Фотографирование осени

кола. И они бьют не в лад — то подольше, то просто как будто в

дверь кто-нибудь звякнул. Кажется, можно бы по домам, но

люди куда-то идут. Оказывается, тут совсем рядом речка Неду-

ма, тоже особенная. Всю эту реку выкопал Леонид Устьнедум-

ский*, тогда ещё никто не знал, что он святой. Он копал и копал

её, вёл от озера в поле, чтобы было проще поливать посевы.

Тогда не было никакой техники, только лопата была у него. И

он выкопал, река получилась шириной полтора метра, прохо-

дила через всё поле. Она и сейчас есть, и после службы каждый

может пойти и окунуться в Недуме, даже зимой в ней не замер-

зает вода.

* Леонид Устьнедумский (1551—1654) — иеромонах Русской православной церкви, канонизирован в лике преподобного. С 1603 г. неоднократно видел сон, который признал данным ему от Богородицы повелением основать новый монастырь. Этот монастырь он первоначально строил в одиночку, для работы ему нужно было осушить болотистое место. Копая длинный ирригационный канал от болота к реке Лузе, монах был ужален змеёй, но остался жив, как и было возвещено ему во сне. Этот канал он назвал Недума река — по легенде, в память о том, что он работал, не думая об укусе. Храм нового монастыря был завершён в 1608 г. и освящён в память Введения во храм Пресвятой Богородицы. Иеромонах Леонид служил в монастыре до самой смерти.

Вот как хорошо — и позвонить в колокола, и к реке по-

пасть. И обратно к остановке пройти берегом красивого озера

— вытянутого, когда ветер — рябь по воде, по неопытности

можно подумать, что это река. Берег у озера крутой, и к воде

сделаны деревянные спуски, чтобы купаться, рыбачить или

полоскать бельё — хорошее озеро, каждому найдётся занятие

по душе.

VII

Мы вернёмся в Лузу, из Озёрской пойдём пешком, по до-

роге из песка и мелких камешков гальки, так они называются.

Снимем обувь, туфли свои снимем и отправимся босиком. Пока

то да другое, пока служба и купание в Недуме, солнце нагрело

песок и камни, идти горячо, но делать нечего. К тому же это

массаж и горячее закаливание ступней ног, полезно. Можно

выбрать самую кромку лесной травы — рядом с дорогой лес —

и по ней добираться. Немного прохладнее. Что поделать, если

лето выдалось слишком жарким, никто не видел такого. Даже

тут, на севере, у людей катится пот так сильно, что днём можно

в ведро выжимать одежду. Лишь белой ночью удаётся отдох-

нуть, радость, что есть ночи.

Дорога проходит рядом с парком Мира, самым любимым

у горожан. В любой праздник они тут. В выходные, когда есть

время, осенью, весной и зимой — на тропе, на лыжне. Чей-то

уазик стоит у парка, значит, кто-то приехал отдохнуть, воскре-

сенье. На краю города Лузы автобусный парк, сначала в нём пу-

сто, но потом приезжает всё больше и больше машин, как раз

обеденный перерыв, водители могли бы побывать в это время

дома, но они разом решили поговорить друг с другом. Есть не

очень хочется, во всяком случае, никакого мяса, и они жуют

лук, хлеб, появляются даже огурцы — удивительно, в начале

июля в этих широтах — запивают минеральной водой, отмахи-

ваются от слепней и мух. Движения их ленивы и плавны, а го-

лоса веселы и бодры — опять Палыч рассказал анекдот, так го-

готали, Санёк чуть не подавился, долго стучали по спине и сно-

ва смеялись. Хорошо, когда есть работа.

Этот город считается невидимым, потому что никому нет

до него дела. Когда-то, ещё три года назад, в Лузе работал ле-

соперерабатывающий завод, он до сих пор стоит в новой части

города, но уже не работает. Люди ходят мимо, вытирают слёзы.

Взрослые мужики рассказывают внукам, что когда-то работали

здесь, и работали бы до сих пор, громко высморкаются и про-

должают свой путь за хлебом или за пивом. Пособие по безра-

ботице, конечно, платят, но сколько там его? И как же здорово-

му сидеть дома, нянчиться? Несерьёзно.

Вот в другой город люди из всей области собирали по-

мощь — там закрылся завод. В деревню, куда привели трубу с

природным газом, приезжали начальники области. В посёлке,

где нет отопления и не работает фабрика, тоже кто-то приез-

жал, их показывали по телевизору. Все пишут им письма: мы

очень вам сочувствуем, нам жалко вас, рассчитывайте на нашу

помощь. А в Лузе никого никогда не было, как закрылся лесо-

перерабатывающий комбинат, так все забыли дорогу сюда. От-

казываются видеть город.

VIII

В Папулово злые собаки. Они набрасываются из-за угла,

кидаются. Хорошо, если на боку висит сумка, тогда достаётся

только ей. Вот выходит хозяйка из дома, говорит: проходите в

дом, я дам нитки, иглу. А собакам она говорит: фу, а ну марш! И

они уходят, дорыкивая своё.

В доме мрачный двадцатилетний Саша, он сидит и смот-

рит телевизор. За окном белый день, будни, а он сидит дома —

тут тоже мало работы. Для женщин — в школе, в магазине,

фельдшерском пункте, на почте с разбитым чердачным окном.

Для мужчин — в лесу, пилить его для частных компаний. Но

туда берут не всех, зачем им лишние? Лён тут теперь не выра-

щивают, почти ничего не выращивают, и молодёжь разъезжа-

ется, что тут делать? Угрюмый Саша никуда не едет, он не зна-

ет, где он нужен, для чего может пригодиться. И даже не вышел

поговорить.

Хозяйки с нитками и иглой тоже нет, часы отмерили два-

дцать минут, прокуковали два часа дня, скоро будет темнеть,

зимой рано, надо идти. Уже уходите, а как же сумка? — спра-

шивает хозяйка, вот где она, на улице. Ничего, можно и так. Ну,

как хотите, я придержу собак, не бойтесь.

В Папулово по домам сидят одни мужчины, кто-то колет

дрова, кто-то просто смотрит в окно — пошёл снег, и стало ти-

хо. Вот Владимир Витальевич, ему почти шестьдесят лет, лы-