Газетный день

– Ладно, Сева, потом поговорим, - сказал Лебеденко, - а то вон Фокин, кажется, подслушивает нас. Все ему информации мало для его паршивой газетенки "Папарацци".

– И не говори...
– усмехнулся Сева.
– Фокин не может без скандалов. А снимки в их газете паршивые!

– Согласен.

Игорь Лебеденко лениво наблюдал за всем происходившим в зале. Все было как обычно, как всегда. Сессия как сессия. Но сегодня он был сильно удивлен, увидев, как бурно развиваются события в сессионном зале. Вначале насторожил тот факт, что в залу протиснулась уже с опозданием после начала сессии группа активистов молодцеватого вида. Их было человек двадцать парней крепкого спортивного телосложения. Они вошли в зал и стояли позади кресел депутатов. "Интересно, зачем они пожаловали, эти бравые ребята с суровыми лицами?
– подумал Игорь Лебеденко.
– Ага. Понятно. Для пущей убедительности, для внушения страха оппонентам." И, действительно, Игорь заметил, что некоторые депутаты заерзали на своих стульях, то и дело, оглядываясь на активистов, пожаловавших в сессионную залу. Мэр Михаил Сергеевич Пронин как-то тоскливо тоже посмотрел на вошедших ребят. Лицо у него вытянулось, и стало ну совсем кислое. Пока Лебеденко рассматривал лицо мэра, в зале возле стола одного депутата, кажется, это был депутат Владислав Кислицын, произошла потасовка. Кто-то из активистов надел на голову Кислицыну пакет с кефиром. Кислицын вскочил с кресла и стал оглядываться по сторонам. Лицо его было, как белая маска, все в кефире. Белая маслянистая жидкость стекала с его бровей и волос прямо на белую рубашку и дорогой костюм. Лебеденко успел только подумать: "Эх, жалко костюм... видно, дорогой..."

Тут он увидел, что несколько человек из активистов направились к трибуне. Они зачитали обращение с призывом сменить власть. Мэр города, в результате такого рода событий, объявил перерыв и попытался выйти, однако его заблокировали. У трибуны завязалась потасовка.

Активисты окружили мэра. Пронин запаниковал, он успел только сказать: "объявляется перерыв...", как кто-то из активистов вылил на него флакон зеленки. Мэр позеленел в буквальном смысле слова. Огромное скользкое зеленое пятно расползалось по его физиономии, стекая струйками за шиворот модного пиджака. Спиртовой раствор зеленки жег кожу, затекал в глаза. Нет, не так он представлял себе сегодняшнюю сессию. Пронин скривился от досады, он достал из кармана пиджака носовой платок и начал вытирать зеленку с лица. Вид у него был виноватый и очень смущенный. По всему видно было, что Пронин ну никак не ожидал, что сегодня его обольют зеленкой. Двое полицейских стали возле него, защищая от грубых хулиганских действий активистов. "Интересно, где они - эти стражи порядка - были раньше?
– подумал Лебеденко, вставая со своего места, проталкиваясь сквозь толпу к трибуне, чтобы получше рассмотреть, что там происходит.
– Вот. Облили мэра зеленкой. Что за конфуз!!! Что нельзя было это предотвратить раньше?! Вот так у нас всегда - эта безалаберность..."

Но Игорь Лебеденко тут же забыл, о чем он думал только что, потому что в следующую секунду он услышал за спиной выстрел, потом прозвучал еще один выстрел. Он оглянулся. Возле депутата Кислицына сгрудилась целая толпа. Его окружили активисты. Кто-то из них крикнул: "Мочи Кислицына!" У того, естественно, не выдержали нервы. Он достал пистолет из сумки и сделал предупредительные выстрелы в воздух. Накал страстей нарастал с каждой минутой. Активисты были не в себе, услышав выстрелы. Они готовы были кинуться на Кислицына и на другого депутата Прийменко, стоявшего рядом с ним (они состояли в одной фракции), но полицейские, находящиеся в зале, предотвратили столкновение. Кислицына под охраной вывели из зала от греха подальше. Потом покинул сессионный зал мэр города Михаил Пронин в сопровождении двух полицейских. Заместитель мэра Леонид Забелло стоял бледный как полотно, прислонившись к стенке. По всему видно было, что он крайне напуган всем происходящим в зале. "А ему-то чего пугаться?!
– подумал Игорь Лебеденко.
– Забелло сидит в горисполкоме уже не первый год, вначале он был заместителем у Эдуарда Мороцкого, теперь благополучно занимал должность заместителя у нового мэра Пронина.". Вы не замечали тот факт, очень часто так происходит, что меняются первые лица - руководители предприятий, директора школ, мэры городов, а неприметные, на первый взгляд, их замы, секретари, бухгалтеры, должности которых не на виду у публики, преспокойно продолжают работать дальше, входя в команду нового руководителя. Впрочем, разговор сейчас не об этом. Сегодняшняя сессия Никитинского городского совета была сорвана окончательно. В зале стоял шум и гам. Все еще добрых полчаса обсуждали случившееся. Потом потихоньку люди стали расходиться. Увидев возле себя Севу, Лебеденко спросил:

– Сева, ты успел все заснять на фотоаппарат?

– Спрашиваешь?! Конечно, - ответил Сева. По всему видно было, что он доволен сегодняшней сессией горсовета.
– А что сегодня нехилая сессия горсовета получилась, - сказал он.
– Глядишь, об этом напишут в киевских газетах. Наш город Никитино станет известным на всю страну.

– Это точно, Сева!
– согласился с коллегой Лебеденко.
– Войдем в анналы истории. Главное, редактор Гришин будет доволен. Скандальная сессия горсовета, потасовка, драка - горячая сенсация в номер. Статья выйдет под таким заголовком "Пистолет, кефир, зеленка". Думаю, читатели оценят.

– Еще бы! Не каждый день удается наблюдать такое представление в сессионном зале... Это же чрезвычайное происшествие, конфликт сторон, между представителями власти и активистами.

– Сдается мне, этих активистов прислал Зимин, - сказал Лебеденко.

– Ты думаешь?

– Предполагаю. Зимин давно недоволен нынешним мэром Прониным. Пронин в последнее время все гребет под себя.

– Ну кто это не знает... А депутат Кислицын причем и этот... как его... Прийменко?..

– Эти оба ревностно поддерживают во всем Пронина, вот активисты и окружили их сегодня на сессии...

– Понятно, - сказал Сева Лавринец. Он нахмурился: - И все же я против таких мер... я не поддерживаю рукоприкладства и хулиганства. Мне это не нравится, то, что произошло в сессионном зале, даже если Пронин виноват и его нужно сместить с занимаемой должности... есть же другие способы отстранить человека от власти...

– Сева, дело в том, что нас с тобой никто спрашивать не будет...

– Но позвольте... мы такие же горожане, как и все. Мы имеем право голоса.

– Наши голоса и мнение нужны только на выборах...

– Это точно. В остальное время наше мнение никого не волнует. Странно только, что Кислицын пронес на сессию оружие.

– Говорят, на него недавно напали какие-то хулиганы, побили изрядно.

– Известно, кто такие?
– спросил Сева.

– Личность нападавших пока не установлена, - сказал Лебеденко.
– Но с тех пор Кислицын носит с собой пистолет. У него есть разрешение на ношение оружия... Интересно, сколько дадут этим хулиганам, которые сорвали сегодня сессию?

– Ты думаешь, их будут судить?

– Конечно! за неправомерные действия полагается наказание по всей строгости закона. По-любому, будет вестись следствие, потом состоится суд. Хулиганам и зачинщикам могут влепить конкретный срок.

– Думаю, что "отмажут" их, - сказал Сева. Потом подумал и добавил: - По-любому, "отмажут"... это точно.

Игорь Лебеденко заметил среди журналистов своего давнишнего коллегу и приятеля Дмитрия Якунина.

– О, здоров, Димка! Как дела?

– Дела не плохо, - сказал Якунин и сконфузился. К ним подошел Евгений Фокин.

– Ну что, Дмитрий, пошли в редакцию, - сказал Фокин, толкнув Якунина по-приятельски в бок.

– Сейчас иду, - сказал Якунин, а сам отвел глаза, чтобы не встретиться с укоризненным взглядом Лебеденко и Севы Лавринца.

– Что ж ты, Димка, переметнулся к нашим врагам!
– сказал Лебеденко с упреком.
– Предал друзей, предал редактора Гришина, наш коллектив... а мы многому тебя научили, брат, между прочим. Без нас ты, вообще, был никто, никому неизвестный киоскер, торговец газетами... Или кем ты там на рынке торговал? А сейчас у тебя есть имя, тебя вон... даже приглашают работать в другие газеты.

– Да я... да так получилось...
– начал было Якунин и осекся на полуслове.

– Предаешь, бывших друзей, значит...
– сказал Сева Лавринец.
– Не хорошо, Дима, не хорошо. Наша редакция тебя взрастила, отшлифовала, если можно так сказать, твой талант, а ты подался к нашим извечным врагам. Мне еще понятно было, когда ты ушел из "Никитинских новостей" в заводскую газету "Заводчанин", они нам - не конкуренты, точно. Но переметнуться к нашим злейшим врагам - в газету "Папарацци"... это что-то! Это выглядит, по меньшей мере, как предательство...

– К слову сказать, они недавно засылали к нам в редакцию своего шпиона, чтобы тот сливал им информацию про нас... Видишь, Димка, они не останавливаются ни перед чем, постоянно нам ставят палки в колеса. А ты...
– Игорь Лебеденко в сердцах махнул рукой.
– Эх, да что там говорить!

Димка стоял с понурым видом. К ним стали подходить другие люди, присутствовавшие в зале. Они прислушивались к тому, о чем они говорили. Якунину вообще стало не по себе. Здесь было много журналистов из разных изданий города. Он узнал Виталия Ершова из "Городского вестника", Николая Веренича из районки, Гену Мищенко из заводской газеты "Заводчанин", Ирину Нефедову из "Папарацци". Среди прочих был представитель пресс-службы городской администрации. Здесь же неподалеку за спинами других толкался Евгений Фокин, внимательно слушая их разговор. А Димка-то подумал, что Фокин уже ушел.