ГД. Книга четвертая

– Ну что же вы, дорогая? Сейчас совершенно не время для обмороков. Соберитесь, вы понадобитесь мне как минимум на кухне. Мистер Тоуа, снег, в больших количествах, и немедленно. Мисс Ваерти, чаю?

Глава 21

Оглянувшись, я улыбнулась этой удивительной женщине со всем теплом и благодарностью, на которые только была способна, и начала действовать.

Заботливо и определенно с любовью вышитую ночную сорочку доктора пришлось безжалостно разорвать, едва я вновь опрокинула доктора на спину, и наложив ладонь на мертвенно бледную грудь человека, который спасал столько жизней, я произнесла разжижающее кровь:

– Liquefactionibus!

И шокировав наблюдающую за всем прислугу, едва поднявшуюся с ног миссис Эньо и молодого ассистента, я со всех сил нанесла удар по груди сцепленными в кулак ладонями.

Безрезультатно. Если бы я была врачом, я бы несомненно использовала операционный метод, но так рисковать я не могла.

– Liquefactionibus! – и снова удар со всей силы.

И судорога, прошедшаяся по телу, вызвавшая испуганный возглас у миссис Эньо, но являющаяся замечательной реакцией его организма для меня. Доктор был жив! Вновь развернув его на бок, я использовала заклинание избавления от мешающих жизнедеятельности жидкостей.

– Expulsio!

Мое заклинание, разнесшееся эхом по затихшему дому и следом позыв рвоты, сотрясший мистера Эньо. Заклинание исторжения подействовало более чем, и доктор исторг наполнившую легкие кровь, остатки обеда и ужина, мокроту, имеющуюся в легких и определенно не залеченную вовремя, видимо на себя доктор времени так и не нашел, вот и ходил, мужественно терпя боль и неудобство, а в итоге, едва не отправившись в царствие господне.

Мое платье, как и все вокруг было изрядно испачкано, в какой-то момент миссис Макстон предприняла попытку хотя бы сдвинуть меня в сторону, чтобы вверить беспорядок заботам горничных, но я лишь отрицательно покачала головой. И моя верная домоправительница отступила, заставив отшатнуться и всех остальных, и в целом держаться подальше.

Я же следила, очень внимательно следила за жидкостями, что покидали организм доктора Эньо. Разжиженная кровь и рвота были тем, что следовало изгнать полностью, но в этом деле всегда приходится быть крайне осторожными – одна лишняя секунда заклинания, и заклинание исторжения начнет разрушать сами легкие. И эту секунду мне нужно было определить как-нибудь. Как-нибудь вовремя. Как-нибудь…

– Prohibere! – я выкрикнула заклинание остановки, еще до того, как на губах доктора Эньо показалась кровь. Уже свежая, чистая кровь.

И я успела вовремя.

Еще один рвотный позыв, и сдавшийся на постели доктор, открыл глаза, пытаясь понять, что произошло. Я тоже судорожно пыталась это понять.

– Дамы, приступайте же! – поторопила миссис Макстон горничных.

Миссис Макстон предпочитала не понимать, а действовать, предоставив напряженные размышления нам с доктором Эньо. А порассуждать было, о чем – в человеческом организме нет ничего, что не было бы продумано природой или самим Господом. И естественной защитой от подобных кровотечений является то, что кровь в подобных ситуациях априори попадает в желудок, а не в легкие. Несомненно, начнись кровотечение в момент, когда доктор Эньо был бы без сознания и уже не дышал, кровь могла бы начать поступать в легкие, но в этом случае, тут присутствовал бы не его ассистент мистер Тоуа.

Мы обратили свои взоры на помощника врача одновременно – я, резко повернув голову, и доктор Эньо, существенно обезображенный кровью и рвотой. Мы одновременно поняли то, что понимать совершенно не хотелось. И подтверждением наших худших предположений стало то, что мистер Тоуа побледнел, а затем, попытался сделать шаг назад.

– Молодой человек, куда же вы? – миссис Макстон успевала следить не только за горничными.

В следующую секунду мистер Тоуа судорожным движением извлек пистолет.

– Praesidium! – выкрикнула заклинание защиты я.

– Edeidro! – заклинание на драконьем вероятно имело ту же цель, что и мое – защитить от пули.

Но ни я, ни лорд Гордан не учли наличия в помещении двух весьма здраво размышляющих джентльменов. Быстрое движение и мистер Уоллан, беззвучно подобравшийся к ассистенту, перехватил его руку с пистолетом, глухой удар и мистер Оннер отправил преступника в не самый безопасный обморок. Когда тело мистера Тоуа упало на пол с глухим звуком, мистер Уоллан невозмутимо передал отобранный пистолет мистеру Оннеру. Мистер Оннер, деловито осмотрев оружие, сделал неожиданное заключение:

– Дамский револьвер. И стреляли из него часто, достаточно часто. Где-то в Вестернадане имеется тир, куда пускают дам?

– Имеется, – доктор Эньо натужно откашлялся и сел на постели, гневно оглядывая творящийся вокруг беспорядок. – В поместье Арнелов. Мисс Ваерти, побойтесь бога и покиньте мою спальню, я совершенно не желаю стать причиной уничтожения вашей репутации.

Я грустно улыбнулась его попытке выглядеть суровым и мужественным даже в такой ситуации, и покинула супружескую спальню четы Эньо.

* * *

Спустя четверть часа мы собрались у постели мистера Илнера. Мой конюх спал, погруженный в лекарственный сон, и выглядел совершенно здоровым.

– Успели, – с порога сообщил мне чисто вымытый, и на ходу завязывающий галстук доктор Эньо. – Хотя, должен признать, еще никогда мне не доставляли пациентов столь… неординарным образом, но лорд Давернетти, едва… эм… вернулся в человеческое состояние, пообещал оплатить ремонт выбитого стекла. Мисс Ваерти, а вы не подскажете, что это за плащ такой? У меня стоят не самые тонкие стекла, но на мистере Илнере ни зарапины, как врочем и на этом извращении над модой, в которое его завернули.

И доктор указал кивком головы на плащ миссис Макстон, небрежной кучкой возлежащий в углу.

– Это же мой пла… – начала было моя домоправительница, после чего направила весьма выразительный взгляд на меня.

Я сделала вид, что не понимаю, о чем речь, и огладила одеяние, которое мне успела принести миссис Макстон, благо лавка готового платья находилась рядом с домом и соответственно врачебным кабинетом доктора Эньо. Новое платье являлось безупречно-синего поистине королевского цвета, но существенно уступало в теплообеспечении моему шерстяному платью, а потому миссис Эньо любезно предложила мне белоснежную пуховую шаль, и в результате только мы с доктором Эньо были в белом хотя бы частично, и полностью соответствовали стерильно-белой цветовой гамме больничной палаты.

– Лорд Гордан, – между тем деловито продолжил врач, – я бы хотел заявить о покушении. Вы примете заявление здесь, или же мне придется проехать в полицейское управление?

– Я вызвал констебля, – сдержанно уведомил младший следователь.

– Замечательно! – несмотря на чудовищность произошедшего, доктор Эньо казался живее всех живых, как минимум в данном помещении. – Мисс Ваерти, я так понимаю, вы намереваетесь забрать у нас мистера Илнера.

– Да, – подтвердила я, – и мистера Илнера, и вас.