Фронтовые повести

Через несколько минут из темноты послышался дробный деревянный стук — так стучит дятел. Разведчик откликнулся вороньим карканьем. Вскоре впереди замаячила фигура человека. Лежавший в снегу не опускал пистолета. Фигура, показавшаяся из леса, снова простучала дятлом.

— Иди сюда, — подал голос первый, поднимаясь на ноги, и спрятал пистолет за пазуху.

Второй разведчик тащил на себе тяжелый узел— рацию.

— Парашют?

— Закопал.

— Помоги тогда мне.

Радист сбросил с себя ношу, и разведчики, быстро свернув парашют, забросали его снегом.

— Порядок, Нонна, — сказал радист. — Только вот что с Алексеем?

— Будем ждать, — отозвалась девушка.

На рассвете разведчики забрались в глухую чащу. Разводить костер было опасно, позавтракали всухомятку. Лес стоял безмолвный, засыпанный снегом.

День прошел в томительном ожидании. Третий разведчик так и не появился. Скоро спустились сумерки.

— Пора выходить на связь. Готовь рацию, — сказала Нонна.

Обтоптав снег вокруг сосны, радист развернул свой тяжелый сверток.

Первая передача была недолгой. Радист доложил о благополучной высадке и в заключение отстучал условный знак: «Привет всем товарищам!» После этого он собрал антенну и снова упаковал рацию в рюкзак.

Наступила ночь, лес погрузился в глубокое безмолвие. Радист первым услыхал какой-то шорох и тронул Нонну за плечо. Девушка насторожила слух: да, в ночном лесу кто-то бродил. Но кто?

— Я узнаю, — сказала Нонна, доставая пистолет. — Ты жди здесь и будь внимателен. В случае чего — береги рацию.

— Подожди, — остановил ее товарищ. — Сейчас луна выйдет.

Огромный багровый диск выкатился из-за верхушек древних сосен. На мерцающем снегу легли длинные тени.

— Слышишь что-нибудь? — спросила Нонна, всматриваясь в глубину безмолвного леса.

— Лежи, — сказал радист. — Я проверю.

Поляну заливало тусклым светом. Ползущий на снегу радист оставлял глубокий неровный след. Достигнув дальних деревьев, он поднялся на ноги и Нонна потеряла его из виду.

Минуты ожидания казались вечностью. Нонна то и дело поглядывала на светящийся циферблат часов. Примерно через час из леса на поляну вышли трое. Нонна насторожилась и сняла пистолет с предохранителя.

— Свои! — подал голос радист. Девушка обрадовано вскочила на ноги.

— Алешка! — узнала она в одном из троих пропавшего товарища. — А я-то уж думала, что ты в болото угодил!

Таинственный шорох в лесу, так напугавший разведчиков, происходил от хождения дозорных партизанского отряда, в расположение которого приземлился Алексей, третий парашютист. Радиста и Нонну, как оказалось, разыскивали целый день.

Молоденький паренек, партизанский разведчик, которого встретил радист, повел парашютистов к своим. Радист еле тащил ноги — устал.

— Давай помогу, — предложил ему Алексей и взвалил себе на спину тяжелый рюкзак.

«Ночных гостей» сначала принял командир партизанской разведки, разговорчивый парень в лихо сдвинутой на затылок кубанке. Он сразу же спросил:

— Прямо в Велиславль пойдете?

— А вы откуда знаете, что нам нужно в Велиславль? — спросила Нонна.

Партизан смутился.

— Я так думал.

— Сначала нам нужно отдохнуть, — тоном выговора сказала ему девушка. — А потом уже решим, куда дальше.

— У нас спокойно, — поспешил заверить его командир разведчиков. — Идемте. Скоро будем дома.

В расположении партизанского отряда разведчики отдыхали до утра. На рассвете Нонна разбудила своих товарищей.

— Быстро завтракаем и уходим.

По плану им предстояло сегодня проникнуть в город. На вчерашнем сеансе связи с Большой землей радист отстучал, что они приступают к легализации. Как это им удастся, он сообщит в следующий раз.

Погода испортилась, сильно потеплело. У разведчиков сразу намокли ноги. На Нонне были огромные подшитые валенки разного цвета, на радисте и Алексее — заношенные разбитые ботинки. Они должны были сказываться беженцами, пробирающимися в Велиславль к родственникам. У всех троих имелись документы бывших студентов Гомельского сельскохозяйственного техникума.

Сопровождающий разведчиков партизан вывел их к большой оживленной дороге. Залегли в кустарнике. Партизан привычно огляделся. Внимание его привлек голубой листок бумаги, застрявший среди густых ветвей.

— Мглинский большак, — узнала Нонна. — Но почему такое движение?

Сопровождающий молча протянул ей подобранный листок. Это была немецкая листовка. «В окрестностях города, — стала читать Нонна, — сброшен большевистский диверсионный отряд. За сокрытие диверсантов — смертная казнь. За содействие в их поимке — вознаграждение в 5 тысяч рейхсмарок за каждого…»

— Плохо дело, — сказала Нонна. — Несколько дней придется переждать. Сегодня вечером снова выйдем на связь. Доложим, что обстановка изменилась… Но откуда они узнали о нашей высадке?

Радист и Алексей промолчали. В разведке они, как и Нонна, не были новичками. В разгар боев под Москвой их вместе выбрасывали на парашютах под город Клин. Задание они тогда выполнили успешно и вернулись через линию фронта. Нынешняя выброска тоже пока прошла удачно. Однако прежний план легализации рушился. Полиция и жандармы немедленно заметят любого свежего человека.

Больше недели кружили разведчики по окрестным лесам, отыскивая лазейку в город. Наконец им показалось, что полицейский контроль на дорогах стал слабеть. Партизаны провели их в пригородный поселок, и в тот же день все трое, взобравшись на воз с дровами, поехали в Велиславль.

Возница доставил их в дом своей сестры. К дому примыкал большой сарай. На чердак вела узенькая лестница. В доме был подвал без окон, с узкими отдушинами. Осматривая свое новое жилище, радист решил, что в ближайшее время нужно доставить сюда спрятанную у партизан рацию.

Дождавшись воскресенья, Нонна отправилась на городскую барахолку. Она ни разу не была в Велиславле, но изучила город по карте. Сейчас она узнавала городские улицы. До барахолки она добралась, ни разу не спросив дороги.

В небольшом окраинном тупичке с самого утра толкалось человек тридцать. Торговля была жалкая — это Нонна определила с первого взгляда.

— Мадам, — окликнул ее развязный человек с небритым лицом и пьяными глазами, — предлагаю пальто. Взгляните! Отдам дешево.

Нонна осмотрела пальто, поторговалась и пошла дальше. Ей предлагали стол, табуретку, цветастый платок… Она останавливалась, разглядывала товар и отходила — мол, не устраивает цена.