Галерея демонов Ламбранта

— Нет, этот работает на люциферита, — возразил Фресслент, приблизившись к Артёму. — С ним надо ещё потолковать…

Перанс пожал плечами и вернулся в зал к трупам. Адвокат же поёжился от взгляда прокурора. Частично он понимал, что угодил в историю из-за Ламбранта. Это его называли люциферитом, причём такое прозвище Артём слышал сегодня уже не в первый раз.

— Ну-с, — вздохнул мужчина в парике, придерживая кожаную папку, — и что люциферит приказал тебе делать с телом несчастного мальчишки?

— Лишь взглянуть, что за надписи на нём, — признался Хомунин. — Я ничего же не делал. Труп сам вдруг начал шевелиться и пыхтеть. Как это вообще возможно-то???

— Стало быть, люциферит не посвятил тебя в курс дела? — то ли заключил, то ли уточнил Фресслент и задумчиво потёр левую щеку. — Что тебе известно о нём?

— О ком? О Павлове или о мальчике? — растерялся адвокат.

— О мальчишке я и без тебя всё прекрасно знаю. Меня интересует исключительно люциферит!..

— Что за кличка такая — люциферит? — оживился Артём. — Это типа сатаниста, но особого чина?

— Так и о заказчике своём ничегошеньки не знаешь??? Вот это да! Какие нынче адвокаты пошли, лишь бы баблосец рубить, а!..

— Да Вы объясните по-нормальному, что происходит? — негодовал парень. — То этот Павлов пугает меня прямо в католической церкви, то какой-то экзархат с бесами, то зомбаки в моргах. Меня что, напичкали какими-то наркотиками и я теперь весь в глюках?

Фресслент вздохнул, явно не радостный тому факту, что беседует с непосвящённым о простых истинах. Но и желание разведать о планах Ламбранта было не менее сильным. В таких противоречивых ситуациях прокурор, по-видимому, оказывался частенько, поэтому старался держать себя в руках.

— Я вообще обычно не разговариваю со смертными, — подметил мужчина с брезгливой гримасой, — однако в твоём случае сделаю исключение. Всё-таки раньше как-то люциферит не впрягал в свои дела официальных лиц.

— Он платит огромные деньги, — оправдался Артём. — За такие я готов работать хоть на самого дьявола!

— Это я уже понял. Но в конце концов он тебя прибьёт, вот увидишь. Никто ещё не выжил после дружбы с люциферитом.

Хомунин вновь поёжился от столь неприятной перспективы. То, что Павлов весьма странный тип, Артём понял сразу — достаточно взглянуть на его облик. Да и сцена в костёле тоже весьма впечатлила его, заставив выполнять поручения демонического заказчика гораздо усерднее.

— О, боже, так он и есть сам дьявол??? — опешил адвокат, испуганно уставившись на Фресслента.

— Не надо вот тешить себя преувеличениями, — осадил его прокурор презрительным взглядом. — Он всего лишь люциферит. Опасный, конечно, безжалостный, кровожадный, но не дьявол.

— Но Вы же сами днём выполнили его просьбу — выпустили Плетнёва из-под стражи. Это же Павлов велел сделать?

— Будем откровенны, — вновь уныло вздохнул мужчина, — твой Плетнёв уж ясно, что стрелочник. Если был бы он менее имбецильным, то давно бы вышел из СИЗО. Его уж пригородные менты загребли, захотели звёздочку лишнюю на погоны получить. А мне вот разгребать теперь всю эту ситуацию.

— А Павлову-то он зачем тогда? — не понимал Хомунин.

— Я рассчитывал, что ты мне об этом расскажешь.

— Ну, я думал, они оба адвентисты. Этот люциферит, как Вы его называете, ходит в одежде священнослужителя — шляпа, ряса, разве что крестика на груди не хватает.

— Он просто прячет таким образом свои рога и копыта, — усмехнулся Фресслент. — Сам же говоришь, он тебя пугал.

— Так он демон? Или кто? — растерялся Артём, нервно теребя свой портфельчик.

— Люциферит! — недовольно прошипел прокурор и обернулся на скрип двери.

Из зала с холодильными камерами вышел Перанс, а следом за ним оживший подросток. Выглядел он жутко — серый, с белыми глазами, правда, одетый теперь в какую-то пижаму, которая скрывала шрамы на теле. Но ведь Хомунин-то знал — это труп, только почему-то умеющий ходить и вертеть головой. Хорошо, хоть не кидался на окружающих и не пытался укусить.

— Мы готовы, — сообщил Перанс, придерживая Алёшу за плечи.

— Разговорить вновь обратившегося, я так понял, не удалось? — спросил Фресслент, презрительно оглядывая Камалова.

— Неа, вообще полный блэкаут, — радостно поведал помощник прокурора. — Не различает человеческую речь даже, что уж там ожидать. Отвезём к Аброну, пусть разбирается.

— Подождите, так он живой или мёртвый? — уточнил Артём, указывая на сына пастора.

— Он бес, — сказал Перанс и приподнял свой светлый парик, под которым скрывались два небольших рога, — как и мы.

— Ого!.. — только и смог выдавить из себя адвокат, приблизившись к парню.

— Можешь потрогать, — улыбнулся тот, склонив к нему лысую голову.

— Перанс! — недовольно воскликнул Фресслент.

— Да пускай трогает, что Вам, жалко, что ли…

Упустить такую возможность Хомунин не имел права. Он протянул дрожащую руку к рогам молодчика, но едва дотронулся до них, как в глазах возникла яркая вспышка. Тут же всё погрузилось во тьму, а в нос ударил запах тухлятины. Воздух вокруг разлился жаром, как будто это не коридор морга, а сауна или пустыня Сахары. Но ни убежать, ни сбросить одежду Артёму не удалось. Он словно не имел тела, хотя и всё чувствовал.

Следом за повышением температуры и смрадом раздались крики людей. Они вроде звали на помощь, вот только как-то бессвязно, может, даже на иностранном языке. Когда звуки усилились, адвокат понял, что это латынь. Правда, вытерпеть нарастающие вопли было уже сложно — в ушах раздавался треск.

— Эй, парень! — прогудел над головой прокуренный голос. — Ты слышишь меня?

— А? — очнулся Артём, с трудом открыв глаза. — Что???

— Ты сидишь тут уже с вечера, — пробубнил бородатый бомж в грязном пиджаке, указывая на скамейку, на которой устроился Хомунин.

Адвокат удивлённо осмотрелся, совершенно ничего не понимая, но следом подхватил портфель, который лежал у него на коленях, и бросился прочь отсюда. Неужели вся эта история про ожившего Алёшу и пришедших за ним в морг бесах — кошмарный сон?..

О снах думал сейчас и Вадим, сидя на заднем кресле машины Павлова. Ламбрант был за рулём, а Сонатис-Кристина на соседнем месте в неприметном светлом платьице. Плетнёв всё пытался осмыслить происшествия этого вечера — оргию в доме пастора, разрисованную грудь Власьевой, её странный диалог с Павловым об инкубах и ещё чёрт те о ком. Всё это казалось одним сплошным сном, причём дурного содержания. Но задавать вопросы парню не разрешили, хотя демон в теле Власьевой и пытался строить ему глазки через зеркало заднего вида. Правда, водитель, заметив это, молча двинул пассажирке в челюсть. Если с виду она и походила на сексапильную барышню, церемониться с нею Ламбрант не собирался.