'Г'

– Люцифер, если ты действительно есть!..
– задыхаясь от дыма и огня, выкрикнул Лупцов.

– Есть, есть, что надо, говори, - развязно ответил чернявый.

– Я хочу заключить с тобой договор, - отворачиваясь от огня, кричал Лупцов.
– На любыхусловиях! Если тебе нужна моя душа, бери ее. Я много не попрошу!

– А я много и не дам, - хохотнул чернявый.
– Так чего же ты хочешь, смертный?

– Хочу обратно в тот дом в деревне, где мы с тобой жили... Где я тебя спас, - из последних сил выкрикнул Лупцов.

– Любите вы напоминать об оказанных услугах. Бескорыстно палец о палец не ударите, - проворчал чернявый.

– Ладно. Будь потвоему7 - Он лениво махнул на огонь рукой6 и тот погас, будто его и не было.
– Чего же ты еще хочешь?
– спросил Люцифер.

– Ф-фу, - перевел дух Лупцов, - хочу, чтобы вся эта зараза плесень исчезла. И эти нелюди тоже.

– Этого я не могу, - ответил чернявый.

– Ты не можешь?
– с идиотским, надрывным смехом спросил Лупцов.

– Да, не могу. Это не моя область. Ты еще попроси Солнце поближе к Земле подвинуть или на Марс тебя поместить. Так, слетать куда, водички принести - в этих пределах и проси. Лупцов обратил внимание, что монахи с епископом куда-то пропали. Он пошевелил руками и обнаружил, что они свободны, да и цепи со столбом куда-то исчезли, как и хворост, и черное беззвездное небо.

– Да, Люцифер, я хочу, чтобы та женщина, ну, которая набивалась ко мне в жены, проснулась что... В общем, нашла своего мужа.

– А тебе-то что до нее?
– спросил чернявый.

– Да так, заодно. тебе же не трудно, - ответил Лупцов.

– Ладно, - ответил чернявый и поднялся со стула. В палате над дверью горела тусклая лампочка, словно в тюремной камере. Чернявый взял со своей тумбочки газету, свернул ее трубкой и встал у кровати на четвереньки.

– Я полез в землянку, буду наблюдать в подзорную трубу за монахами, - сказал он, - а ты поезжай в магазин, купи патронов. Знаешь, где? Угол Бродвея и проспекта Маркса, магазин "Патроны". Возьмешь десять пачек 136-го калибра.
– Лупцов слушал его и не понимал, серьезно он говорит или шутит. Затем тихо, с каким-то злобным присвистом, спросил:

– А на чем же я поеду?
– лежа под кроватью, чернявый кивнул в сторону стула и спокойно ответил:

– Возьми мою машину.

– Ясно, - кивая головой, ответил Лупцов. После этого он тяжело поднялся с постели и, не спуская с чернявого глаз, подошел к двери:

– Куда!?
– заорал чернявый.
– Ложись, та сторона простреливается.

– Да, да, - ответил Лупцов и вдруг принялся стучать ногами и руками в дверь.
– Откройте!
– кричал он.
– Сейчас же откройте! При этом он смотрел под кровать на Люцифера, а тот скалил гнилые острые зубы и, прищурив один глаз, рассматривал в подзорную трубу ноги Лупцова.

Дверь открылась, и Лупцов чуть не вывалился наружу. Его подхватил санитар, впихнул обратно в палату и спросил:

– Ну, чего тебе?

– Я не хочу лежать с ним в одной палате. Он сумасшедший, выпалил Лупцов.

– А ты?
– спокойно спросил санитар.
– Ладно, будешь шуметь, реняй на себя.
– Дверь закрылась, и чернявый насмешливо спросил:

– Ну, что, дурак, решился?
– Лупцов закрыл ладонями лицо, тяжело вздохнул и, опустив руку, ответил:

– Да.

– Хорошо, - сказал Люцифер, - патроны по дороге купим.
– Он вылез из-под кровати и сел на стул.

Зеленое небо, темное на востоке и сильно разбеленное на западе, было совершенно пустым и безоблачным. Ни одной птицы, ни одного насекомого не было видно в прозрачном, цвета прудовой воды, воздухе. Густые заросли плесени давно съели все неровности городского ландшафта, и местность напоминала холмистую степь с сочной луговой растительностью.

Машина Люцифера почти утопала в серебристо-голубом ворсе этого гигантского ковра. Это была хорошая машина, с мягкими удобными сиденьями, открытым верхом и крупнокалиберным пулеметом, ствол которого торчал над бампером.

– Иди садись за руль, - позвал Люцифер, и Лупцов, не заставляя себя ждать, перепрыгнул через дверцу и упал прямо в объятия кожанного сиденья.
– Ну что, прорвемся?
– спросил чернявый, не спеша залезая на заднее сиденье к пулемету.

– Не бойся, теперь-то уж точно прорвемся, Люцик, - ответил Лупцов.

– Ну, с богом.
– Он включил зажигание, завел мотор и, взревев, машина рванулась вперед к заросшим плесенью воротам. Не сбавляя скорости, Лупцов обернулся назад. Сзади на сиденье важно восседал огромный черный дог - Люцифер. Он преданно смотрел хозяину в глаза и на кивок Лупцова ответил громогласным лаем.

– Держись, Люцик, - крикнул лупцов и, припав к рулю, на всей скорости врезался в ворота. Металлическая громадина плавно, словно в рапиде, перелетела через машину и мягко погрузилась в плесень. Сзади послышались крики, затем автоматная очередь, но Лупцов резко повернул руль и лихо выскочил на дорогу.

Ехать на такой скорости было невообразимо приятно, ветер со свистом огибал ветровое стекло и завихрялся где-то у затылка водителя.

Через какие-нибудь пятнадцать минут Лупцов въехал в знакомый ему населенный пункт. Он торопился и потому, не сбавляя скорости, проскочил всю эту небольшую деревушку, и только когда увидел дом из свежеструганных бревен, резко затормозил. На скользкой от плесени дороге машину повело юзом, несколько раз развернуло и бросило на обочину. Машина врезалась багажником в забор, и повалила его и только после этого встала.

– Ну что, Люцик, приехали?
– весело спросил Лупцов. Чернявый, вольготно развалившийся на заднем сиденье, сплюнул за борт и кивнул наверх.

– Посмотри, - сказал он. Лупцов взглянул на небо. Прямо на них с большой высоты пикировапли две черные безобразные птицы.

– Ты же обещал, -дрожащим голосом сказал Лупцов. Чернявый пожал плечами и открыл дверцу.

– Может, еще успеем, - ответил он.

Лупцов первым выпрыгнул из машины. Сдирая с себя на бегу одежду, он нагибался, хватал руками плесень и запихивал себе в рот. Он уже не оборачивался,, знал, а скорее чувствовал, что Люцифер остался в машине или около нее.

Миновав огороды, Лупцов поскользнулся, упал и кубарем прокатился по мягкой, влажной плесени до самого спуска в овраг. Там он быстро поднялся, мгновенно нашел глазами то место, где уже однажды ему приходилось стоять, и бросился вперед по склону.

– Эй, ты, - кричал он на бегу.
– Я хочу тебе помочь. Слышишь, ты, жаба марсианская. Я поцелуюсь с тобой, я поцелую твою задницу...

Уже у самого края ямы Лупцов посмотрел вверх. Одна из черных птиц пикировала ему прямо на голову. И тут в метре от себя он услышал знакомый спасительный голос:

– Я здесь, Игорек. Я здесь.

Закрыв голову руками, Лупцов прыгнул.