Ганнибал. Враг Рима

— Вот вы где оба! — нарушил тишину знакомый громкий голос.

Фабриций сделал вид, что обрадован.

— Флакк. А где бы еще нам быть?

Квинт подпрыгнул и отдал честь. Что ему нужно? Со времени того отступления при Тицине они почти не видели будущего мужа Аврелии. Все трое знали, что причиной тому было поведение Флакка во время боя. Трудно отделаться от укоренившихся подозрений, подумал Квинт. Да он и не стал бы этого делать. Как и, похоже, его отец.

— Так-так. Кому не спится в ночь глухую, кроме часовых и безумцев? — проговорил Флакк и, усмехнувшись собственной шутке, поставил на стол небольшую амфору.

— Как любезно, — пробормотал Фабриций, принимая подарок. — Сам-то попробуешь?

— Как пожелаешь, — ответил Флакк.

Уверенным движением руки Фабриций открыл амфору.

— Квинт?

— Да, отец, сейчас.

Юноша быстро достал три глазированные керамические чаши.

Наполнив их вином, мужчины посмотрели друг на друга, ожидая, кто же произнесет тост. Через некоторое время Фабриций начал первым:

— За скорейшее прибытие Семпрония Лонга и его армии.

— И за последующую скорейшую победу над карфагенянами, — добавил Флакк.

— И за отмщение наших погибших товарищей, — сказал Квинт, подумав о Лицинии.

Кивнув, Фабриций поднял чашу выше.

Флакк просиял.

— Вот это разговор истинных воинов! Именно это я и хотел услышать!.. — Он заговорщически подмигнул обоим. — Я переговорил с Публием.

— Насчет чего? — спросил Фабриций.

— Насчет того, чтобы выслать патруль.

— А? — с подозрением переспросил отец Квинта.

— За рекой уже никого из наших не было больше недели.

— Потому, что это очень опасно, будь оно проклято, — тут же ощетинился Фабриций. — Враг целиком контролирует противоположный берег.

— А теперь послушай… — наставительно начал Флакк. — Когда прибудет Семпроний Лонг, понадобится самая свежая информация о противнике и о местности к западу от Требии. В конце концов, именно там состоится бой.

— Так что же плохого в том, чтобы подождать, пока его войска не прибудут на место? — требовательно спросил Фабриций. — Пусть его кавалерия и проделает эту неблагодарную работу.

— Надо сделать это сейчас, — начал настаивать Флакк. — Предоставить консулу всю необходимую информацию, что позволит ему действовать быстро. Просто подумай, насколько это подымет дух воинов, когда мы вернемся назад в целости!

— Мы? — медленно переспросил Фабриций. — Ты тоже отправляешься?

— Конечно же.

Не в первый раз Фабриций задумался, хорошей ли мыслью было просватать Аврелию Флакку. Однако как он может быть трусом, одновременно предлагая участие в такой сумасшедшей затее?

— Не знаю… — наконец, пробормотал он. — Это невероятно рискованно.

— Не обязательно, — возразил Флакк. — Я следил за карфагенянами с нашего берега реки. Каждый день в хора децима, десятом часу, последний их патруль исчезает из виду. И на следующее утро они возвращаются не раньше хора кварта, четвертого часа. Если мы перейдем туда ночью и уедем до рассвета, у нас будет пара часов на разведку. Переправимся через реку, когда нумидийцы еще будут вшей вычесывать.

Квинт рассмеялся. А вот Фабриций скривился.

— Не думаю, что это очень хорошая мысль.

— Публий уже дал разрешение. Я подумал, что нет лучшего командира для отряда, и он согласился, — сообщил Флакк. — Ну, что скажешь?

«Будь ты проклят», — подумал Фабриций. Его ловко обошли. Отказаться от предложения Флакка значит показать себя трусом перед самим Публием, а это неразумно. В ярости Фабриций поменял решение.

— Только небольшой патруль. Не больше турмы, — наконец согласился он. — И под моим личным командованием. Можешь отправиться с нами, но в качестве наблюдателя.

Флакк не стал возражать и повернулся к Квинту.

— Твой отец — блистательный пример римского армейского командира. Отважный, изобретательный и старательно исполняющий свой долг.

— Я тоже поеду, — встрял Квинт.

— Нет, тебя там не будет! — отрезал отец. — Это слишком опасно.

— Так нечестно! Ты делал такое, когда был в моем возрасте, — сам рассказывал! — Возмущению Квинта не было предела.

Флакк вмешался прежде, чем Фабриций успел ответить.

— Как можем мы запретить Квинту получить столь ценный опыт? Подумай о славе, которой покроют себя люди, принесшие Лонгу информацию, способную помочь ему победить Ганнибала!

Поглядев на воодушевленное лицо сына, Фабриций вздохнул.

— Ну, хорошо.

— Благодарю тебя, отец, — произнес Квинт, широко улыбаясь.

Фабриций широко улыбнулся, но внутри его будто сковало страхом. Это все равно что гулять рядом с семейкой львов, надеясь, что они тебя не заметят, подумал он. Но обратного пути уже не было.

Он дал слово возглавить операцию.

Глава 21 ПЛАНЫ ГАННИБАЛА

Как-то утром, вскоре после того, как карфагеняне оттеснили римлян за Требию, Малха вызвали в шатер Ганнибала. Хотя такое происходило регулярно, он всегда ощущал радостное возбуждение, когда приходил посланник от командующего. После стольких лет ожидания отмщения Риму Малх до сих пор трепетал в присутствии человека, который наконец-то начал эту войну.

Он застал Ганнибала в задумчивости. Командующий едва глянул на офицера, когда тот появился у полога. Он, как обычно, стоял, наклонившись над столом, изучая карту местности. Магарбал, командир кавалерии, находился рядом и что-то тихо ему нашептывал. Худощавый мужчина с длинными вьющимися черными волосами, вечно улыбающийся, Магарбал был любим и офицерами, и простыми воинами.

Малх остановился в нескольких шагах от стола и стал по стойке смирно.

— Явился согласно приказанию, командир.

Ганнибал выпрямился.

— Малх, добро пожаловать.

— Хотел меня видеть, командир?

— Точно. — Погруженный в раздумья, Ганнибал провел пальцем по губам. — У меня к тебе вопрос.

— Слушаю, командир.

— Магарбал и я придумали план. Если точнее, то план засады.

— Звучит интересно, командир, — с нетерпением ответил Малх.

— Мы считаем, что римляне должны будут послать разведывательный патруль через реку, — продолжил Ганнибал. — Магарбал устроит так, что кавалерия ударит по врагу, но я хочу, чтобы приняла участие и пехота. Они будут в засаде у главного брода, чтобы не дать никому уйти.

Малх оскалился.

— Для меня будет честь участвовать в этом, командир.

— Я не тебя имел в виду.

Заметив, как тот погрустнел, Ганнибал принялся объяснять:

— Я не хочу потерять в простой стычке одного из самых ценных своих командиров. Я подумал о твоих сыновьях, Бостаре и Сафоне.

Малху удалось скрыть разочарование.

— Они вполне справятся с таким делом, командир, от которого бы и я сам ни за что не отказался.

— Я тоже так подумал. — Ганнибал призадумался. — Поэтому у меня еще вопрос. Что ты скажешь насчет своего младшего сына?