Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
— Магия, — буркнул коротышка и начал спускаться вниз. Добравшись до последней ступени, он в задумчивости остановился.
Лестница упиралась в мощеную дорожку, выложенную черными и белыми плитами. Смахивающая на доску для шахмат, она ветвилась среди травы и вела в самое сердце сада. Там вдалеке рос ветвистый дуб, и в его тени пряталась беседка.
Большая часть плиток была покрыты сколами и трещинами. В зазорах между ними пробивались острые травинки. Прямо перед лестницей дорожка топорщилась. Одна из плиток развалилась надвое. Вверх из разлома тянулся длинный толстый стебель, украшенный
— Чего встал? — спросила Дана.
Хиггинс не ответил. Склонившись, коротышка с недоверием уставился на подсолнух. На контрасте с другим цветами этот давным-давно распустился. Жухлые лепестки окружали выпуклую корзинку. Черные семена казались зрелыми и сами собой просились в рот.
Обследовав цветок со всех сторон, Хиггинс распрямился.
— Да так... Ничего, — сойдя вниз, он обошел подсолнух и зашагал по дорожке в сторону беседки.
Недоуменно пожав плечами, Дана последовала его примеру.
***
Толстый узловатый дуб был расщеплен надвое, словно от удара молнии. Круглое строение стояло под его раскидистой кроной, вытесанное из мрамора цвета слоновой кости.
Выпуклую крышу беседки удерживали тонкие колонны. Сверху и донизу их обвивали лозы плюща. Бессчетные цветы делали это место похожим на крошечную оранжерею.
Внутри за круглым столиком сидели два человеческих скелета. Первый из них был закован в ржавые латы. Откинувшись спиной к ограде, мертвец полулежал, свесив назад затылок. На его голове красовался рыцарский шлем. Через открытое забрало в форме морды грифона был виден пожелтевший череп.
Его сосед упал лицом вперед, уронив свой лоб на столешницу. Истлевшее тело покрывали останки дорогого плаща с вышитым на рукаве рисунком.
— Ого! Это же герб Потустороннего университета! — вглядевшись, воскликнула Дана. — Но что он мог забыть в этом месте?
Стоя за оградой беседки, она не осмеливалась войти внутрь. Скучающий Хиггинс ошивался рядом. Изъеденный коррозией меч и ветхий посох валялись под столом у ног своих хозяев. Тела мертвецов густо обвивал плющ, украшая их многоцветием нераскрывшихся бутонов.
— Нашла, чем любоваться, Твоя Светлость, — фыркнул коротышка. — Взгляни-ка лучше туда.
Недалеко от дуба расположилась солнечная поляна. Окаймляющие ее живые изгороди также были покрыты цветами. На зеленой траве в самом центре возвышался каменный фонтан.
Выйдя из тени, Дана и Хиггинс подошли ближе. Фонтан мелодично журчал, гармонично вплетаясь в звуки сада. Прозрачные струйки били над заполненной чашей. Оттуда вода переливалась через край и падала в бассейн. Мраморный ангел на вершине облупился и был покрыт темными пятнами.
Основание чаши поросло мхом. Вода в бассейне была чистой и прозрачной. На его дне лежали монеты.
На физиономии Хиггинса расплылась алчная ухмылка. Подскочив к фонтану, коротышка уставился на клад масляными глазками. Десять больших золотых монет лежали вперемешку с десятью медными. Последние выделялись более темным цветом.
— Мое! — сказал он жадно и потянулся за добычей.
— Стой! — закричала Дана.
Ладонь коротышки
застыла в дюйме от воды.— Чего тебе?! — обернулся он со злобной рожей.
— Взгляни на надпись, — замерев чуть поодаль, девушка указывала на нечто у его колена.
С нежеланием убрав руку, Хиггинс отошел от фонтана и встал рядом с магиней. На бортике бассейна крупными буквами были выгравированы полуистершиеся слова.
— «Возьми одну», — прочитала Дана.
Улыбнувшись, она снисходительно поглядела вниз на товарища.
— Мне это кажется, или кое-кто едва не стал жертвой собственной жадности?
— Не спеши радоваться, Твоя Светлость! — упрямо возразил коротышка. — Вдруг эта надпись — очередная обманка, вроде той у ворот со стражами?
— Понимай, как знаешь. Но если что, не говори потом, что я тебя не предупреждала. В любом случае руки моей в этом фонтане не будет.
— В последнем не сомневаюсь, белоручка, — снова подойдя к бассейну, Хиггинс с угрюмой миной уставился на воду.
Монеты покоились на дне, дразня корыстный взгляд своим блеском. На аверсе каждой из них был отчеканен профиль мужественного бородача в шипастой короне. Выглядывавшая из-за спины коротышки Дана застыла в предвкушении зрелища.
С осторожностью опустив руку в воду, Хиггинс нащупал золотую монету. Скованная дурным предчувствием девушка прижала ко рту обе ладони. Фонтан мелодично журчал, переливаясь под ослепительным солнцем. Чуть поодаль шуршали на ветру листья дуба.
Сжав руку в кулак, коротышка быстро выдернул его на поверхность. Раздался тихий всплеск, и больше ничего не произошло.
— Ха-ха! — победоносно воскликнул Хиггинс, вскидывая над головой улов. Желтый кружок ярко засиял в его пальцах. Крошечная искорка перекатывалась по ребристой грани.
— Ты только погляди, какая большая! — радостно добавил коротышка, пробуя монету на зуб. — Еще и тяжелая! Готов поспорить, менялы в Козеле дадут за нее не меньше двух рублей!
— Но ты ведь поделишься со мной? — как бы невзначай осведомилась Дана.
— Еще чего, Твоя Светлость! — ехидно захихикал Хиггинс. — Мой риск — моя добыча! Хочешь денег — лезь в фонтан сама! Только помни, что надпись разрешает взять всего одну!
— Не очень-то и надо! — оскорбленная в лучших чувствах Дана отвернулась.
Довольный Хиггинс упрятал кругляшок в карман. Его наглая физиономия лоснилась, будто чеканный профиль на золотой монете.
***
Ему приснился сон. Первый сон, который он увидел в этом месте.
Ему снилось, что он говорит с человеком по фамилии Хиггинс.
Вокруг них простиралась мертвая земля, некогда известная, как Октавия. Он не знал, откуда помнил ее название. Как и не знал, откуда пришла история, которую он рассказывал своему собеседнику.
Дискомфорт наконец обрел свою суть и стал звуком. Словно крошечный молоток, звук размеренно колотил ему в уши.
Сдвинув почерневший язык внутри сухого рта, он обнаружил, что последний набит землистой смесью.
Его речь подошла к концу. Опустив глаза, Хиггинс озадаченно спросил:
— Ты почему такой низкий?