Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
Шрифт:
Тогда в штабе 27-го армейского корпуса, в котором служил Дроздовский, читали в газетах победные фронтовые сводки, в которых звучало имя генерала от инфантерии Щербачева: «11-я армия завершила победой сражение на реке Стрыапа против германской армии генерала фон Линзигена Взято около 36 тысяч пленных и 34 орудия…»
«Армия генерала Щербачева вышла победительницей в боях под Островой и Драгановкой. Командующий армией доносит, что пленено около 36 тысяч германцев, австрийцев и венгров. Нашими трофеями стали 36 орудий и 149 пулеметов, много разного военного имущества…»
«Высочайшим указом императора Николая II
Столичные газеты (больше всего читали «Русский инвалид») печатали фотографии героев тех боев — генералов, офицеров, нижних чинов из числа георгиевских кавалеров. Щербачев с двумя Георгиевскими орденскими крестами на газетных полосах был хорошо узнаваем.
Казалось, что к нему пришла общероссийская известность. Еще бы, две неполные военные кампании и два Георгия на генеральском мундире. Но Дроздовский знал о Щербачеве и другое. В маршевых ротах, которые прибывали на фронт из столичного военного округа, порой вполголоса новобранцами из числа мобилизованных фабричных говорилось:
— Этот тот, что приказывал на Дворцовой площади по людям и иконам из ружей стрелять?
— Он самый. Второго генерала с такой щербатой фамилией вроде нет.
— Царь-то его в наградах не обходит. Два креста ему уже дал. «Инвалид» о нем только и пишет.
— Даст и больше. Сколько крестов после того воскресенья за Нарвской заставой у нас в един день появилось, ему и не счесть.
— Ему-то что, в штыки за Егориями на германца не он ходит. Не его, значит, генеральское ето дело.
— Ясно дело, мы, питерцы солдатушки, ходим и жизнь свою здесь кладем.
— Тише говорите, а то ротный прапорщик, а что еще хуже — сам фельдфебель услышит. Вот уж он служака так служака, не хуже тех дворцовых павловцев будет…
Дроздовский, как и его товарищи по офицерской семье, восприняли не без восторга новое высокое назначение генерала от инфантерии Щербачева, хотя дело попахивало военной авантюрой, да еще в условиях большой войны, которой ни конца ни края не было видно. В конце 1915 года Ставка Верховного главнокомандующего приняла решение оказать помощь союзной Сербии, армия которой под натиском превосходящих сил австрийцев с германцами, болгар стала терпеть поражения. В районе Одессы началось формирование новой 7-й армии, командующим которой и был назначен Щербачев, немало потрепавший за войну германских генералов.
В состав новой армии первоначально вошли 2,16 и 5-й Кавказский армейские корпуса. 7-ю армию предстояло двинуть на выручку Сербии через территорию нейтральной Румынии. Однако официальный Бухарест в такой просьбе, которая грозила королевству немалыми военными бедами, Санкт-Петербургу и русской Ставке в Могилеве отказал.
Когда пришло о том сообщение, Дроздовский не сдержал своего искреннего возмущения:
— Похоже, румыны забыли, что это Россия дала им независимость и право на королевскую корону.
— Что верно, то верно, Михаил Гордеевич. Король Фердинанд, наследовавший трон своего дяди Кароля I, не зря получил у себя дома прозвище Лояльный.
— Но ему пора позабыть о своем родстве с прусским двором. Ведь он же женат на герцогине Марии Кобург-Готской. А она внучка нашего императора Александра II.
— Ну и что из этого, Дроздовский.
Воевать Румынии против нас или быть на нашей стороне, решат политики, а не генералы.— Но не пропустить нашу армию в Сербию?! Это уж слишком! Разве в Бухаресте забыли, что сербы с ними и с нами в семьдесят восьмом году над турками верх взяли.
— Не нам об этом думать, господа, за кого король Фердинанд воевать будет завтра.
— Думаю, что на стороне Антанты он будет довольно скоро.
— Откуда такая уверенность, Михаил Гордеевич?
— Да все от того, что болгары не забыли, как румыны у них после Второй Балканской войны большую часть Добруджи забрали.
— Верно. Такое на Балканах ни сегодня, ни вчера не забывается. Особенно если учесть, что тогда Румыния своему соседу через Дунай в спину ударила.
— С румынами все ясно. Но интересно, куда же поведет Щербачев свою одесскую армию? Куда ему император прикажет?
Действительно, после отказа Бухареста, довольно-таки неожиданного, Верховное главное командование стало искать новое применение 7-й армии с ее боевым командующим. Тогда и обрел вполне реальную форму план проведения армейской десантной операции на болгарском черноморском побережье с последующим походом на Стамбул, который писался в европейских публикациях как Константинополь. А в российской прессе Стамбул еще нередко именовался Царьградом.
Такой план для фронтового офицерства секретом за семью замками не был. Равно как и для встревожившегося неприятеля. Мнение было достаточно единодушное.
— Русичи уже единожды прибивали княжеский щит на воротах Царьграда. Можно и повторить такое.
— Что там древность. Генерал-фельдмаршал Иван Иванович Дибич-Забалканский в 1829 году под самым Константинополем кавалерийские дозоры расставлял.
— Верно. Белый генерал Скобелев в 1878 году то же самое османам продемонстрировал.
— Будет щербачевский десант, тогда и Турция из войны выйдет. Кайзер с Веной, с болгарами ей не помогут…
Дроздовский не скрывал своего огорчения от того, что Щербачев крайне резко высказывался тогда против такой десантной операции, хотя русский Черноморский флот и держал верх на море. Он не верил в успех такого достаточно авантюрного плана. И сумел перед государем настоять на своей правоте.
7-я армия в бездействии простояла два месяца в Бессарабии, уткнувшись в румынскую границу и берег Черного моря. Сослуживцы Дроздовского и он сам тогда почти все были такого мнения:
— Надо рискнуть, как Щербачев сделал на Золотой и Гнилой Липе, а потом Львов взял галицийский.
— Быть дважды кавалером Георгия и не рискнуть.
— Ведь не было еще такого десанта в нашей войне, на Западном фронте ему места нет.
— Вспомнить только Суворова с его «Наукой побеждать» — он же сам нас в академии тому учил, поручиков да штабс-капитанов.
— Геройское будет дело, братцы, вне всякого сомнения, подлинно геройское.
— Вот бы нам пойти царьградским десантом…
Генерал от инфантерии Щербачев суворовскую «Науку побеждать» знал наизусть еще кадетом. Но рисковать армией он не хотел, опасаясь многого в той «рассекреченной» в высоких штабах операции. Потом еще долго будут спорить в офицерских землянках, прав или не прав был в ноябре 1915 года командующий 7-й армией, так и не ставшей ни особой экспедиционной, ни десантной.