Фотографирование осени

же. И лук заодно испортился. Потом и остальное начало под-

гнивать, горох, морковка. Коровы не мычат, кролики не нарож-

даются. А лён из-за кашне ушёл. Однажды Полинка Стрюкова

накупила этих шарфиков, сшила себе сарафан, крутится перед

зеркалом и вдруг слышит: что-то на повети грохнуло сильно.

Прибежала — а это станок её ткацкий рухнул. Собирали-

собирали деревней, но у всех будто помешательство какое, па-

мять отшибло — не смогли ничего сообразить. Потом по со-

седним домам это поветрие пошло — ломается станок, и всё. И

никто починить не может, а новых не делают — незачем те-

перь, лён не в моде. Ростик быстро одежды разной навёз — яр-

кой, трикотажной. Так и жили с тех пор в Малахово, пока он

вдруг не придумал уехать. Распродал всё по дешёвке, взял се-

мью и — раз, два — его нет, а где — не знает никто. Жители

немного загрустили без магазина, но тут до Мякинницыно —

полтора километра, не страшно. Правда, вечерами стало осо-

бенно нечего делать. Раньше все собирались у сельмага, разго-

варивали. А до того — работали дома и на огородах. Телевизор

смотреть — больно грустно, не хочется. Так ходить гулять — да

ну его: снег или комары. Стали постепенно отчаливать кто ку-

да. Школа закрылась. Клуб с библиотекой закрылись. Почта.

Последним уехал отсюда Тараска, когда его мама, Таисья,

от старости умерла. Только получила письмо от президента,

поздравление с 65-летием победы, и умерла. Тарас мать похо-

ронил, а письмо даже открывать не стал, надписал на конверте:

«Мама умерла» и отправил его обратно, пусть президент тоже

знает. Большое Ворошнино

В Большом Ворошнино поставлен серп со звездой на вер-

хушке — это значит, жили колхозники. Серп стоит до сих пор, а

колхозников нет, только дачники. Приезжают из Вологды,

Усинска, Ухты на лето бабушки с внуками. Ребятам нравится,

если бы ещё комары так не кусались. Прямо за деревней, в сто-

рону Варжи, заброшенные поля, а в сторону Мякинницыно —

поля с травой для животных и тропинки. Там и там много по-

лыни с запахом летней горечи.

Посреди деревни стоит колодец, тут все и собираются по

вечерам, тут узнают новости. Хотя новостей особых нет. Всем

известно и так, что по субботам привозят хлеб в магазин в Мя-

кинницыно, что ещё нужно знать? Только престарелая Полина

Ивановна живёт тут постоянно и сама печёт хлеб, ей проще ис-

печь, чем ходить в магазин каждую неделю — сначала нужно

долго спускаться с горы, зато потом приходится подниматься,

ещё дольше и тяжелее. Поэтому уж лучше самой. Перевернёшь

её каравай, а на нём консервочные круги, потому что для фор-

мы она берёт большую банку из-под селёдки.

В Большом Ворошнино когда-то жили сектанты, это её и

сгубило. А до этого была деревня как деревня, может быть, как

Малахово или Стрюково. Однажды зимой в Ворошнино пропал

председатель. В ту зиму было много волков, и он тоже ходил на

охоту, вместе со всеми. И вот не вернулся. Нигде его не могли

найти, снег растаял, а он так и не появился, и до сих пор ещё

про него ничего неизвестно.

Это ему за то, что поставил серп посреди деревни, — ре-

шили земляки. А Дмитрий Вологжанин сказал, что серп надо

убрать, а поставить крест, потому что где это видано, чтобы в

деревнях стояли серпы с дом?

А потом пропали ещё несколько человек, и все из Ворош-

нино. Кто на охоте, кто на рыбалке, а кто — просто. Раз — и

нету человека. И не найдёшь. Все боялись, запирали свои дома.

Но Дмитрий Вологжанин сказал, что решение есть, и оно на по-

верхности — не уходить от деревни дальше поля, где-то до-

стать и прочитать Евангелие, молиться и вести своё натураль-

ное хозяйство. Кто-то согласился, кто-то нет, но весной вся де-

ревня дружно вышла и посеяла на полях полынь. Летом ещё

подсадили репу. В лесу собирали рябину, но только выходили

целыми ватагами. Обо всём этом распорядился Вологжанин. Он

тогда стал в деревне настоящим председателем — книги по-

жёг, сам нарисовал иконы с ангелами, рыбами и трёхногими

львами, достал из закромов семена полыни. В соседних дерев-

нях когда узнали, думали: блажь, пройдёт, кто же до полыни и

репы дотянет всё лето? А потом ещё всю зиму на этом жить.

Конечно, репа овощ неплохой, и рябина годится в пищу, но зи-

мой заскучаешь по смородиновому чаю, по малиновому варе-

нью. А ворошане ничего, держались как-то, обратно в колхоз не

просились. Жили и жили себе. Похудели, правда, глаза ввали-

лись. Когда в Мякинницыно решили восстанавливать церковь

— на том же старом месте, — в Ворошнино приехал настоящий

священник, постучался к Вологжанину в избу, а тот не откры-

вает. Зашли сами, а он лежит на кровати, и губы синие — скон-

чался. Похоронили, провели среди населения просветитель-

скую работу, рассказали, что Дмитрий не то рассказывал, не

тому учил. Тут же узнали о них большие телеканалы, приехали

с камерами, а людям признаться в своих заблуждениях стыдно,

забрались в подвалы и сидят. Как корреспонденты разъеха-

лись, деревенские поуезжали из деревни. Осталась одна пре-

старелая Полина Ивановна. Она полынь никогда не сеяла, ей

стыдиться нечего.

Школа

Школа стоит на изгибе Варжи, с внешней стороны. Тут

всегда было холодно, и сейчас тоже, даже летом — от воды вла-