Глубокие воды

Пляж изгибался широкой дугой. Они оставили шлюпку в одном его конце, и с того места, где они стояли, был виден противоположный. Вблизи берег был так же красив, как и с яхты, – настолько красив, что трудно было поверить в его реальность, в то, что столь нетронутый уголок природы действительно существует.

– Терри был прав, – сказала Виржини, обтирая остатки песка о саронг. Подол, вымокший в море, лип к ногам. – Здесь потрясающе.

– Я боялся, что он приукрашивает, но этот остров и впрямь идеален, – сказал Джейк.

Он посмотрел на нее, и, как по выстрелу стартового пистолета, они с воплями помчались по пляжу, то сближаясь, чтобы схватить друг дружку за талию, за руку, то снова бросаясь в разные стороны, оставляя извилистые дорожки следов. Джейк замер, широко расставил ноги, она кинулась к нему, а он запрокинул лицо к небу и закричал. Виржини улыбалась так, что заныли щеки. Они с Джейком хлопнули друг друга по ладоням. Он притянул ее к себе для поцелуя. Поцелуй был потным, они рассмеялись и снова поцеловались.

Отдышавшись, они побрели вдоль пляжа, время от времени встречая коряги, выброшенные высоко за линию штормового нагона. Через несколько минут они достигли другой его оконечности, где пляж сливался с джунглями. Песок под ногами оказался более грубым, чем Виржини ожидала. Она отпустила ладонь Джейка, набрала пригоршню и увидела фрагменты кораллов и крохотные ракушки. Когда она пропустила песок сквозь пальцы, к влажным складкам кожи пристали крупицы.

Джейк прошел чуть дальше вглубь острова, где лианы тянулись к свету, как конечности загорающих, расслабляющихся на песке. Футболка прилипла к спине, пот образовал крылья бабочки на лопатках. Виржини последовала за ним, и, ступив под сень деревьев, они увидели резиновую шлюпку, такую же серую, как у них, но местами залатанную и испещренную каплями смолы и клея. На дне лежало длинное и острое подводное ружье. Виржини с любопытством задержалась, чтобы рассмотреть его поближе, но Джейк уже ушел вперед, и она бросилась следом.

Джунгли – или лес, буш, заросли? – были многослойными и хаотичными, растения росли везде, где могли питать себя. На уровне земли плотно переплетались лианы, затем мелкие кусты высотой по колено и растения средних размеров, повыше человеческого роста – небольшие пальмы и какие-то хвойные вроде сосен с дюймовыми иголками и крепкими, похожими на орехи шишками. Над головой возвышались еще пальмы и какие-то тонкоствольные деревья, некоторые до того высокие, что приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть верхушки, их листья-опахала сплетались в полог, просеивая дневной свет. У подножия многих стволов лежали груды лохматых кокосов, год за годом падавших один на другой. Виржини задержалась возле карликовой пальмы высотой едва по колено, с тонким стволом и огромными корнями, которые делали ее похожей на девочку в маминых туфлях.

Чем дальше они продвигались, тем гуще становилась листва. Песок под ногами сменился твердой почвой, пятачки незаросшей земли становились все меньше и меньше, и Виржини подумала, что это похоже на игру в своего рода классики. Вот уже в третий раз она наступила на колючий лист. Какая же она дура, что оставила шлепанцы в шлюпке! Это оказалось не единственным неудобством – хотя деревья пропускали лишь слабые пятнышки света, температура и влажность были такими, что она уже была вся мокрая, пот выступил на лбу, висках, стекал по спине. Насекомые громко стрекотали, и их безостановочное пение слово усиливало жару. Раздался крик птицы, но остался без ответа.

– Надеюсь, здесь нет змей, – сказала Виржини, осматривая подлесок. От этой мысли дрожь пробежала по спине, затылок закололо.

– Только такие большие, что могут проглотить тебя целиком, – отозвался Джейк через плечо.

Виржини догнала его, чувствуя себя рядом в большей безопасности.

– Очень смешно. – Она шлепнула его по руке. – Нечего меня накручивать.

Джейк остановился и посмотрел на нее.

– Прости, малыш. – Он развернул ее, чтобы помассировать ей плечи.

Она позволила себе расслабиться, опустила голову.

– Лучше? (Она кивнула, взмахнув влажными волосами.) Иди сюда.

Отпустив плечи, он взял ее за бедра, придвинулся, прижался животом к ее спине. Виржини ощущала сквозь футболку жар его груди, ткань, касающаяся ее кожи, была влажной. Он провел рукой по ее животу и вверх по перекрещенным бретелькам бикини. Кончики пальцев скользнули по ключице, дальше по шее, достигли чувствительного места чуть ниже мочки уха.

– Только представь, – прошептал он, начиная покачиваться, и она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на его прикосновениях. – Что бы ты почувствовала (она прерывисто вздохнула), если бы одна из них упала с дерева и обвилась вокруг твоей шеи!

Его ладонь стиснула ей грудь. Она взвизгнула и отпихнула его локтями. Он отпустил ее и со смехом отступил, притворяясь, что задыхается. Она попыталась сделать сердитое лицо, но губы сами собой растянулись в улыбку. Она обожала, когда он впадал в такое игривое настроение.

– Пошли. – Он схватил ее за руку. – Давай пройдем чуть дальше.

Примерно через десять минут они достигли части острова, где джунгли были уже не такие плотные, хотя полог стал гуще, а тени темнее. Здесь тонкие стволы пальм росли под наклоном, прорываясь из земли, как чешуйчатые руки, в борьбе за солнечный свет.

Остатки кирпичной стены заставили их остановиться. Стена была высотой по колено и почти полностью заросла жилами лиан. Виржини подошла ближе, ухватилась и потянула, лианы с рвущимся звуком расцепили хватку. Кирпичи под ними были такими же красными, как в Англии. До чего странно – вдруг натолкнуться на что-то рукотворное в этом нетронутом месте, да еще такое викторианское, такое британское!

Джейк нахмурился:

– Странно, да?

Она прошла пару метров вдоль стены до упавшего дерева. Насекомые постепенно выели его ствол изнутри, оставив лишь труху. По стволу ползла вереница муравьев, последний нес над головой кусочек листа – как парус.

Осторожно, чтобы не потревожить муравьев, Виржини перелезла через упавшее дерево, и Джейк тоже. По другую сторону виднелись заросшие остатки еще одной низкой стены, идущей перпендикулярно первой. Проследив глазами ее линию – второй угол, третий, – Виржини поняла, что смотрит на здание площадью примерно в треть от их старой двухкомнатной квартиры. Крошечный домик. Чуть дальше, у самых зарослей, был еще один. Из его стены росло дерево – ну просто кадр из фильма о Ларе Крофт, – опорные корни змеились до земли, точно волосы Медузы горгоны. Всего она насчитала четыре разрушенные однокомнатные постройки, расположенные по углам прямоугольной поляны, будто символы на игральной карте.

Стелла назвала Амаранте деревней. Неужели это построили моряки? Но зачем, если у них были яхты? И как они это сделали, откуда взяли кирпичи? Встав в центре следующей развалины, Виржини попыталась прикинуть, какой высоты был домик и сколько в нем могло быть окон. На это здание упало несколько деревьев, и несуществующий пол был усыпан битым кирпичом. Виржини читала, что в некоторые годы юго-западный муссон бывает особенно яростным и вызывает штормы с ветрами почти ураганной силы; она представила, как вырванные с корнем тяжелые стволы проламывают тростниковые крыши и обрушиваются на стены, разбивая их на куски. А люди спасаются бегством.