Генератор чудес

– Блестяще!
– восхитился Ридан.
– Вот что значит владеть предметом! Знаете что? Вы сейчас опровергли одно из основных возражений моих противников. Они рассуждают так: электромагнитные волны распространяются со скоростью триста миллионов метров в секунду, а нервное возбуждение - со скоростью всею нескольких десятков метров, значит, нервное возбуждение не может быть электрическим явлением. Но теперь понятно, почему происходит замедление: на настройку каждого звена нерва требуется время! О-о, это очень важное открытие, уверяю вас! Значит, в синапсах нужно искать органы настройки... Постойте, что же это я! Ведь у нас есть снимки нейронов! И как раз сегодня должны были заснять препараты, окрашенные новым способом. Дело в том, что эти тончайшие волоконца, окружающие тело нервной клетки, чрезвычайно плохо поддаются окраске и потому в большинстве случаев почти не видны.

– Он бросился к бюро и стал рыться в его ящиках.
– Что за черт! Нет этих снимков. Придется позвонить Муттеру.

Мамаша среди других многочисленных обязанностей ведал всем фотографическим делом в институте. В его распоряжении была фотолаборатория и фототеки всех исследовательских лабораторий. Изящные бюро с множеством ящичков, пронумерованных и снабженных надписями в алфавитном порядке, содержали в себе тысячи снимков, тщательно рассортированных по конвертам. Строгая система, удобный порядок появлялись во всем, к чему прикасался этот великий артист организационных дел. Муттер жил в том же переулке, напротив института.

– Нет сегодняшних снимков?
– ответил он Ридану.
– Понятно, они сохнут в фотолаборатории. Ключ у меня, сейчас приду и разыщу.

Осмотр института был прекращен. Собеседники, возбужденные интересным разговором, вернулись в квартиру профессора.

– Ну, девчата, - радостно воскликнул Ридан, входя в столовую, кажется, мои дела поправляются! Николай Арсентьевич на ходу делает одно открытие за другим и скоро уже наверняка изобретет генератор биолучей! Я думаю, что для этого ему стоит только напиться чаю, закусить...

Девушки смеялись, убирая со стола книги и тетради.

– Что это вы изучаете?
– спросил Николай.

– Немецкий язык, - сокрушенно вздохнула Наташа.
– Ужасно трудный! Если бы не Аня, ничего бы не усвоила.

Новая мысль вдруг возникла в голове Николая

– А вы знаете немецкий, Анна Константиновна?

– Она свободно говорит по-немецки, - с завистью ответила за нее Наташа, выходя с книгами из комнаты.

Ридан в кабинете говорил с кем-то по телефону.

– У меня есть серьезная просьба к вам, - тихо сказал Николай Анне.

Та молча вскинула на него несколько удивленные глаза, и Николай едва не смешался под этим взглядом. Он вынул блокнот.

– Сейчас я напишу вам семь букв латинским шрифтом. Это ключ к шифру, который необходимо разгадать...
– Он вкратце рассказал историю таинственных букв.
– Может быть, вам поможет знание немецкого языка, хотя это сомнительно. Мой корреспондент - вероятнее всего, друг, а не враг, - сказал, что это нечто "всем вам хорошо знакомое". Я понял так, что для расшифровки никаких специальных знаний не надо, нужно только догадаться.

– Понимаю, - серьезно ответила Анна.
– Давайте, подумаю. Николай написал на листке мучившие его буквы и передал Анне. В это время в кабинете послышались голоса.

– Это Мамаша, папин помощник. Мы его так прозвали: его фамилия Муттер. Я думаю, особенно прятать эту надпись не стоит?

– Конечно. Наоборот, пусть угадывает, кто хочет. Не нужно только говорить, в чем дело.

Анна положила бумажку на стол.

Ридан влетел в столовую, размахивая пачкой фотографий. За ним, как шарик, вкатился Мамаша.

– Вот, Николай Арсентьевич, познакомьтесь.
– Он предсгавил их друг другу.
– Смотрите, какие прекрасные результаты. Вот это окраска! Вышли волокна, которых я раньше не видел. Теперь в их расположении как-будто есть какая-то закономерность...

Николай внимательно рассматривал одну фотографию за другой. Тут были изображены в увеличенном виде нейроны разных форм, их сплетения между собой.

– Очевидно, вот это - ядро нейрона, а эти опутавшие его нити волоконца другого нейрона?

– Да, соседнего. Это как раз место, где происходит перескок волны возбуждения, синапс...

– А что это за кружочки, вот тут, около самого основания главного отростка?

– Это диски, назначение которых неизвестно. Видите, они расположены попарно - один против другого. Ими оканчиваются тончайшие волоконца, выходящие из тела нейрона. Вначале их находили только в периферических нервных окончаниях, и потому считалось, что это осязательные аппараты нервов. Но тут как раз нейрон из среза мозга.

Некоторое время все молчали. Ридан напряженно ожидал, что скажет инженер. Наконец тот поднял голову.

– По-моему, все ясно, - просто сказал он.

– Что, органы настройки?!

– Да... Константин Александрович, вы помните схему колебательного контура? Это простая комбинация емкости и самоиндукции, то есть конденсатора и катушки.

Николай взял бумажку и нарисовал на ней схему.

– Вот видите, слева - две пластинки конденсатора, справа - катушка. Переменный ток, который может заключать в себе сколько угодно разных частот, идет из антенны сверху, но через этот контур пройдет только та частота, в резонанс с которой контур настроен. А настройка его зависит от расстояния между пластинками конденсатора и от количества витков в катушке. Такой контур - основа всякого приемника и всякого генератора электромагнитных волн.

Теперь смотрите, что тут, на ваших снимках. Видите, этот длинный отросток одного нейрона спиралью оборачивается вокруг ядра другого. Это и есть катушка самоиндукции. А диски, о которых вы только что говорили, микроскопические конденсаторы.

Это же несомненно! А кроме того, в самом ядре я вижу тоже едва заметные волоконца, расположенные спиралеобразно, и это, очевидно то что в радиотехнике называется катушкой обратной связи. Путем индукции в этой катушке возбуждаются электрические колебания той самой частоты, какая возникает в колебательном контуре. Я не знаю, как именно совершается перестройка нейрона под влиянием приходящей волны - на то тут биология, а не физика, - ясно, что здесь мы имеем принципиально тот же прибор что и в любом генераторе высокой частоты.

– Это гениально!
– воскликнул Ридан.
– Выходит, что я прав: уж если вы нашли в мозгу конденсаторы и катушки, значит генератор мозговых волн будет построен! Браво, Николай Арсентьевич! Вы опять сделали блестящее открытие.

– Нет, - задумчиво произнес Николай, - я только убедился в том, что открытия для физики тут сделать нельзя: никакого иного принципа электрического резонанса, кроме этой схемы, очевидно, не существует, раз уж природа сама пользуется теми же катушками и конденсаторами. Гениально, что человек постиг силами своего ума то, что составляет основу деятельности этого самого ума...