приехавшая вместе с ним. Именно она явилась инициатором драки на дискотеке, из ревности набросившись на Луиджи, танцевавшего с принцессой, вернее, с этой девушкой, выдававшей себя за Стефанию де Монако. И третья, самая загадочная женщина, это некая Жозефина Леклерк. Я не знаю, кто она, но я обратил внимание на взгляды, которые она бросала на Луиджи в ресторане, когда он пришёл туда со своей подружкой. Если бы взгляды могли убивать, этот итальянский жиголо умер бы намного раньше.

– Было бы любопытно узнать побольше про эту Жозефину Леклерк, – задумчиво произнёс инспектор.

– Я, конечно, не полицейский, – заметил Ксавье, – но я бы из чистого любопытства прямо сейчас снял отпечатки пальцев с дверной ручки в её номере и послал бы их по факсу в полицейское управление. Если эта женщина зарегистрирована в вашей картотеке, вы сразу узнаете всю её подноготную.

– Дельная мысль. Из вас мог бы выйти неплохой полицейский, – одобрительно кивнул головой Гранье.

Он затянулся и неторопливо выпустил изо рта несколько аккуратных колечек ароматного дыма.

– Если бы, конечно, вы не боялись стрелять по живым мишеням, – усмехнувшись, добавил он.

* * *

– Это кошмар! Нас всех арестовали! – простонал Эжен. – Я пропал!

– Не говори глупостей, – возразила графиня. – Нас просто попросили некоторое время не выезжать из отеля. Завтра у нас возьмут свидетельские показания, и отпустят на все четыре стороны.

– Но они же будут проверять наши документы! – свистящим шёпотом произнёс Карданю.

– Ну и что? – пожала плечами Жозефина. – Или ты чегото боишься?

Она уже успела примириться с мыслью, что завтра, вполне возможно, её инкогнито будет раскрыто. Что ж, рано или поздно это должно было произойти. В любом случае она ничего не теряла.

Эжен смотрел на неё, нервно теребя в пальцах край одеяла.

– Я… Я должен сказать тебе одну вещь, – промямлил он. – Лучше я сам во всём признаюсь тебе. Я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала!

– В чём это ты собираешься мне признаться? – с подозрением посмотрела на него графиня.

Карданю глубоко вздохнул. В уголках его глаз блеснули слёзы.

– Франсуа Порселет не существует, – собравшись с духом, выпалил он. – На самом деле меня зовут Эжен Карданю.

– Жаль, – вздохнула Жозефина. – Тебе очень шла фамилия "Поросёнок". Чем ещё ты меня порадуешь?

– Я украл деньги из банковской кассы и сбежал, – выдал следующую порцию информации Эжен и с ужасом уставился на графиню, ожидая, что она, преисполнившись презрения, немедленно отречётся от него.

К его удивлению, Жужу отнеслась к столь ужасающему признанию спокойно и даже с интересом.

– Зачем ты это сделал? – спросила она.

– Я хотел уничтожить всех наследников Ренье де Монако, чтобы после смерти принца Монако вошло в состав Франции, – зажмурившись, объяснил Карданю.

Когда он открыл глаза, Жозефина смотрела на него с какимто странным выражением на лице.

– Знаешь, поросёночек, тебе удалосьтаки меня удивить, – задумчиво сказала графиня. – Давайка выпьем по бокалу шампанского, и ты спокойно расскажешь мне всё с самого начала.