Газетный день

– Ну вот глупости. Чего удумала.

Иван рассмеялся. Виктория искоса посмотрела на него.

– Иван, чего ты смеешься?

– Виктория, ты такая смешная. Ты ведешь себя как ребенок.

Она обижено отвернулась к окну. Он тронул ее рукой за плечо:

– Виктория, ну не обижайся, прошу тебя. Прости меня, если я тебя чем-то обидел. Я дурак.

– Хорошо. Я тебя прощаю, - примирительным тоном прошептала она и снова улыбнулась.

– Ах, лисица, какая же ты лисица, - сказал Иван. Он ущипнул ее за щеку.

Поезд остановился и резко затормозил.

Иван выглянул в окно:

– О, кажется, мы уже приехали.

Виктория потянулась:

– Как хорошо, что мы дома. Все тело занемело от сидения.

Они вышли на перрон. Потом Иван пошел провожать ее до дому. Они долго стояли у ее калитки, прощаясь, пока дед Виктории не выдержал и не вышел во двор. Он сердито проворчал, обращаясь к молодым:

– Виктория, ты собираешься идти домой или нет? Ты видела, который уже час?

– Дедушка, я уже иду... Я еще пять минут постою и сейчас приду, - попросила она.

Дед ничего не сказал, он махнул рукой и зашел в дом. На пороге его встретила встревоженная Антонина Ивановна:

– Матвей, ну что они там?!

– Прощаются они! Все никак расстаться не могут! А чего не стоять у калитки? На улице пока еще тепло...
– сказал несколько раздраженным тоном Матвей Сидорович и пошел в свою комнату.

Потом пришла Виктория. Антонина Ивановна кормила внучку ужином, а сама выспрашивала у нее, как прошел день, что они делали, куда ходили? Виктория неторопливо рассказывала бабушке о том, что увидела, как они с Иваном ездили на Хортицу, сколько всего интересного увидели и услышали за этот день, даже повстречали в историческом музее иностранных туристов.

– Надо же, они повстречали иностранных туристов!
– воскликнула от удивления Антонина Ивановна.
– Я их отродясь не видела.

– Ну, конечно, бабушка, они у нас по Терновке не ходят!
– рассмеялась Виктория.

– И много их там?

– Кого?

– Ну, иностранных туристов?

– Много. Сегодня было человек 250-300.

– Надо же!

– Они на круизном теплоходе приплыли на экскурсию, чтобы посетить заповедник "Хортица", чтобы послушать про нашу историю...

– И им интересно было?

– Им все интересно, бабушка. Они такие же люди, как и мы с тобой, - сказала, зевая, Виктория. Она ужасно хотела спать.

– Ой, батюшки!
– воскликнула Антонина Ивановна.
– Да ты засыпаешь на ходу, внучка. Иди ложись в постель.

Виктория встала из-за стола и направилась в свою комнату. Потом она вернулась на кухню и сказала:

– Спасибо тебе, бабуля, за вкусный ужин. Сырники были очень вкусные, и пюре тоже...

Виктория чмокнула бабушку в щеку. Антонина Ивановна заулыбалась:

– Ну иди уже, лиса, спать. Завтра все дорасскажешь, как там было у вас...

Виктория сделала непонимающее лицо:

– У кого это... у нас?

– Да у вас с Иваном. Что он тебе говорил? Прилично ли вел себя?..

– Ой, бабушка, ты об этом? У нас с Иваном все хорошо...
– сказала Виктория. Она улыбнулась и обняла Антонину Ивановну за плечи: - Ой, бабушка, мне надо много тебе всего рассказать...

– О чем же, внучка?

– Мы с Иваном любим друг друга...

– Он, никак, сделал тебе предложение?!
– изумленно воскликнула бабушка.
– А не рановато ли, Виктория?

Виктория помахала головой:

– Нет. Он не делал мне предложения... пока. Но он любит меня, я это знаю точно, я сердцем это чувствую...

– Дай-то бог, внучка, - заметила Антонина Ивановна, - дай-то бог... Знаешь, Виктория, сейчас разные молодые люди попадаются, могут и обидеть.

– Иван не такой!
– возразила Виктория.

– А ты как будто знаешь, какой он?
– несколько сердитым тоном заметила Антонина Ивановна.

– Знаю, бабушка, знаю... Иван хороший. Вот увидишь.

– Вот познакомишь меня с ним, вот и увижу, - сказала старая женщина.
– А сейчас марш в постель. Завтра кому-то на работу пора...

– Ой, надо же!
– воскликнула Виктория.
– Я даже забыла, что завтра надо на работу идти...

Виктория ушла. Антонина Ивановна посмотрела ей вслед и сказала:

– Ну, конечно! Куда там вспомнить про работу?! Девка совсем голову потеряла от любви. Ясное дело, молодые... Я уж и забыла, когда молодой была... Моя весна уже отцвела давно... Впрочем, я не жалуюсь, я жизнь прожила хороша, я со своим мужем как за каменной стеной. Дай бог каждому так прожить, как мы с Матвеем вдвоем прожили! В мире и согласии... Он у меня хороший, он меня не обижает...

Антонина Ивановна пошла в свою комнату. Матвей не спал, ждал ее в кровати. На прикроватной тумбочке стояла включенной лампа с зеленым абажуром. Он читал газету или делал вид, что читал. Когда жена вошла в спальню, Матвей нарочито медленно снял очки и положил их на тумбочку, потом посмотрел на жену строго и засыпал ее расспросами про внучку, про поездку на Хортицу. По всему было видно, что он заметно нервничает, переживает за Викторию, но старается не показывать виду. Жена все ему рассказывала, делилась впечатлениями от услышанного от внучки. Услышав от супруги, что у Виктории все хорошо, и она очень довольна поездкой, Матвей Сидорович тогда отвернулся к стенке и быстро уснул. Антонина Ивановна тихонечко легла рядом и тоже задремала.

***

Неизвестно, как тетка Степаниха разузнала про то, что у Виктории Байды появился жених, только она утром на следующий день, когда Матвей Сидорович Байда пошел в продуктовый магазин, пристала к нему с расспросами. Байда не знал, куда деваться от назойливой Степанихи, магазин был полон народу. Матвей стоял в очереди у прилавка, чтобы купить продуктов, за которыми его утром послала жена. Степаниха неожиданно вынырнула у него из-под руки, как черт из табакерки, и стала задавать неудобные вопросы прямо на людях: "Матвей, как зовут жениха твоей внучки Виктории?", "как давно они встречаются?" и "когда, наконец, у них будет свадьба? На свадьбу-то позовете или как?" Вначале Матвей хотел отбиться от наглой Степанихи. Он недовольно проворчал: "Да отвяжись ты, Степаниха от меня." Но она не унималась, а продолжала задавать каверзные вопросы, вгоняя в краску старого деда Матвея. Вся очередь глазела на Матвея, люди с интересом наблюдали за его разговором со Степанихой. Всем было интересно: "Откуда у Виктории так сразу ниоткуда взялся жених и когда же будет свадьба?"

Женщины тут же с азартом обсуждали только что услышанную новость, не обращая никакого внимания на стоявшего рядом деда Матвея, он готов был провалиться сквозь землю. Поселковые кумушки были остры на язык, а их в эту пору с утра набилось прилично в магазине. Все хотели отовариться с утра пораньше, чтобы потом заняться хозяйством или бежать на работу. Мужиков в эту пору в магазине было значительно меньше, здесь не наливали сто грамм на разлив, продавалось только пиво да водка в бутылках, а за этим товаром мужики подтягивались ближе к обеду, а кто по привычке захаживал вечером перед закрытием магазина. Впрочем, многие любили околачиваться на более привычном месте в питейном заведении Красновой или в кафе, расположенном недалеко от главной остановки. Сегодня среди баб затесалось всего два мужика - Василий Белоконь, давнишний приятель Матвея, с которым они рассорились из-за того, что Васька не отдавал долг Матвею, да Петька, сын квартальной Стешенко, молодой хлопец. Они с утра приперлись в магазин с авоськами, видно, чего-то надо было купить съестного. В общем, заступиться за Матвея Сидоровича и унять шумиху, было некому. А тетка Степаниха - неугомонная такая - все наседала на Байду с расспросами. Уже и продавщица Наталья бросила обслуживать покупателей и участвовала в общей беседе, это был уже какой-то стихийный митинг, и все из-за противной сплетницы Степанихи. Не выдержав такого скандала, дед Матвей выбежал из магазина и скорым шагом направился в сторону дома, подальше от этого бедлама и срама. Степаниха, как угорелая, выскочила вслед за ним на крыльцо и закричала ему вдогонку: