Глубокие воды

Солнце стояло в зените, и его сияние был таким ярким, что белый песок, казалось, вибрировал от света. Витор и Тереза достигли кромки деревьев. Мгновение спустя темные джунгли поглотили их.

14

– Выглядишь чудесно, – сказал Джейк, когда она поднялась в кокпит.

Виржини выбрала широкие брюки и топ на бретельках с глубоким вырезом на спине. У нее обгорели плечи, и ей хотелось дать коже подышать.

Она повесила бикини на леер и, выпрямившись, поцеловала Джейка.

– Спасибо. Так странно снова надеть одежду после целого дня в этом.

– Пива хочешь? – Свое он уже почти прикончил.

– Холодное?

– Почти. Достаточно, чтобы освежиться.

– Тогда да.

– Садись, – сказал он. – Я принесу.

Несмотря на предвечерний час, солнце все еще было высоко, и Виржини порадовалась, что они последовали совету Стеллы и натянули навесы, чтобы создать на яхте тень. Чуть раньше она видела, как Стелла гребет на своей лодке на пляж с мужчиной – вероятно, с мужем. Вскоре за ними последовала шлюпка австралийца.

Допив пиво, они отправились на катамаран. Джейк запускал мотор шлюпки медленно, с ленивой улыбкой на лице. Он казался счастливым; какое облегчение, что нежелание, исходившее от него, когда она впервые заговорила о том, чтобы отправиться сюда, исчезло.

Витор ждал на корме «Санта-Марии», чтобы принять их швартов и привязать шлюпку.

– Добро пожаловать на борт моего дома, – сказал он, подавая ей руку.

Он переоделся в свежую рубашку и брюки, и Виржини почувствовала запах стирального порошка.

«Санта-Мария» превосходила «Путеводную звезду» по всем статьям. В отличие от их кокпита, где почти все место занимали узкие диваны, штурвал и путевой компас, кокпит «Санта-Марии» скорее напоминал комнату в доме. Похожий на потолок жесткий верх поддерживался столбами, а это означало, что кокпит можно с трех сторон открыть воздуху. Диваны были достаточно широки для двоих и обложены стегаными серо-коричневыми подушками. В правой половине помещения доминировал полноценный обеденный стол с режиссерскими стульями из тикового дерева. В центре стола охлаждалась в ведерке со льдом бутылка белого вина, на горлышке которой собирались капельки конденсата, в плоское блюдо были насыпаны оливки, орехи и маленькие крекеры. Негромко играла классическая музыка.

Витор вынул бутылку из ведерка, налил Виржини бокал и одними бровями спросил Джейка, не хочет ли вина и он.

– Слушай, Витор, а пиво у тебя есть?

– Конечно. Минутку, сейчас принесу. – В стакане самого Витора уже плескался мутный темно-коричневый напиток с позвякивающим льдом.

Пока хозяина яхты не было, Виржини обошла кокпит, а Джейк осмотрел приборы у штурвала. Она провела рукой по полированной деревянной столешнице. В такой обстановке невозможно было не расслабиться. Она выпрямила спину, вскинула подбородок.

Подошел Джейк.

– Сколько, по-твоему? Миллион? Два?

Виржини уклончиво пожала плечами. В начале отношений их пригласили на вечеринку в дом богатого клиента, для которого Джейк построил лодку, и Джейк чувствовал себя неуютно весь вечер. Она надеялась, что он не настроится против Витора только потому, что тот богат. Джейк вложил в «Путеводную звезду» и это путешествие все свои сбережения – сумму, на которую при других обстоятельствах мог бы купить хорошую немецкую машину. Он отказался от ее предложения внести больше пятидесяти процентов, чтобы они могли купить более вместительную и новую яхту, уверяя, что «Путеводная звезда» – самое то для их нужд. И, если оставить в стороне роскошь «Санта-Марии», оказался прав.

Джейк решил взглянуть на систему подъема тендера из воды. Она смотрела, как он изучает стальную конструкцию. За полтора года знакомства она постепенно узнавала, насколько в разных материальных условиях они выросли. Виржини не считала свою семью такой уж богатой, но это смотря с чем сравнивать, и иногда ее это смущало – например, когда Джейк рассказывал о своих, как он выражался, «беспризорных ужинах» в детстве или упоминал, что во время университетских каникул работал на двух работах, чтобы продержаться следующий семестр. Ей не хотелось признаваться, что ее детство проходило в больших хаотичных домах, летних плаваниях под парусом с братом, сестрами и кузенами или в загородном особняке крестных родителей, а когда она стала старше – в путешествиях по Европе. Упоминания о таких вещах она старалась свести к минимуму. Сумма совершенно не поражала воображение, но Виржини до сих пор не рассказала, сколько унаследовала от деда, сказала только, что у нее достаточно денег, чтобы заплатить за свою половину яхты и на год сделать перерыв в работе. Ей хотелось, чтобы Джейк видел, насколько они похожи, а не насколько разные.

Витор вышел из салона через двойные двери и протянул Джейку бутылку пива.

– Тереза заканчивает переодеваться, скоро к нам присоединится. Как у вас говорится, будем здоровы.

Все сделали по глотку.

– Витор, у тебя великолепная лодка, – сказала Виржини. – Я бывала на катамаранах, но на таких – никогда. У тебя так просторно.

– Мне повезло, – ответил он. – У меня были успехи в жизни. «Санта-Мария» – моя награда самому себе.

Тереза вышла из салона в темно-синем платье, струящемся вдоль ног при движении. Волосы у нее были мокрыми, вода капала с кончиков косичек и впитывалась в шелк по сторонам глубокого декольте. Виржини никогда не осмелилась бы такое надеть и уж точно не взяла бы с собой в плавание, но Терезе на этой лодке платье подходило идеально.

– Шикарное платье, – сказала Виржини.

– Спасибо.

Витор налил ей выпить. Подчеркнуто держась на расстоянии, Тереза села в дальнем конце стола.

– Прошу к столу, – сказал Витор Виржини и Джейку.

Для себя он выбрал сиденье рулевого и, подняв рычаг, повернул кресло из нержавейки к кокпиту. Как и сиденья в его тендере, кресло было обтянуто белой кожей.

– Давай познакомимся поближе, – обратился Витор к Джейку, когда все сели. – Например, я знаю, что ты из Великобритании, я знаю, что у тебя красивая жена-француженка, и я знаю, что ты не любишь плавать, но больше я не знаю почти ничего. Давай станем друзьями. Расскажи мне.

– Что тебя интересует?

– Ну, например, чем ты занимаешься в Англии, как давно ходишь под парусом, где встретился с красавицей Виржини.

Жар разлился по ее щекам. Дважды менее чем за минуту Витор назвал ее красивой. Выражение лица Терезы было нейтральным, но Виржини почему-то сомневалась, что та пропустила его слова мимо ушей. Эта женщина была наблюдательна и, похоже, собирала информацию.

Джейк резюмировал свой опыт работы, вкратце рассказав о двенадцати годах на отцовской верфи – «На мне в основном плотницкие работы и такелаж» – и о том, как сильно менялась отрасль по мере того, как люди стали отказываться от маленьких прогулочных парусников и яликов ручной сборки, на которых верфь Селкирка специализировалась на протяжении трех поколений, в пользу больших лодок с типовыми корпусами из стеклопластика, сошедших с французской или немецкой производственной линии.

Яхта Витора была из стеклопластика. Судя по всему, не полностью серийного производства, но все же… Виржини бросила взгляд на Джейка, гадая, что он хотел сказать. Возможно, он не имел в виду ничего обидного.

К счастью, Витор, похоже, и не обиделся.

– Вы долго пробыли в Азии, прежде чем приехать сюда, на Амаранте?

– Нет, мы купили «Путеводную звезду» совсем недавно. – Джейк рассказал о переоборудовании и о том, что поездка в Порт-Браун была их первым совместным дальним морским переходом, а поездка на Амаранте – вторым.