Фурия - тоже женщина

Нил не понимал и слова из того, что говорила Елена, зато полностью ощущал её движения, чувствовал её запах и наслаждался её заботой…

Елена намазала грудь Нилу волшебной мазью Лидии Васильевны, затем прикрыла его чёрной футболкой и вздохнула с удовлетворением.

– Вот и посмотрим, какая ты волшебная! – сказала она банке с мазью, держа её в руках. – Если завтра Нил не будет здоров, то я тебя…

– Что здесь происходит? – Услышала Елена женский голос и оглянулась.

Возле открытой входной двери в комнату стояла Анна Львовна в домашней халате, тапочках, взъерошенными волосами и …с ужасом на лице.

Женщина медленным шагом подошла к постели сына, осмотрела его, а потом посмотрела на Елену, продолжавшую сидеть на кровати по-турецки, возле её сына.

– Ты, что сделал с моим сыном?
– Тихим, но угрожающим голосом произнесла она и нахмурила брови.
– Ты всё же его добила! – Уже с ужасом проговорила Анна Львовна. –И, что ты делаешь в кровати моего сына?

Женщина присела на кровать, рядом с Нилом, и положила ладонь ему на лоб.

– Во-первых, - тихо, но с возмущением, заговорила Елена, - я не в кровати, а на кровати вашего сына. Нил под одеялом, а я – нет.

Анна Львовна приподняла пушистое покрывало и увидела, что он был в спортивных штанах.

– Во-вторых, - продолжила Елена, усмехаясь, - он остался невинным таким, каким был до нашей с ним встречи… Если, конечно, он был невинным до встречи со мной?

Его вопрос был проигнорирован Анной Львовной. Она приподняла его футболку и, увидя, что тело сына блестит, спросила. – Чем ты его намазала?

– Волшебной мазью Лидии Васильевны?

– Но она же от растяжений!

– Нет. Мне Лидия Васильевна сказала, что мажет этой мазью любую болячку. И всё проходит, то есть вылечивается. Я его ещё напоила шипучим аспирином.

Елена постаралась улыбнуться женщине, но та не оценила её порыва.

– Лучше бы себя ею смазала. – Проворчала Анна Львовна, укутывая сына покрывалом. – Ты сама сплошная болячка… Это он из-за тебя заболел. Правильно тебя назвали фурией. Сначала принесла переполох в мой дом, затем искалечила сына…А, что ты в кухне наделала? Столько было шума, что я даже проснулась…

– Но ведь вас не было в доме. Нил сказал, что вы ушли к соседям..

– А я вернулась. И правильно сделала… Как сердце чувствовало. Вернись, Анна, домой… Вернись… Твердило оно мне…Там добивают твоего сына… Беги! Спасай его!

Елена хихикнула, но строгий взгляд женщины, стёр улыбку с её лица, но нежелание высказать всё, что было на сердце.

– Да, в чём вы меня упрекаете, Анна Львовна? – Воскликнула Елена и, тут же прикрыв рот ладонью, продолжила говорить почти шёпотом. – Я спасаю здесь вашего сына, а, между прочим, у меня дома отец остался … голодный. В доме нашем из еды только вино, да фрукты. Правда есть ещё гречка…. Отец, наверное, её себе сварит… - Елена дотронулась до руки Анны Львовны, привлекая к себе её внимание. – А вы когда-нибудь ели гречневую кашу с вином? Так вкусно!

Анна Львовна смотрела на Елену с ужасом в глазах.

– Почему Пётр Петрович остался голодным на целый день? – Спросила она.

– Ко мне приехал … незваный жених. Мне пришлось его устраивать где-то пожить несколько дней. Нил нам в этом помог. А отец остался дома один. Он даже мне машину свою отдал. Да она ему и не нужна была… Когда он расстроен, то ничего не ест и никуда не ездит … Фрукты и глоток вина, ну, ещё немного каши гречневой. Вот вся его еда на это время.

– На какое время? – Анна Львовна встала с постели сына, позабыв о нём.

– Пока его нервы не успокоятся, и хорошее настроение не вернётся к нему.

– А, почему он такой, что случилось? Ты и отца довела до нервного срыва?

– Я? – Возмутилась Елена и тоже встала на кровати Нила. – А, может, вам вспомнить то, что вы ему сказали, перед тем, как он уехал из этого дома? Он уехал в плохом состоянии именно после разговора с вами, Анна Львовна? Что вы ему сказали? Чем вы его расстроили, что он перешёл на гречку с вином?

Анна Львовна глубоко вздохнула, глядя на голые ноги Елены.

– Ты вся такая? – произнесла она, кивая непонятно на что.

– Вся…такая! Какой мама родила, такова я и есть! Что вам не нравится?

Анна Львовна почти минуту «сверлила» Елену своим взглядом, прежде чем ответить. – Я ещё не решила, что мне в тебе не нравится… Но бедлам, который ты устроила на кухне, придётся убрать.

– А зачем вы муку храните на верхней полке? Она же может упасть?

– Почему-то у меня она не падала… никогда. А вот у тебя… - женщина вновь «оценила» фигуру Елены сверху вниз, - она не только упала, а, как мне кажется, ещё и полетала по всей кухне. Так что завтра ты убираешься в моей кухне! И моешь её до блеска!

Анна Львовна развернулась и направилась к выходу их комнаты.

– И это вместо тог, что бы поблагодарить за то, что я спасаю вашего сына? – Проговорила Елена её в след.

– Да, кстати, - Анна Львовна остановилась и, обернувшись, сказала, - ты отвечаешь головой за здоровье Нила. Не отходишь от него ни на шаг! Не спи, а следи за ним. Если он будет потеть, то…

– Я знаю, что делать, не впервой! – Не дала Елена её договорить. Она вновь села на кровать, рядом с Нилом, и вздохнула. – Не беспокойтесь…. Я за него отвечаю…

Женщина вздохнула и, разведя руки в стороны, произнесла. – И сколько же ты людей загубила за свою молодую жизнь, что опытом обжилась?

– Да… с десяток будет. – Пожимая плечами, ответила Елена. – Кстати, Нила я добиваю уже второй раз. Первый был лет так шесть назад. Тогда я попала ему в живот, а вот теперь… в голову.