ГД. Книга четвертая

Доктор Эньо вопросительно выгнул седую бровь, выражая искреннее недоумение. Я, пользуясь отсутствием миссис Эньо, высказалась прямо:

– У вас уже весьма продолжительное время имелись проблемы с дыханием. Мне очень жаль, доктор Эньо, но эту ночь вы проведете в доме профессора Стентона.

Несколько растерявшись, врач в поиске поддержки взглянул на миссис Макстон и получил безапелляционное:

– Если мисс Ваерти сказала, что вы переночуете в доме профессора Стентона, значит вы переночуете в доме профессора Стентона. И не смейте возражать, иначе я лично, очень откровенно, поговорю с миссис Эньо, передам ей слова мисс Ваерти о запущенной чахотке, или что там у вас было с дыханием, и миссис Эньо, а она уроженка гор, как и я, клянусь вам, пригонит вас сковородой, чугунной. И у нее даже хватит на эти силы!

Судорожно сглотнув, доктор широко улыбнулся и произнес:

– Что ж, давно хотел съездит на северную окраину города! Надеюсь, открывающийся из вашего дома пейзаж прекрасен!

И покинув всех нас, мистер Эньо, едва вышел в коридор, бодро крикнул миссис Эньо:

– Дорогая, мистеру Илнеру может стать хуже после транспортировки, поэтому я последую за ним, и проведу эту ночь рядом с пациентом… Дорогая?!Что не так? Миссис Эньо, куда же вы?

И дом потряс разъяренный возглас:

– За сковородой!

К дальнейшему мы не стали прислушиваться, разве что миссис Макстон глубокомысленно заметила:

– Никогда не стоит лгать собственной жене. Мисс Ваерти, мистера Илнера требуется разбудить?

– О, нет, что вы, ни в коем случае, – поспешно сказала я.

И в этот момент где-то внизу, что-то упало на пол с глухим жутким звуком.

– Ох уж эта миссис Эньо! – воскликнула миссис Макстон, и бросилась прочь из палаты.

Мистер Уоллан сохраняя выдержку достойную восхищения даже в такой ситуации, лишь вопросил:

– Левитация, мисс Ваерти?

Я кивнула.

– Прослежу, чтобы открыли двери, – решил мистер Уоллан.

– Подгоню карету ближе, – сказал мистер Оннер.

Таким образом в палате остались я, сладко спящий мистер Илнер, и лорд Гордан. Его бледное лицо казалось высеченным из мрамора, столь неподвижно оно было, и лишь глаза – сверкающие гневом, настороженные, яростные, притягивали взор, заставляя взглянувшего застыть, в страхе и испуге. Еще никогда прежде мне не доводилось видеть лорда Гордана таким, а узрев его гнев, я ощутила себя более чем неуютно, я внезапно поняла, что опасаюсь совершить даже малейшее движение.

– Я же предупреждал, – очень тихо, пугающе тихо произнес лорд Гордан, – я просил вас в это не лезть. Я говорил.

Застывшая под его гневным взором, я внутренне взмолилась о скорейшем появлении миссис Макстон, но, увы, защитить меня было некому, а судя по шуму, доносившемуся снизу, на кухне шло целое сражение и на пол упала уже не одна сковорода, а как минимум десять.

– Это Арнелы, – лорд Гордан смотрел на меня холодным, напряженным взглядом, – это Арнелы, мисс Ваерти. Их сила в единстве, всегда была и всегда будет. И они правили этим городом с момента его основания, лишь позволяя другим полагать, что полноправных отцов-основателей было шестеро. Вы осознаете, что вас ожидает?

Что ж, раз мы перешли к вопросам, уже легче.

– Я справлюсь, – упрямо вздернув подбородок, ответила дракону. – И с лордом Арнелом, и с лордом Давернетти, и даже со Зверем, если придется.

Странная усмешка исказила лицо лорда Гордана, и младший следователь, покачав головой, устало произнес:

– Мисс Ваерти, вы действительно полагаете, что вашей главной проблемой со стороны Арнелов являются лорд Адриан и лорд Давернетти?

Я не стала отвечать, полагая, что это очевидно.

Дракон улыбнулся. Это была странная улыбка, горькая, насмешливая и полная отчаяния одновременно улыбка. А затем, тяжело вздохнув, лорд Гордан произнес:

– В обществе драконов правят женщины, мисс Ваерти. С приходом к власти лорда Арнела и полной поддержки его со стороны лорда Давернетти, драконицы несколько утратили свои позиции, но они наверстывают. Сговор старой леди Арнел с герцогом Карио, полагаю, был лишь первым шагом на пути к возвращению власти.

Власть в Городе драконов принадлежит женщинам? Да этого быть не может.

– Лорд Гордан, это безумие, – совершенно искренне высказалась я.

– Вы полагаете? – насмешливо спросил дракон. – Что ж, мисс Ваерти, я приведу вам всего три неопровержимых факта. Первый – отцы-основатели Вестернадана покончили с собой, чтобы унести страшную тайну в могилу, но их жены – остались. Забавно, вы не находите? Факт номер два – в городе, как вам известно, существует целое тайное общество, созданное с единственной целью – женить каждого половозрелого дракона. А это вы не находите это странным? И факт номер три – пистолет, коим сегодня уличенный в попытке убийства мистер Тоуа пытался воспользоваться, мне хорошо известен, и принадлежит он Трейен Арнел, младшей дочери Беллатрикс Стентон-Арнел. К слову, а вам известно, сколько всего дочерей у леди Беллатрикс? А сколько дочерей, внучек и даже правнучек у старой леди Арнел?

Едва ли я знала ответ, и об этом, лорду Гордану, было превосходно известно.

– Много, мисс Ваерти, – произнес младший следователь, – весьма много. И все они крайне сплоченная семья, которой крайне невыгодно усиление позиций номинального главы рода, потому как леди жаждут получения свободы и мести. Я уточню, если вы еще не осознали – свободы от Арнела и мести лично вам. И самое ужасное, мисс Ваерти, заключается в том, что мы предприняли все возможные меры, чтобы скрыть ваше участие в аресте леди Беллатрикс Арнел, но… пистолет в руке мистера Тоуа сегодня сказал о многом, не так ли?

Пистолет в руке мистера Тоуа… Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять – это ментальная магия. На него воздействовали, используя ментальную магию, и вероятность того, что этой же магией воздействуют еще на кого-либо, была примерно… сто процентов!

– Я подумаю об этом завтра, – прошептала, чувствуя, как все сильнее начинает кружиться голова.

И мои слова – почти мольба о тишине, что так требовалась мне сейчас. Я не хотела ничего говорить, я не хотела ни о чем думать, я желала лишь закрыться в спальне, запереть двери, замуровать вход и дать волю слезам, у меня не осталось сил их сдерживать.

Но тут в больничной палате прозвучали страшные слова:

– Почему вы приняли его предложение?

Я начала терять связь с реальностью уже в этот момент, но мне хватило сил на один простой вопрос:

– Вы слышали наш разговор?

Молодой джентльмен, в котором драконью сущность выдавали лишь глаза, ответил гробовым молчанием и злым взглядом. И ответа мне уже не потребовалось. В безумном волнении я прижала ледяные пальцы к вискам, пытаясь принять всю эту информацию и не скатиться в истерику, что накатывала на меня со всей неизбежностью снежной лавины, и от моего движения в свете больничных ламп сверкнуло обручальное кольцо. Воззрившись на него с некоторым недоумением, я вспомнила о том, каким образом оно очутилось на моей руке, но после всего произошедшего мое утомленное зрение никак не могло сконцентрироваться на перстне, и в целом, ни на чем.