Гидра

– Не люблю, когда на меня вешают смерти пилотов. За все время, что я работаю техником, только двое из двенадцати погибли в бою. И то, моей вины там не было.

– Ладно-ладно, не кипятись, просто подготовь машину к бою. Кто как не ты сделает это лучше всех.

Мне надо было успокоить разозлившегося техника и красивые слова тут были кстати.

– Хорошо. Ты получишь свою "Рысь" в лучшем виде. Правда надо заранее кое-что уточнить.

Он встал на ноги, выпрямился и, вытрав взмокшие руки, позвал за собой.

Я последовал за ним. Миновав два огромных робота, стоявших рядом друг с другом, мы прошли еще около пятнадцати метров, когда перед моими глазами не появилась табличка: "Вход строго по пропускам"

Дверь открылась и мы шагнули внутрь. Здесь находилась та самая комната, в которой он проводил все свое свободное время. Хотя такового у него было очень мало.

Зайдя за небольшой стол и открыв панель виртуального компьютера, Ханлан принялся набирать сообщения.

– Значит, болота говоришь.
– он продолжал что-то бубнеть себе под нос, не пытаясь хоть как-то уточнить сказанное им.

Вскоре пальцы перестали бегать по клавиатуре, а лицо приняло серьезный вид. Что-то очень сильно заинтересовало его и не отпускало до самого последнего мгновения, когда я буквально отдернул его от монитора.

– Может объяснишь мне в чем тут дело.

Он сделал несколько вдохов и, раскрыв широко глаза, указал пальцем на синей экран, где в этот момент, в окружении многочисленных таблиц и формул расчета, крутилось изображение странных металлических деталей.

– Если хочешь, можно кое-что улучшить в твоей машине.

– Что именно.

– Кардинально - ничего. Но дополнительное усиление трансмиссии, в болотистых местностях это никогда не бывает лишним, и некоторая модернизация ходовой помогут тебе если не победить в схватке с природой, то по крайней мере достойно провести этот бой.

– Цена вопроса?
– спросил я.

– Нулевая. Считай, что это мой прощальный подарок.

– Знаешь что?!
– я чуть не набросился на него, но он тут же перевел все в шутку.

Ханлан был странным человеком и чувство юмора не отставало от него. Оно было жестким, порой черным. Он не гнушался шутить на убитыми., оправдываясь своим скверным характером. Но сейчас это было через чур слишком. И не дожидаясь его извинений, развернулся и направился к выходу.

– Да ладно тебе, Рик. Ну брось. Пошутил же, первый день знакомы что ли.

Но я лишь поднял сжатую руку, оттопырив при этом средний палец и быстро вышел наружу.

Голос еще несколько секунд доносился из его комнаты. Ханлан пытался догнать меня, но видя, что все это не возымеет никакого результата, так же быстро удалился обратно вглубь бокса.

Солнце начинало пригревать. Обычно в такое время оно только-только набирало свою силу, но в этот день все было немного по-другому. Погода менялась и этому была причина. Наступало календарное лето. Время, когда в полуденную жару было невозможно находиться на солнце и все, .кто дежурил на своих постах, уходили в укрытие, чтобы во время своего пребывания не получить солнечный ожог.

Синоптики называли этот период "красным" из-за того, что температуры в это время били все рекорды.

В соседних боксах кипела работа. Машины вовсю готовились к самому решительному наступлению за все время пребывания на этой планете. Атака на топи должна была стать тем выстрелом, что даст сигнал о начале крупномасштабной операции по всей линии фронта, оставалось лишь дать для этого повод.

– Вижу, время ты зря не теряешь.
– я прошел внутрь железной конструкции и уставился на бормотавших между собой людей.

Розвелл был похож на старика, которому уже давно стоило отправиться на пенсию. Его лицо, наполненное старческими морщинами и впалые глаза, терявшиеся где-то внутри черепа, вызывали отторжение у всех ,кто пытался заговорить с ним впервые. Но на деле он был совершенно другим. Его характер был мягок, иногда даже излишне, что всегда играло с ним плохую шутку. Люди редко воспринимали его всерьез, а начальство использовало как хотело, ведь все кругом понимали его безнадежное положение.

Пилот отошел от своего техника и приблизился ко мне. Вблизи он казался еще более уродливым.

– Решил заглянуть? Страшно оставаться в такое время одному.

Я покачал головой.

– Как решил действовать?
– он сунул руку в карман и достал сигарету.

– Ханлан убедил меня сесть за "Рысь". Сказал, что так будет лучше для меня.

– Хороший выбор - он прижег кончик сигареты и глубоко затянулся.
– Твой техник умный человек, он плохого не посоветует.

"Ну да" - подумалось мне, после чего я посмотрел на его помощника.

– А твой...что твой посоветовал тебе?

– Все стандартно. Он вообще не любит новшеств или отступлений от классической модели. Говорит, это плохо сказывается на работе основных узлов машины. Я ему верю. Поэтому, когда он сказал, что выбрал для атаки "Зубр" полностью поддержал его.

Розвелл повернулся обратно к своему технику и подозвал его.

На вид ему едва стукнуло тридцать. Лицо было гладким, глаза смотрели всегда прямо. Он был лишен каких-то сантиментов и полностью отдан своей работе.

Они заговорили. На каждый вопрос пилота, парень всегда отвечал быстро и четко, словно внутри него был компьютер и он целиком контролировал действия техника. Отрапортовав ему, он резко развернулся и быстро убежал обратно к машине, продолжив ковыряться в его начинке.

– Славный парень, жалко, что ему не дали место по презентабельней.

– О чем ты?

– Он только начал свою военную карьеру, а уже попал в дыру похлеще "Старого Вурта".Ты ведь был там?

Я одобрительно кивнул.

– Помнишь блок-пост на юге картельского склона? Да-а, много там наших полегло. Я до сих пор не понимаю смысла той безумной атаки.

– Смысл такой же как и сейчас. Кому-то просто хочется подчистить ряды от ненужных элементов. В данном случае - от нас. Мы слишком многое видели, старина, многое знаем. Опыт не та штука, которая ценится в этом месте. Беспрекословность и молчаливое согласие, вот что имеет цену здесь, а остальное...
– Я махнул рукой.

– Ты слишком сгущаешь краски, Рик. Такое бывает, когда предстоит тяжелый бой. Мысли лезут в голову и норовят разорвать ее, сам впадаешь в панику и черное уныние. Расслабься! Завтра произойдет то, что должно. Просто прими это как должное и спокойно отправляйся в путь.

– Я сгущаю краски? Нет, Розвелл, это ты недооцениваешь то, что произойдет завтра. Мне чертовски неприятно чувствовать себя как пушечное мясо, как ненужный хлам, который выбрасывают на мусорку в ожидании того, что там я закончу свои дни. Это несправедливо! Пусть даже не ко мне, но к тем заслугам к которым я приложил свою руку. Где все то, что записано в моем личном деле? Почему никто не сделал ставку на это? Я, что зря горбатился?