Гидра

Удары сыпались как конфетти на Рождество. Справа, слева, без разбора. Я ничего не чувствовал. Боли не было, не было и страха, только животное желание остаться в живых несмотря ни на что. Инстинкт взял верх над рассудком. Пелена закрыла глаза. И когда я смог осознать происходящее, когда руки, обессиленные от множественных ударов, обвисли вдоль корпуса, я увидел перед собой семь поверженных тел.

Сердце билось как сумасшедшее. Легкие глотали воздух, будто делали это последний раз в жизни, а глаза, раскрытые в непередаваемом ужасе от произошедшего, рыскали по местности в поиске нового противника.

Все было кончено.

– Рик.

Голос Филины раздался позади меня. Она была еще в сознании. С трудом переведя взгляд на лежавшую в стороне женщину, я вдруг почувствовал резкую боль в боку.

Рука скользнула под одежду.

" Мое ребро. Оно сломано"

– Ты ранен?
– спросила она.

– Да, но все не так плохо.

Я наконец подошел к ней.

Лицо стало белым как снег.

"Она потеряла много крови"

– Я перевяжу рану и постараюсь сделать так, чтобы ты чувствовала как можно меньше боли. Но перед этим придется потерпеть.

Сняв с себя куртку и обкрутив ею окровавленную рану, я поднялся на ноги и постарался приподнять Филину.

Она сжала зубы, но боль была сильнее ее. Крик разлетелся по местности и поднял в воздух сидевших недалеко болотных птиц. И хоть время было уже позднее для этих мест, они все еще летали в поисках корма.

Температура опустилась еще сильнее. Я чувствовал это каждым сантиметром своего тела и мышцы, стараясь сохранить в себе как можно больше тепла, резко сокращались едва ощутив холодное прикосновение ветра.

Ноувелл был мертв. Его жирная туша лежала на том самом месте, где совсем недавно он сидел на импровизированном кресле из деревянных черенков. Двое охранников находились там же. Остальные были здесь, прямо на дне высохшего пруда.

– Нужно уходить, Филина.

– Нет, Рик... Тела... их надо утопить в болоте.

– Еще полтора часа и температура опустится до критических показателей. Мы замерзнем насмерть, не успев дойти до штаба. Нужно вернуться, иначе все было сделано зря.

– Но если их найдут.

Она продолжала что-то говорить, но слова слились в какой-то непереводимый и непонятный сгусток слов и предложений. Женщина бредила. Глаза закатились и разум был готов вот-вот отправиться в неизвестность.

Вот так все и закончилось. Наверное, это был лучший вариант, который только мог появиться в данной ситуации. Противники мертвы, а она.... На все еще дышала. Тихо, почти неслышно, будто рядом спал маленький ребенок, Филина дышала очень медленно, словно боялась разбудить его.

Я поднял обессиленное тело на руки и побрел обратно в сторону штаба. Винтовка висела на плече и билась о бок, едва мне стояло резко сделать шаг.

"Что говорить? Как объясняться?"

Не нужно было быть провидцем, чтобы понимать какие вопросы начнут сыпаться на меня, когда я пересеку охранную черту и пройду сквозь пропускной пункт. Ни один человек не поверит, что все произошло случайно. Одного только взгляда на кровавое пятно, выглядывавшее из-под армейской куртки, хватит, чтобы вся картина произошедшего сложилась в единый пазл, а ко мне возникли соответствующие вопросы.

Я продолжал идти. Обратный путь оказался намного тяжелее, чем я думал. Каждый шаг давался с трудом и любое препятствие, которое бы раньше я переступил без особого труда, сейчас представляло настоящую преграду.

– Почему?

Ее глаза слегка приоткрылись и посмотрели на меня.

Тяжело дыша, я ответил ей.

– Ты хотела, чтобы я тебя бросил? Я так не могу.

– Теперь я понимаю Кель, и то, почему она выбрала тебя.

"Выбрала?"

Но вопрос так и остался без ответа. Я хотел было спросить ее, но к тому моменту, она уже потеряла сознание. Тело обмякло, ноги и руки обвисли как срубленные лианы. Она перестала подавать признаки жизни.

13.

Когда основная часть командования и его главные представители прилетели в штаб, шороху было не набраться. Суета, переполох как при боевой тревоге или неожиданном нападении на базу, наполнили каждый кабинет и каждого человека, работавшего в этот день с самого утра. Готовились к встрече.

Информация о прибытии столь важных гостей распространилась с невероятной скоростью. Еще никогда за все время существования этой базы, ей не выпадала такая честь встретиться с высшим офицерским составом во главе с генералом Корнеленко. Его визит означал многое: награждение победителей, чествование солдат, приложивших руку к такой важной для всех на этой базе победе, и еще многое другое.

Бауг пал. Это была едва ли не самая обсуждаемая тема всех разговор. Ими был заполнен эфир, об этой победе говорили офицеры, даже охрана на постах вела разговоры о взятии такого крупного города варрийцев. Не было никого, кто бы равнодушно бы отнесся к этой новости.

Этому были причины. Ведь победа на таком стратегически важном направлении сулила скорую победу во всей войне, о которой мечтал каждый служившей на этой планете солдат. И теперь, когда сам генерал решил почтить присутствием штаб, многие всерьез задумались о приближавшейся победе.

Николай находился на своем обычном месте. Его нельзя было узнать. Уставший, почти не спавший в эту ночь, он, как и все, ждал прибытия важных людей. Выглаженная по старинке форма, сверкавшие ботинки и награды, яркими звездами упавшие на его широкую грудь. Вроде все было готово.

"Вроде - странное слово, оно всегда пугало меня"

Голова болела и не поддавалась ни на какие уговоры. Несколько проглоченных белых таблеток, которые он всегда носил с собой, были проглочены еще несколько часов назад, но боль все никак не хотела уходить.

– Мистер Ланковский!

Молодой офицер связи подбежал к нему и вложил в руки портативный компьютер с присланным сообщением.

– Нужна ваша подпись. И еще, транспорт генерала вот-вот приземлится на площадку номер три, возле спутниковой антенны. Встретить мне или вы лично займетесь этим?

Он вопросительно посмотрел на Николая. Ожидая ответа на свой вопрос.

– Я все сделаю сам. Проследи, чтобы все работало исправно, и не было сбоев. В такой день это непозволительно, особенно для нас.