Фредди против Джейсона

Господи, ну сколько же еще времени им предстоит провести здесь?

Засветилась лампа дневного света, укрепленная на стене. Ниже лампы было окно с армированным стеклом, за которым располагалась дежурка, — маленькая комнатка, в которой ночной дежурный мог время от времени посмотреть переносной телевизор. В дежурке все больные, которым были назначены транквилизаторы, ложась спать, получали ночные порции таблеток, дарующих им счастливый и спокойный сон. Сегодня этими психотропными лакомствами должен был наделять больных Кинси.

Уилл и Марк пристроились к очереди, выстроившейся перед окном.

Здорово: сейчас они получат желанное лекарство.

Они получали его каждую ночь.

Кинси вытолкнул через щель под армированным стеклом лекарство для Марка. Взяв таблетку, Марк стал ее внимательно рассматривать. Пилюля в сахарной глазури, на которой мелкими тиснеными буквами было обозначено ее название.

— Гипносил, — нахмурившись, произнес он; так он делал всякий раз, получая пилюли. — Интересно, как эта дрянь действует? И зачем мы все должны принимать это лекарство?

— Чтобы ты был послушным, — так же хмуро ответил ему Кинси. — И не особенно переживал, когда я дам тебе пинка ногой под зад.

Марк пожал плечами и проглотил таблетку. Но он задал хороший вопрос. Действительно, почему все пациенты получали одно и то же лекарство? Неужели все они страдали одинаковым психическим расстройством?

Когда Уилл подошел к раздаточному окну, он задумался над тем же вопросом. Почти во всех флаконах, которыми сплошь заставлены полки, было одно и то же лекарство — этот чертов гипносил.

Кинси вытолкнул через щель под стеклом лекарство для Уилла.

Уилл, забирая свою таблетку, услышал из динамика переносного телевизора, стоящего за спиной Кинси, сообщение репортера новостей:

— … ночное убийство, потрясшее тихий пригород Спрингвуда. Подробностями этой страшной трагедии мы пока не располагаем…

Взглянув на экран, он увидел репортера, стоящего на знакомом Уиллу месте. Это был дом № 1428 по улице Вязов. Черт бы побрал это проклятое стекло, через него звук почти не доходил.

Не обращая внимания на свою таблетку, Уилл показал пальцем на телевизор.

— Сделайте погромче звук!

Кинси выключилтелевизор.

— Прости, Уилл. Правила есть правила.

Уилл, потеряв контроль над собой, застучал по стеклу.

Стоявшие в очереди больные насмерть перепугались того, что творил этот черноволосый мальчишка, который вдруг ни с того ни с сего стал молотить по стеклу кулаками, с каждым ударом становясь все злее и злее.

— Прошу тебя, будь человеком, включи телевизор. Я знаю людей, которые живут в этом доме. Ну пожалуйста, включи телевизор!

Кинси вздохнул.

Ну вот, все началось сначала.

Он, наклонив голову, посмотрел на Уилла холодным, пронизывающим взглядом, а потом медленно, как бы нехотя, открыл черный кейс, лежащий на столе. В кейсе был шприц.

Марк быстро оттащил Уилла прочь от стекла.

— Что ты делаешь? Ты что, хочешь, чтобы тебе всадили в задницу десять кубиков этого розового транквилизатора?

— Это же дом Лори! — все еще вне себя кричал Уилл. — Они сказали что-то об убийстве. Марк, я должен пойти туда, чтобы выяснить, все ли в порядке.

— Опять в Спрингвуд? — в ужасе вскричал Марк. — Чтобы у меня снова начались кошмарные сны?

Уилл не хотел ничего слушать.

— Отстань от меня со своими бреднями о демонах снов! Ты знаешь, что они существуют только в твоей голове.

— Да? Кто это говорит? Мальчик с плаката, рекламирующего лекарства, возвращающие человеку здравомыслие? Ведь именно ты рассказывал копам, что отец Лори убил свою жену..

Это правда. Все так и было.

Уилл действительно рассказал полицейским, что видел, как доктор Кемпбелл убил свою жену. Он видел, как отец Лори убил ее мать. Вот поэтому-то его и упрятали сюда. Ведь единственным свидетелем этого жестокого убийства был он. С тех пор его держат взаперти в Уэстин Хиллс и пичкают гипносилом.

Марк отвел друга в угол общего зала, туда, где больные развлекались играми. Столешница одного из столов была расчерчена под шахматную доску, столешница другого — под поле для игры в нарды. Карточки для игры в «Монополию» были разбросаны по полу, словно кто-то из игроков в середине партии подбросил их в воздух, а другие участники игры последовали его примеру.

Один из больных, немой юноша, держал в руке шашечную доску. Этой доской он ударил Марка по руке. Потом еще раз.

Но Марк, поглощенный возней с Уиллом, ничего не заметил.

— Ладно, — сказал Уилл. — Теперь, похоже, там произошло еще одно убийство. По-твоему, это совпадение? Два убийства в одном доме?

Парень с шашечной доской достал Марка. Повернувшись к нему и едва сдерживая себя, Марк закричал:

— Курт, ну сколько можно говорить тебе, что я не играю в шашки. Я играю в уно [5] . Иди найди эту чертову колоду карт, и мы сыграем. Хорошо? Давай иди!

Поведение Уилла вывело Марка из себя, но он сорвал злость на Курте.

5

Уно — популярная карточная игра, суть которой состоит в том, чтобы как можно скорее избавиться от шести карт (из семи розданных вначале). Тот, кто, оставшись с одной картой на руках, выигрывает, кричит: «Уно!» («Одна!») — оповещая партнеров о своей победе.

— Ты посмотри, кто мы, Уилл. Оглянись вокруг. Мы пациенты,иначе говоря, психически больные. Нам нет выхода отсюда.

Уилл вынужден был согласиться с тем, что сказал его друг.

Ночь, как и предполагал Уилл, прошла в томительных раздумьях, которые ни к чему не привели. Он не мог выбросить из головы Лори и телевизионное сообщение об убийстве на улице Вязов. Думал он и о том, что так старательно внушал ему Марк. Суждено ли им когда-нибудь выбраться из Уэстин Хиллс?

Лори была в опасности. Убийство — дело рук ее отца. Наверняка это так. Уилл вспоминал ту ночь четыре года назад, когда увидел в руках отца Лори нож.

Черт возьми.

Лампы горели в четверть накала. Уилл спал в одной палате с Марком и еще несколькими больными. Палата, начисто лишенная каких-либо интерьерных атрибутов и даже самых примитивных украшений, практически ничем не отличалась от тюремной камеры.

На соседней койке лежал Марк. Он также думал о будущем. Думал он и о прошлом.