Гиблое место

– Спасибо, Светочка! Мне очень важно было это знать.

– Что-то случилось?

– Нет, просто планирую свои деньги.

Дальше разговор пошел уже на общие темы, а потом Бирюк раскланялся, послал Ксюше воздушный поцелуй и уехал.

Этот визит Михайловой не понравился, видно, в семье Старковых что-то произошло. Она набрала номер Старкова и попросила Лидию Федоровну ее с ним соединить.

– Привет, старушка! – сказал в трубке Старков своим обычным голосом. Это с ним случалось все реже и реже, обычно по телефону он говорил, как диктор программы «Время» советских времен. Очень важно и напыщенно.

– Андрюша, у тебя все в порядке? – озабоченно спросила она.

– Да, а что?

– Ко мне твой тесть приезжал, спрашивал, когда ты с ним рассчитаешься.

– А ты его куда с этим послала?

– К тебе, конечно.

– Вот и молодец.

– Да, но я ему сказала, что клуб пока в нулях и нормально работать начнет года через два.

– А он чего?

– Ничего. Сказал, что планирует свои деньги.

– Ну и ладно, я тут человека нашел, который нам поможет, женщину.

– В налоговой?

– При чем тут налоговая?

– Сейчас у нас там проблемы.

– Света! Это только сейчас. Завтра у нас будут проблемы еще с чем-нибудь.

– Не каркай!

– Я не каркаю, я нашел человека, который объяснит, в чем дело. Ее зовут Тамара Ивановна. Она экстрасенс, очень известный. Мне уважаемые люди порекомендовали. Завтра она к тебе подъедет.

– Опять проходимцев каких-то нашел?

– Иди ты! Хочешь ты или не хочешь, я требую, чтобы ты с ней встретилась и поговорила! Все.

Старков повесил трубку.

Господи, ну какой же он дурак! Вечно тащит в клуб всякую дрянь, только успевай поворачиваться. Одни столы для пинг-понга только вспомнить! Или этих, как их там, специалистов по китайской чайной церемонии. Одним словом, общество «Дайте денег». Очередные Бендеры. И вот опять. Тамара Ивановна! Экстрасенс! На хрен ему тогда Михайлова нужна. Давно бы уже Тамару Ивановну позвал. Она б ему «шишел-мышел» или «халай-махалай» прошептала, и все, деньги поперли бы, подставляй карманы…

Однако приехавшая на следующий день волшебная Тамара Ивановна Михайловой понравилась сразу и бесповоротно. Наверное, все дело было в глазах. Они у Тамары Ивановны оказались большие, серые, очень внимательные и невероятно добрые, лучистые какие-то. А в остальном женщина как женщина. Крашеная блондинка. И костюм практически такой же, как у самой Михайловой.

– А скажите, Светлана Андреевна, – сказала экстрасенс после традиционных приветственных приседаний и рукопожатий, – не найдется ли в вашем заведении какой-нибудь комнатки с медицинской кушеткой?

– Комнатка такая, безусловно, есть, и не одна. Взять хотя бы кабинет мануальной терапии. А вам зачем? – поинтересовалась Михайлова.

О кушетке в ее разговоре со Старковым речи не шло.

– Надо! – ответила Тамара Ивановна и заговорщицки подмигнула Михайловой.

– Мне Андрей Сергеевич сказал, что вы мне про место наше расскажете и посоветуете, что с ним делать, а про кушетку он ничего не говорил, – растерянно забормотала Михайлова.

– А мне, Светлана Андреевна, совершенно не интересно, что вам Андрей Сергеевич говорил, и место это ваше мне тоже совершенно не интересно, с местом все ясно и понятно. Я вам о нем обязательно все расскажу, но чуть позже. Мне гораздо интереснее вы сами, потому что здесь ничего и никого больше нет.

– Как это? – удивилась Михайлова. – Вон же люди кругом.

– Они статисты, а вы – главное действующее лицо. Пройдемте-ка в ваш кабинет мануальной терапии и побеседуем там без помех.

«Вот это номер! – подумала Михайлова. – Даже если эта женщина шарлатанка, то заинтересовать клиента она умеет. Уж это точно».

Они прошли в кабинет мануальной терапии, и Тамара Ивановна предложила Михайловой прилечь на кушетку.

Михайлова сначала растерялась, а потом решила, что ничего такого уж сильно страшного с ней произойти среди бела дня не может. Недаром Михайлова Светлана Андреевна отличалась железной логикой, мужским складом ума и здоровым скептицизмом. Гипноз на нее совершенно не действовал, и на все ухищрения модных в начале девяностых экстрасенсов она отвечала своим здоровым лошадиным «гы-гы-гы». Поэтому она послушно улеглась на кушетку и стала ждать, что же будет дальше. Даже улыбочку эту свою кривоватую с лица снять позабыла, так что уже «гы-гы-гы» должно было получиться совершенно естественным образом.

Тамара Ивановна прикоснулась руками к вискам Михайловой и погладила ее по голове. В этот самый момент Михайлова провалилась в глубокий сон. Потом внезапно по ее телу прошла сильная дрожь и глаза сами открылись.

Ощущение было такое, что она проспала на этой кушетке не менее двух дней. Михайлова испуганно подскочила и увидела невероятно добрые глаза Тамары Ивановны. К своему стыду, она поймала себя на мысли, все ли драгоценности на месте. Михайлова непроизвольно глянула на руку с дорогущим кольцом, которое супруг подарил ей на годовщину свадьбы. Кольцо никуда не делось и подмигивало в солнечном свете всеми своими черными и белыми лучшими друзьями девушек.

– Что это было? Сколько я проспала? – испуганно поинтересовалась Михайлова у Тамары Ивановны.

Та взглянула на часы и ответила:

– Пять минут.

– Как это? – удивилась Михайлова. – Мне показалось, что я спала два дня, и чувствую я себя очень отдохнувшей.

– Это был очень глубокий и очень быстрый сон. Вы невероятно устали. У вас здесь год за пять лет идет, и я решила дать вам немножко отдыха.

– Спасибо, это просто удивительно.

– Ничего удивительного. Это защитные силы организма вашего сработали, я просто им помогла пробиться сквозь вашу броню. Скажите, Светлана Андреевна, ваши родители были счастливыми людьми?

– Нет, скорее всего, нет. Были, наверное, у них счастливые моменты, но в основном у них вся жизнь была борьбой. Друг с другом и с окружающей действительностью.

– Ага! Это лишний раз подтверждает мою теорию о том, что у несчастливых родителей дети тоже не могут быть счастливы. Стереотип срабатывает.

– Ну что вы! У меня, в отличие от моих родителей, личная жизнь удалась!

Михайлова очень хорошо себя чувствовала. Она уселась на кушетке поудобнее и даже закинула ногу за ногу. Покурить бы еще. Однако курение на территории клуба она сама категорически запретила. Еще не хватает, чтобы в оздоровительном учреждении курили!

Тамара Ивановна рассмеялась.

– Можно я вас буду называть Света?

– Конечно. Мы ведь ровесницы, правда?

– Наверное. Так вот, ваше счастье в личной жизни совершенно ничего не значит. В остальном-то вы себя счастливой не считаете. Ведь вы недовольны своей работой.

– Ну почему же? Я, конечно, не могу себя назвать абсолютно счастливым человеком, но мне моя работа нравится.

– Ой ли? Скажите, неужели это мечта всей вашей жизни? Неужели маленькая Света Михайлова мечтала руководить фитнесом? Устраивать досуг капризных мошенников и нянчиться с неудовлетворенными амбициями бывших спортсменов?