Германия во второй мировой войне 1939-1945

к борьбе немецкого народа должна быть беспощадно по-

давлена. Особенно срочно должны быть приняты меры к

задержанию каждого лица, которое сомневается в побе-

де немецкого народа или в вопросах справедливости вой-

ны». Там же указывалось, что руководитель государст-

венного полицейского управления несет персональную

ответственность за действенное подавление всякого анти-

фашистского движения в своем округе.

Для централизации ведомств, которым было поручено

подавление политических противников фашистского режи-

ма, 27 сентября Гиммлер предписал объединить главное

управление полиции безопасности, главное управление

безопасности рейхсфюрера СС, управление тайной госу-

дарственной полиции (гестапо) и управление государст-

венной криминальной полиции в одно главное управле-

ние имперской безопасности под руководством Гейдриха.

В высшей степени разветвленная и всеобъемлющая

система специальной и тайной полиции держала в страхе

не только народ, но и функционеров государственного,

военного и партийного аппарата. Создавался ореол везде-

сущности гестапо. Режим каторжной тюрьмы, в которую

превратилась Германия, характеризовался целой серией

террористических приказов и законов. Смертная казнь

распространялась на ряд преступлений, например пов-

реждение оборонительных средств или уклонение от сбо-

ра металла. Общение с военнопленными строго запре-

щалось, подслушивание не только вражеских, но и союз-

нических Германии иностранных радиостанций каралось

судом. Противозаконные аресты так называемых полити-

ческих противников фашистского режима усилились после

указа 24 октября 1939. г./ Указ определял: «Заключенные

в период военного времени из-под ареста не осво-

бождаются. Категорически должно быть отказано в осво-

бождении активным политическим деятелям». Противни-

ки нацизма были заключены в концлагеря, число кото-

рых после начала войны значительно возросло, а также

в каторжные тюрьмы и тюрьмы для военнопленных. На-

звания таких лагерей, как Дахау, Бухенвальд, Заксен-

хаузен, Флоссенбюрг, Равенсбрюк, Маутхаузен, а также

Нейенгамме, Штуттгоф и Аушвиц (Освепцим), стали«

олицетворением убийств и истязаний. После начала

войны положение заключенных в концлагерях еще более

ухудшилось, и зимой 1939/40 г. они находились на грани

смерти от истощения.

Для всех противников фашистского режима начало

войны означало притеснения, усиленные расистскими го-

нениями, нужду и опасность смерти. Массы немецкого

народа должны были жить по военным законам. Более

восьми миллионов мужчин до конца мая 1941 г. были

призваны в вермахт, чтобы проливать кровь на полях

сражений за интересы германского монополистического

капитала. Рабочие, крестьяне, женщины, дети и старики,

оставшиеся на родине, попадали под действие многочис-

ленных законов, которые отменяли личные свободы, и без

того в высшей степени урезанные в гитлеровской Гер-

мании перед войной.

Многие меры, принятые фашистским руководством в

последние дни августа 1939 г. и в течение первых меся-

цев войны, были спланированы в деталях в предшест-

вующие годы. Так называемый имперский совет обороны,

образованный 4 апреля 1933 г. и преобразованный 30 ав-

густа 1939 г. в совет министров по обороне империи под

председательством Геринга, издал большое количество

законов, в которое входил прежде всего закон о военном

производстве, предусматривавший на случай войны под-

чинить одной общей системе государственно-монополисти-

ческого регулирования всю экономическую жизнь. Даль-

ше имелись постановления о внешней торговле и валют-

ном фонде, рационировании товаров народного потребле-

ния, введении ордеров и карточек на средства первой

необходимости и т. д. Поэтому не удивительно, что в

две недели, с 27 августа по 7 сентября 1939 г., были

изданы предписания и постановления, которые заполнили

около 200 страниц сборника государственных законов.

Этот поток законов дает ясное представление, как

фашистское государство выполняло свои функции регули-

рования в государственно-монополистической системе.

Западногерманские историки вместо тщательного ис-

следования действий государственно-монополистических

и военных органов усиленно пытаются доказать, что Гит-

лер с 1938 г. один определял политику фашистской

Германии в важнейших вопросах. Этим отрицается клас-

совый характер фашистской диктатуры как орудия

германского империализма и милитаризма. Все попытки

свести фашизм к гитлеризму западногерманские историки

предпринимают затем, чтобы оправдать немецкую моно-

полистическую буржуазию — главного виновника пре-

ступлений 1933—1945 гг., свести ее вину к минимуму,

не вспоминать две последние войны и тем самым защи-

тить империалистический общественный строй, ставший

анахронизмом.

В противоположность этому должно быть четко уста-

новлено, что Гитлер был выдвинут как орудие, фигура

и творение немецкой монополистической буржуазии, как

ее уполномоченный, защитник, депутат и представитель

ее партии. В лице Гитлера истинные правители Герма-

нии — монополисты благодаря тому, что они поставили

его во главе своего государственного механизма, имели

всю полноту власти. Государство фашистского фюрера с

1933 по 1945 г. исполняло ту политическую форму гос-

подства, которая больше всего соответствовала растущей