Гарем Пришельца (Сборник)
Шрифт:
Когда раненый Гредир упомянул о брэссуме, я невольно оглянулся на контейнер. Стенки его хоть и были сделаны из прочной стали, но для клешней брэссума вряд ли станут преградой.
— Профессор… — шептал Гредир. — Он не профессор, он опасный преступник, которого ищет галактическая полиция… Он тайно от нас пронёс на борт в багажных ящиках трёх живых брэссумов… Тебе когда-нибудь приходилось слышать о них?
— Разумеется, сударь! У нас в фильмотеке полно фильмов о животных. Я смотрел почти про всех зверей, которые водятся на планетах нашего галактического сектора…
— Ты толковый парень, — Гредир нашёл в себе силы улыбнуться.
— Брэссумы
— Ни того, ни другого на корабле нет… Кстати, откуда ты взялся?…
Я начал сбивчиво бормотать о том, как мечтал побывать на эргальсском карнавале. Гредир перебил меня на полуслове.
— Теперь это уже не важно… — простонал он. — Мы влипли в скверную историю… Ты, похоже, влип вместе с нами… Пару часов назад мы с капитаном вскрыли конверт, который передал нам на Сольде частный детектив… Он следил за этим… профессором…
— Я случайно услышал ваш разговор с капитаном на космодроме, — сказал я. — Вы в чём-то подозревали вашего пассажира и спорили, можно ли войти к нему в каюту.
— У нас не было доказательств… Но теперь ясно, что он был на крючке у полиции. Его делом занимался один частный детектив…
— Откуда он взялся, этот профессор? — спросил я.
— С Экроги-3, - ответил астронавт. — Она в той же планетной системе, что и Экрога-2…
— С Экроги-3… - Я задумался, пытаясь вспомнить, что мне известно о ней, но сразу ничего в голову не приходило. — Кажется, на этой планете существует развитая цивилизация?
— Да, и этот профессор — её представитель… Зеленокожий и долговязый, лицом и телом похож на змею…
— Но как он умудрялся держать брэссумов в ящиках? И зачем он их вёз на Эргальс?
— Ему нужен был не Эргальс, а наш звездолёт. С помощью прирученных брэссумов он собирался захватить его, когда мы подойдём к Эргальсу… Похоже, это ему удалось… Внутрикорабельная связь молчит, значит, в живых на корабле никого не осталось… Брэссумы истребили всех… От них невозможно скрыться…
— Они чуют добычу по запаху! — воскликнул я. — Это я точно знаю! У них очень хорошо развито обоняние, оно заменяет им зрение. Они могут учуять добычу за километр от себя. Обо мне они не узнали, потому что я находился в герметично закупоренном контейнере.
— А сейчас, когда ты вылез, узнали, — прохрипел Гредир.
— Мой запах уже распространился по кораблю, — кивнул я и огляделся, как будто кровожадная тварь подстерегала меня за ближайшим углом.
— Мы попытались войти к нему, — борясь с подступавшей судорогой, говорил Гредир, — и тогда он натравил на нас своих чудовищ… Три брэссума начали охоту на людей по всему кораблю… Ни пули, ни бластерные лучи их не брали… От них не было спасения… Ни одна дверь не могла выдержать ударов их клешней… Они убивали — бессмысленно, злобно, даже трупы разрывали на куски…
К моему горлу подкатил страх. Я, кажется, даже перестал дышать.
— Значит, на всём корабле никого больше нет, кроме брэссумов и экрогианца? — спросил я. — Все погибли?
— С их нюхом и клешнями… Они убили всех…
— Кто же тогда приведёт корабль на Эргальс?
— Сейчас корабль идёт на автопилоте… — Гредир судорожно глотал воздух, глаза его затуманились. — Полёт контролирует компьютер… Он же выведет корабль на орбиту Эргальса… До неё уже недалеко…
Он закрыл глаза
и умолк. В коридоре установилась тишина, показавшаяся мне невыносимо жуткой.Веки Гредира снова задрожали, он начал что-то шептать, но я, сколько ни напрягал слух, не мог разобрать ни слова.
Наконец шёпот сделался разборчивее.
— Зеленокожий не собирается сажать корабль на Эргальсе… У него другая цель… Об этом мы узнали из письма, которое получили на Сольде… Это только догадки, но они слишком страшны…
— Что? — в тревоге спрашивал я. — Что такое? Говорите, Гредир!
— У него есть бомбы невероятной разрушительной силы… Он пронёс их на корабль в своих ящиках… Двух дюжин хватит, чтобы уничтожить жизнь на целой планете… Уничтожить жизнь на Эргальсе…
— Зачем ему уничтожать там жизнь? Для чего?
Гредир испустил протяжный стон.
— У него есть прибор, который он пронёс на борт в разобранном виде… Прибор позволяет трансформировать биоволны умирающих людей…
— Умирающих людей? — Я наклонился к самому его лицу. — Почему умирающих? Я ничего не понимаю, Гредир!
Губы звездолётчика едва шевелились.
— Человек в момент смерти испускает поток биоволн… Кажется, в древности это называлось «душой»… Этот поток можно уловить специальным прибором и определённым образом трансформировать. Тот, на кого будет направлен трансформированный поток, испытывает чувство… чувство… наслаждения… Но это будет длиться мгновение…
— Из-за одного мгновения наслаждения убивать человека? — изумился я. — Какая бессмысленная жестокость!
Издалека донёсся грохот, как будто по полу долбили кувалдами.
— Речь идёт не об одном убитом… — хрипел Гредир. — Когда одновременно умирают сотни тысяч людей, то поток биоволн усиливается многократно… Звездолёт встанет на орбиту Эргальса. Зеленокожая тварь сбросит бомбу. Планета густо населена. Сразу тысячи жертв… Мощный поток выделившихся биоволн достигнет звездолёта, того прибора, который он смонтировал… Прибор трансформирует био… волны… в… в… волны наслаждения…
Это были последние слова Гредира. Из его рта хлынула кровь, он задрожал всем телом и затих навсегда.
Человеческая смерть, увиденная впервые, потрясла меня. Голова моя опустела. Я, наверное, целую минуту просидел в оцепенении. В себя меня привёл приближающийся грохот. Я первым делом подобрал бластер Гредира, валявшийся неподалёку. Огнемёт в те страшные минуты был для меня соломинкой, за которую я, как утопающий, схватился в последней надежде. Рассудком я понимал, что бластер бесполезен в борьбе с брэссумом, но сердце моё радостно забилось, когда пальцы ощупали заляпанный кровью приклад. Это всё-таки бластер, настоящий боевой бластер, о котором я столько мечтал! Я вскинул его и нажал на спусковую кнопку. Оружие было в полной исправности: из короткого ствола вырвался луч и прошёлся по стене, оставив на ней горелую полосу.
Подумать только, ещё сутки назад я не смел и надеяться стать обладателем такой замечательной штуки! В сотнях фильмов я видел, как ловко стреляют из неё отважные галактические первопроходцы, и, воображая себя на их месте, был уверен, что управлюсь с бластером легко и стрелять из него буду так же метко, как из моего полуигрушечного пневматического ружья. Я снова выстрелил — на этот раз прицельно, и, к своему удовольствию, обнаружил, что промахнуться из бластера может только слепой. Я любовно погладил ствол, рукавом стёр с него кровь и какие-то налипшие на него кровавые ошмётки.