Гармония по Дерибасову

Так что пока Дерибасов с тупым самодовольством культуриста поигрывал экономическими мышцами, дачники решили ответить на дикарскую дубину следующим поколением оружия и, затаив по кинжалу, завернулись в плащи. Первую кинжально-плащевую операцию осуществляли наиболее технически грамотные члены кооператива «Дачник» - начальник и шофер. Еще бы, ведь речь шла о промышленном шпионаже!

Первый же гражданин Назарьино сразу раскололся и выдал местонахождение производственных мощностей противника.

Елисеич гостям обрадовался - польстило старику, что приехали ради него из областной газеты корреспондент и фотограф. С удовольствием попозировал Елисеич на фоне основных узлов шампиньонного оборудования, рассказал историю кооператива с экскурсами в историю Назарьино, но когда продемонстрировал технику в действии и обнаружил вместо восхищения угрюмое недовольство, принял его за разочарование, ужаснулся, что такие люди зря проехали такое расстояние, потеряв столько времени, и засмущался.

Последствия же елисеевской смущенности были традиционны: могучее, плохо повинующееся хозяину плечо, слегка задев, смахнуло «фотографа». Болтавшийся на его боку фотоаппарат втянуло в работающий механизм и со смачным хрустом перемололо. Чудом успевший выскользнуть из ремешка «фотограф» и не менее бледный «корреспондент» попятились, затем, мешая друг другу, взлетели по узкой подвальной лестнице и затрусили к машине. Следом, растопырив могучие длани, грозной статуей Командора топал застывший от смущения Елисеич с разводным ключом. Он отчаянно кричал:

– Стойте!!! Адрес! Сообщите адрес! Я вам аппарат привезу! Починю и привезу! Ей-богу!

Шофер проявил профессионализм - машина завелась мгновенно и рванула из Назарьино, оставив в руке огорченного Елисеича ручку от передней дверцы.

Так Иван Фомич второй раз проклял прожектера Савельева.

– Ну как эта мадам с двумя лопатами?!
– юрист изнывал от любопытства.

Шофер впервые выругался в присутствии начальника.

– А где мой фотоаппарат?
– продолжал юрист.
– Давайте, пока сын здесь, отдам проявить.

«Разведчики» истерично захохотали.

– Надо было этому громиле твой адрес дать! Он прямо жаждал адреса и крови.

– Ага! Шоб руки выдернуть, как ей!

После демонстрации изувеченной дверцы юрист еще более заинтересовался, где фотоаппарат.

– Да я чуть не сдох из-за твоего аппарата!
– шофер распалялся все больше.
– Этот мордоворот сначала раскололся, а потом неладное почуял и стал меня в механизм заталкивать. Следом за твоим аппаратом. Еле вывернулся! Там такая пачка... Если б он не за ручку, а за задний бампер приподнял, то из нас бы уже шампиньоны росли!..

Через полчаса начальник огласил смертный приговор:

– У наших конкурентов передовая технология и высокоэффективное производство, воспроизвести которое мы не можем.

Последовало траурное молчание, прервал которое шофер. Он сжал кулаки, обвел присутствующих налитыми кровью глазами и поинтересовался:

– Какая сволочь меня в это втянула?!

В следующую тягостную паузу каждый взглядом вербовал второго, чтобы кинуться на третьего.

– Дерибасов!
– воскликнул юрист, проваливаясь в воздушную яму меньшинства.
– Дерибасов втянул!
– дальше он говорил скороговоркой: Онспровоцировал! Усамогокаквяпонии! Абабаслопатами! Дезинформация! Нарочно! Сказалбыправдумыбынетягались!

На основании этого обвинительного заключения Дерибасов был объявлен вне закона, и отныне для борьбы с ним были хороши любые средства. А каждый из дачников владел определенной толикой таких средств...

– Что ж ты так, - огорчился Дерибасов, услышав рассказ Елисеича.
– Это ведь очень важно. Впредь журналистов шли ко мне. Пока у «Деликатеса» нет своего пресс-центра, все контакты с прессой беру на себя.

И Дерибасов ринулся в агропромышленный отдел областной газеты исправлять упущения компаньона.

– Как это вы не посылали!
– шумел Мишель в кабинете завотделом.
– Да ладно, чего темнить-то. Взяли интервью у неграмотного старика, который к тому же первый на селе шутник, и собираетесь лепить из этого материал... Нет уж, давайте разбираться!

Разбираться пришлось с некстати зашедшим в кабинет заместителем редактора Калугиным. Тот еще наизусть помнил все свои объяснительные по поводу содержимого домашней видеотеки, созданные после вторжения Дерибасова в его квартиру. И хотя за год, прошедший со дня их встречи в кабинете следователя, Дерибасов принципиально изменился, он не остался неузнанным.

Из редакции Мишель вышел заклейменным расхожими газетными штампами: на челе горело «отъявленный авантюрист», на щеках алело «вор-рецидивист» и «низкий шантажист».

Попав в дым, но не видя огня, Дерибасов всерьез задергался:

– А точно из газеты?
– допытывался он у Елисеича.
– Точно из областной? Может, из молодежной? Корреспонденты - молодые были?

Елисеич задумался:

– Не-а, никак не молодые... Солидные оба...

Страшная догадка пронзила Дерибасова:

– Солидные, говоришь? Деды, что ли?

– Да нет, - усыпил его бдительность разменявший восьмой десяток Елисеич.
– Какие там старики... Еще в соку мужчины...

А в это самое время трое мужчин раннего пенсионного возраста томились в собственном соку и заваривали кашу.

– Ага, - угрюмо говорил шофер.
– А он нас в суд за клевету.

– Да-а, - желчно протянул начальник.
– Вечно у нас все некстати. Не могли с этим указом еще с полгода повременить. А то что получается - как на меня анонимки строчили, так все рассматривали, всю жизнь из меня кровушку пили. А теперь, они, понимаешь, не рассматривают!

– Этот указ обойдется каждому из нас в три с мелочью.
– Юрист выдержал эффектную паузу.
– Придётся сообразить бутылку на троих и обменять у Сашки Екимова на подпись.

– У этого алкаша?
– изумился шофер.
– Да кто ж ему поверит?!

Юрист поднял указательный палец, как жезл:

– Пристрастие к употреблению алкогольных напитков не влечет за собой сокращения объема гражданских прав. И все инстанции обязаны рассматривать заявления от граждан-алкоголиков наравне с таковыми от непьющих.

– Только ты смотри, - мрачно предупредил начальник.
– Чтоб не слишком грамотно было. Без всяких там... Как простой, но честный алкоголик.

Все облегченно рассмеялись.

– И еще, - сказал шофер.
– Ты не забудь - прицеп у него самодельный... Дюже уж большой...

Двенадцатого июля Дерибасова пригласила директор Ташлореченского рынка.

– Анжелика!
– бодро крикнул Мишель.
– Там еще несколько подарочных лукошек, выбери и оформи, как обычно. На вот, визитную карточку положи.