Фрилансер от ксенологии

Старик У Двери вполне ожидаемо оказался на своём месте и даже был столь любезен, что указал, где можно взять вторую скамеечку, для меня. День прошёл в неспешных рассуждениях о сути вещей, природе мира и одухотворённости Вселенной. Ни на какие попытки свернуть разговор в практическую плоскость он не поддавался, но мне и это было интересно. И даже полезно, как выяснилось спустя некоторое время.

Вечером, бесцельно бредя по живописной долине (давно уже мне не приходилось так убивать время) я столкнулась с, как обычно, спешащей Марой. И почему-то мне она показалась чем-то расстроенной. Неужели Мика что-то серьёзное обнаружил?!

— Что? — не смогла я не спросить. — Всё так плохо?

— А что, так заметно? — она остановилась и огляделась, как будто вспоминая, куда и зачем так спешит. — Хотя это я, наверное, живя среди инопланетников, разучилась скрывать эмоции. Нет, ничего такого, серьёзно-непоправимого. Сердечко пошаливает, желудок как-то неприятно ворочается да ещё, как по расписанию, раз в восемнадцать дней мигрень случается.

— И с чем это связано?

— С нервами. Все болезни от нервов — это не только девиз и рекламный слоган, — она невесело ухмыльнулась.

— Слишком много работаешь? — я пристроилась к ней сбоку, потому как Мара продолжила своё движение.

— И это тоже. Хотя сомнительно, чтобы это была основная причина. В конце концов, я не в каменоломнях вкалываю и не клерком в конторе кручусь, а занимаюсь любимым делом. И если даже и перерабатываю, то только на волне вдохновенья, кода меня несёт, — при этом она ещё больше ускорила шаг, — и бросить дело незавершённым просто нет никакой возможности. На мой взгляд, это не может служить причиной заметных проблем со здоровьем. И твой муж, кстати, со мной согласен.

Ещё бы! У него постоянно имеется отличный пример перед глазами — меня вот тоже бывает так «несёт», когда на волне вдохновенья легко и с песней переделывается куча работы, к которой ещё вчера не знала с какой стороны подступиться.

— Так в чём всё-таки проблема?

— А в том, что любой другой орган можно запросто «починить», а психика — это такая штука… А, ладно, ну их, мои болячки, то же мне тему нашли! Лучше скажи мне, ты поговорила со Стариком У Двери?

— Конечно.

— И запись сделала?

— А как же, — и мне даже не было стыдно, что не спросила разрешения у респондента. Всё равно ему, скорее всего, наши человеческие заморочки будут до лампочки.

— Тогда сделай для меня копию, — неожиданно попросила Мара. — Мне будет приятно её иметь.

— А что так? Он же тут у тебя постоянно, так сказать, «в натуре».

— Постоянно, да ненадолго. Он уже очень-очень стар и как раз на завтра назначен его День Перерожденья. И терять мне его не хочется, он был один из тех драххов, с которыми я начинала работать на этой планете, но и откладывать дальше уже нельзя — для перерождения в диххи в организме должны оставаться хоть какие-то силы. После обеда, в три часа по местному времени у нас будет скромный домашний праздник. Так что — вот так, — она резко остановилась и развела руками.

— Жалость-то какая, — протянула я, даже не пытаясь представить себе, что значит получить вместо друга и соратника, какое-то растение.

— Зато сам он не считает это трагедией и это, пожалуй, плюс. К тому же знаешь, когда уходит дорогое тебе существо, утешаться что в мире ином ему будет лучше — это хорошо, а иметь зримое подтверждение — ещё лучше.

Она резко развернулась, пытаясь спрятать блеснувшие непрошеной влагой глаза и удалилась в хитросплетения лиан, которыми были задекорированы стены одной из лёгких переносных беседок.

Что она имела ввиду? Перерождение — это не смерть. Особенно если учесть тот смысл, который вкладываем в это понятие мы, люди. Или я что-то не так поняла? Нужно будет ту запись, что я сделала, отдать на анализ ксенобиологам, там как раз момент самого перерождения должен был быть запечатлён. Может Кеми? Нет, дорогая подружка предпочитает работать с неразумными формами жизни. Да, ладно, непринципиально, всё равно это будет, только когда я доберусь до своего рабочего места.

Поздним вечером, возвращаясь в отведённый нам жилой модуль, я чуть не наступила на кошку, которая вознамерилась, пользуясь случаем, прошмыгнуть между моих ног в открывающуюся дверь. Где её черти носили больше суток, что она пожрать в это время находила — неизвестно, но вид кошара имела довольный и немедленно, по возвращении, устроилась на коленях Мика, уже успевшего нырнуть в мультимедийные просторы. На моё: «Как день прошёл?», он сморщился, отмахнулся, потом всё-таки буркнул:

— Если я ещё и сейчас об этом думать буду, у меня башка лопнет, — и протянул мне вторую нейроприсоску для создания эффекта присутствия. Первой он с успехом воспользовался сам.

На мониторе мелькали начальные кадры неплохой экранизации мультисюжетного приключалова о выживании группы беженцев на заброшенной космической базе силурийцев. Я уже её видела, но тогда я была одна и почти не вмешивалась в развитие сюжета, теперь же, когда появилась возможность произвольного отыгрыша за двоих персонажей, развлечение пообещало стать ещё более занимательным.

Спустя два часа и треть сюжета, когда мы наконец-то отвалились от медиаприставки, обнаружили, что наглая кошара развалилась поперёк хозяйских колен (обоих хозяев), вытянула во всю длину аномально длинные ноги и преспокойно дрыхнет, даже не допуская мысли, что её с них могут согнать или вообще как-то побеспокоить.

Утро Мика провёл за расшифровкой Мариных снов. Ещё с вечера он обклеил её датчиками для снятия томограммы, настроил логический модуль и теперь имел возможность смотреть немое кино из обрывков сновидений. Немое, потому что снятие зрительных образов происходит намного легче и чётче, чем звуковых. Такое устройство — незаменимый помощник для психологов и психиатров, намного более надёжный, чем собственные сумбурные воспоминания пациентов. Ну и так, для развлечения годится. Даже у меня завалялась где-то пара записей, ещё с тех давних пор когда я сама для себя пыталась уяснить, содержится ли в снах какая-то предсказательная часть. Нет, ну правда, интересно же: сколько столетий люди занимаются их толкованием и неужели нет в этом никакого рационального зерна? Так ничего и не решила — бросила, так и не придя к однозначным выводам.

— Может, расскажешь, что именно выбило тебя из колеи? — я подсела к Мику, который уже с час как закончил работать, но всё ещё находился в некоторой прострации.

— Не могу, — он поднял на меня затуманенные неоформившейся мыслью глаза. — Содержание снов пациента — это такая же врачебная тайна, как всё остальное, что относится к моей профессиональной деятельности.

Мда. Мне бы тоже, наверное, не захотелось, чтобы кто-то подсмотрел ту бредятину, которая иногда мне снится. Но ведь для того, чтобы уяснить суть проблемы совершенно необязательно пересказывать всё в подробностях?

— А если не пересказывая содержание? Только то, что тебя насторожило.

— Резкая граница между сном и сном, — Мика привычно откинулся на спинку стула, кончики ушей, как это обычно бывало в моменты задумчивости, нависли над полуприкрытыми глазами. — Смена сюжета, при том, что тематика остаётся той же самой. Не знаю как объяснить точнее, не пересказывая сюжетов. Вообще, — он пожал одним плечом, — из снов всегда получается довольно хаотичная киношка, но я не первый раз занимаюсь их анализом и здесь нечто совсем другое.