Гагарин: дорога на Марс

Ксения обещала выполнить все эти вводные, понимая, что за уступками с советской стороны кроются унизительные для американцев жертвы, возможно — с финансовыми потерями. Как минимум, отец распорядился забрать аппарат «Авиценна», заверив, что производственная документация и программное обеспечение отданы Хьюстоном в безраздельное пользование с правом копирования и массового применения. Павла ничем не вернёшь и никем не заменишь. «Авиценна» хоть кому-то спасёт жизнь.

И медицинский прибор — наверняка не единственный предмет торга. Как минимум, списался многомиллиардный долг за ленд-лиз в годы Второй мировой, и ещё, и ещё, а также… И Гагарин-старший, и Шкабардня — не те люди, что разменяются на мелочи.

За долгие недели обитания в двух небольших по вместительности отсеках две женщины много раз обсуждали, что их ждёт. Урсула отчаянно трусила, что её из ранга национальной героини однажды опустят до роли пособницы убийцы. Уж она-то больше чем кто-либо имела заинтересованность держать рот на замке.

— Не верю, что правда не просочится, — однажды огорошила её Ксения. — Представь, столько переговоров по незащищённым каналам. Я понимаю, обычным приёмником «ВЭФ-Спидола» нашу передачу не поймать. Но ведь любители перехватывают сообщения с орбитальных станций практически ежедневно! У них это распространённое развлечение типа хулиганства — слушать не предназначенное для их ушей.

— А ещё столько людей посвящено — и у вас в Звёздном, и у нас в Хьюстоне, — вторила американка. — Кошмар! Как представлю себя перед сенатской комиссией…

— Проси политического убежища в СССР. Кроме шуток, если в Америке совсем прижмёт. Попрошу папу — он за день протолкнёт и уладит формальности. Получишь однокомнатную квартиру в Люберцах и персональный «жигуль». Красота!

Немного пожившая в СССР, Урсула хорошо представляла ценность этих материальных благ. Американские астронавты жили, мягко говоря, много лучше.

— Меня подруга ждёт в США. Я её не оставлю, она не оставит мать.

— Просто подруга?

— Любимый человек. Не изменила бы ей даже с тобой. Мужчины меня не интересуют. Попадались одни уроды, пока не опротивели совсем. Один Билл чего стоит!

— Полегче. Я — замужем, и один ноготь моего мужа мне дороже всего вашего корпуса астронавтов.

— Знаю. Завидую. Мне нормальных не встретилось. С женщинами… иначе. Поэтому, кстати, не всадила тебе сразу четыре кубика, как требовал Уоррен. Ты же — женщина!

Вот истинное торжество феминизма и женской солидарности: мужики погибли, женщины как-то договорились между собой и сумели отметиться на Марсе, миссис Джоан Мондейл вправе быть довольной.

Президентские выборы намечались вскоре после того, когда их корабль, очень небольшая часть от стартовавшего к Марсу комплекса, причалил к «Салют-12». Космонавты тискали обеих от души и радостно, Урсула уверилась, что никто на борту не в курсе щекотливых подробностей.

Две женщины перебрались на «сапсан», с которого и начался их марсианский вояж, загрузили контейнеры с марсианским грунтом, после чего благополучно приземлились в Казахстане, где их ждал сюрприз, вряд ли относящийся к приятным. Даже советские телеканалы уделили ему много эфирного времени, американские и вообще западные, наверно, вообще заполнили половину новостных блоков.

Оказывается, некий любитель из штата Огайо, купивший заброшенный радар ВВС США и приспособивший его для приёма сигналов из космоса, перехватил изрядную часть радиообмена «Аэлиты» с ЦУПом. Он надеялся первым засечь радиоволны с самого удалённого от Земли пилотируемого корабля, такой своего рода спорт. Магнитофон включился на запись во время трансляции разговоров с Биллом и Урсулой, из которых причина смерти Харитонова и попытка захвата корабля американцами проступили со всей очевидностью. Когда предприимчивый малый перевёл русскоязычную часть общения, он понял, что к нему в руки попала информационная бомба. Разумеется, связь рвалась, когда Земля поворачивалась к Марсу не тем боком. Не слышал он и ответов из ЦУПа. Тем не менее, дождался официального заявления Уолтера Мондейла о «героическом поступке» астронавта на боевом посту, «ценой жизни спасшего экспедицию», и немедленно продал записи предвыборному штабу республиканцев, окупив расходы на аппаратуру в тысячи раз.

Пока «сапсан» с двумя женщинами снижался, республиканцы непосредственно перед голосованием и якобы через независимые СМИ взорвали марсианскую заготовку. Дело даже не в том, что американец совершил преступление, это почти в порядке вещей, а что президент самой демократической и честной державы в мире соврал избирателям в прямом эфире!

Нет, врут, конечно, все их президенты. Часто и нагло. Но попадаться нельзя! Тем более столь постыдно и ровно накануне открытия избирательных участков.

Мондейл продул, уступив конкурентам примерно полтора процента голосов выборщиков. Это Ксения и Урсула узнали, находясь в госпитале на Байконуре. С американкой персонал, а телевизор смотрели все, продолжал обращался вежливо, в то же время не скрывая ненависти во взглядах. Не из-за выборов — из-за убийства на борту «Аэлиты». Затравленная лесби утром после оглашения предварительных результатов пробралась в палату к Гагариной и расплакалась: и как я могу просить убежища в стране, где меня готовы разорвать?

— В чём проблема? Пару месяцев практики, и избавишься от акцента. Папа поможет выправить тебе паспорт, будешь, например, Фрося Бурундукова с Тамбовщины, дочь доярки и тракториста. А что тёмная… ну, загораешь хорошо.

Через час в Байконуре сел спецрейс из Москвы. В больницу ввалилась целая толпа посетителей — в неурочное время и в слишком большом составе, только никто бы их не посмел остановить, поскольку впереди процессии шагал небольшой, но очень известный человек в форме генерал-полковника авиации под руку с женой, высокой, стройной и привлекательной, несмотря на возраст за пятьдесят. Муж Ксении, покорительницы Марса, тащил огромный букет цветов. Тут был и её брат, конечно — с женой и ребёнком, маленького Юрочку было просто не с кем оставить, коль вся семья направилась в Казахстан, не со старшими же Гусаковыми.

Объятия, слёзы, поцелуи… Извинения, что не успели вчера к моменту посадки: Москву накрыл штормовой фронт с грозами, вылетели сразу, лишь только «Внуково» начало выпускать самолёты.

Урсула несмело переминалась с ноги на ногу, стоя в дверях, ещё слабая.

— Па! Вот стоит моя… то ли несостоявшаяся убийца, то ли спасительница поневоле. Мы всё с ней сказали, что было оговорено, в официальных заявлениях для СМИ — с борта корабля и со станции «Салют-12». Но в Американии всё равно бабахнуло!

— Так даже лучше, — засмеялся Юрий Алексеевич. — Всё хорошее, что мы подписали с прежней администрацией, при Буше сохранится. Зато республиканцы знают: мы готовы к любым взаимовыгодным гешефтам, даже, как бы сказать… деликатным. Новые власти обязаны перебить успехи демократов, доказать, что умеют извлекать пользу из потепления отношений с СССР, продолжающегося, несмотря на диверсию этой сволочи на марсианском корабле. Всё хорошо бы, но вот Пашку жаль… Просто слов нет. Вдова и двое деток-сироток остались. О них позабочусь.