Футуриф. Токсичная честность

— Ладно, — сказал Гюнтер, — вот факты. Первый: когда около сотни пассажиров решили покинуть «Либертатор» и улететь в Европу, администрация устроила на собрании игру, известную, как «поле чудес в стране дураков», чтобы пришпилить пассажиров к месту, вытащив из них заодно еще денег. Второй: когда мы четверо ушли с этого спектакля, возбудилась ППУ и потребовала нашей явки для каких-то объяснений, как будто мы — клиенты исправительной колонии, а не акционеры, заплатившие серьезные деньги на реализацию проекта. А теперь, попробуйте опровергнуть.

— Герр Киршбаум, — сказал адвокат, — что вы знаете о коммерческих провокациях, как о средстве в конкурентной борьбе?

— Вы пришли читать нам лекции? — насмешливо спросил Тэммелен.

— Нет, я пришел апеллировать к вашему здравому смыслу, и начну с уточнения: вы не сегодня решили уехать. Вы заранее зарезервировали места на рейс до Парижа. Этому, вероятно, была причина, и хотелось бы понять: какая?

— А давайте, — вмешался Гюнтер Киршбаум, — сначала я вам задам несколько вопросов.

— Конечно, пожалуйста, задавайте, — согласился Эдвард Флегенхайм.

Гюнтер, глядя прямо в глаза адвокату, поднял растопыренную ладонь, и начал загибать пальцы.

— Первое: кем избран Совет Тетрархов и какие у него полномочия?

…Второе: кто командует сотрудниками ППУ?

…Третье: что случилось с Иоганном Вилвортом?

…Четвертое: кто поделил пассажиров на четыре неравноправных сословия?

…Пятое: на борту девушки с темно-зеленой кожей, и хищными глазами — кто они?

…Пока достаточно. Я слушаю ваши ответы, герр Флегенхайм.

— Герр Киршбаум, когда я начал говорить о коммерческих провокациях, то, фактически, приступил к ответу на ваши, тогда еще не заданные, вопросы. Возможно, вы не успели задуматься о последствиях того, что на Маскаренском плато обнаружены минеральные ресурсы весьма внушительной стоимости. Именно поэтому против компании «Гипер-Лайнер», владеющей исключительным правом геологической разработки этого плато, развязана кампания клеветы, или, как модно выражаться: «информационная война»…

— Экспертизу сюда, — резко перебил Патрик Тэммелен, похлопав ладонью по столу.

— Какую экспертизу? — удивился адвокат.

— Геологическую экспертизу, — пояснил англичанин.

— Если вы желаете, мистер Тэммелен, то я подготовлю вам документ-обязательство о неразглашении конфиденциальной информации, и когда вы его подпишете, то сможете ознакомиться с результатами исследований геологов.

— Отлично, герр Флегенхайм! До утра еще достаточно времени, чтобы все это сделать.

— Извините, но рабочий день закончился, сейф с документацией уже опечатан.

— Какая жалость! — англичанин вздохнул, — Значит, чтобы это посмотреть нам придется отказаться от вылета в Париж, не так ли?

— Увы, да, — подтвердил швейцарский адвокат.

Англичанин посмотрел на Гюнтера Киршбаума.

— Что ты об этом думаешь, дружище?

— Тут нечего думать, Патрик, этот старый трюк называется «кормить завтраками». Мне кажется, что и ответы на мои пять вопросов я смогу получить только завтра. А когда наступит завтра, то оно станет «сегодня», и ответ я смогу получить, опять-таки, завтра.

— Угу, — англичанин саркастически улыбнулся, — это чертовски увлекательно: гоняться за завтрашним завтраком. Но, у нас другие дела, герр Флегенхайм.

— Так что, — договорил германец, — извините, но мы вынуждены с вами попрощаться.

— Ладно, — сказал адвокат, и встал из-за стола, — я не буду отрывать вас от семейных дел. Печально, что мы сегодня не нашли общего языка. Но, я надеюсь, что позже, когда вы вернетесь домой, и обдумаете все спокойно, то решите разумно распорядиться своими акциями. Тогда, вы можете обратиться ко мне, либо к моему брату Йакобу, в контору в Цюрихе. Я оставляю вам визитки.

* * *

Когда швейцарский адвокат был выпровожен, Патрик Тэммелен задумчиво покрутил в пальцах одну из визиток, пробурчал «очень хорошая полиграфия», и сунул ее в карман рубашки.

— Думаешь, пригодится? — спросил Гюнтер Киршбаум.

— Как знать, дружище, как знать, — произнес англичанин.

— Ну, мужчины, что было? — спросила Йошида Акеми, появляясь в холле.

— Была неудачная попытка разводки, — проинформировал Гюнтер, — а где Рената?

— Она читает детям на ночь. Сказала, что подойдет сюда, когда уложит их спать.

— О, да! Моя Рената — живой символ порядка в семье.

— Она замечательная! — объявила британская японка.

— Это точно, — Гюнтер кивнул.

— Дружище, — сказал Патрик, — а про каких девушек с темно-зеленой кожей, и хищными глазами ты спрашивал у этого швейцарского жулика?

— Так, я потому и спросил, что понятия не имею, кто они такие. Мы с Ренатой случайно увидели их, когда была последняя стоянка у Маскаренского плато. Мы в тот день рано встали, решили погулять по верхнему обзорному мостику, и заметили, что в хвостовом секторе, где авианосцы, что-то происходит. У нас оказался с собой бинокль, так что мы хорошо разглядели команду, которая там работала. Это крепкие девушки, вероятно, из какого-то племени банту, но их кожа не шоколадная, а скорее темно-зеленая, и глаза странные, похожие скорее на глаза леопарда. Это довольно трудно объяснить. Лучше показать.

С этими словами, Гюнтер Киршбаум положил на стол трубку-коммуникатор.

— Вы их сфотографировали? — обрадовалась Йошида Акеми.

— Да. Но, качество снимков не идеальное.

— Ну-ка, ну-ка… — она потыкала пальцем в сенсорный экран… — Ух! И правда, зеленые негритянки. Неужели это такое племя?

— По-моему, — заявил Патрик, тоже глядя на экран, — это как-то связано с сомнительным объяснением о фридайверах с оливковой кожей. Будто бы они принимают специальные анаболики, как это делают культуристы, только другого состава. А цвет — это побочный эффект. Мне сразу не поверилось в это.

— Точно, вранье! — заявила японка, — Зачем бы эти девушки-негритянки стали принимать анаболики, или что-то еще в таком роде. Как ты думаешь, Гюнтер?

— Я думаю, — ответил германец, — что когда мы доберемся до Европы, я сразу напьюсь от счастья, что мы убрались с этой проклятой гипер-калоши.

*19. Флирт и сюрпризы в стиле гало-рок

Та же дата, 25 марта, вечер, Амстердам, кафешантан «Анаконда».

Елена Оффенбах вошла в зал слегка танцующей походкой, сверкая новеньким сине-серебристым комбинезоном для мотоспорта, приземлилась на табурет около стойки, звонко хлопнула в ладоши, и поприветствовала молодого бармена-мулата: