Глубокие воды

Была середина дня, когда Виржини очнулась от очередного короткого забытья – липкая от пота, с пересохшим ртом. В камбузе нажала на педаль, чтобы налить воды в стакан. Кран отреагировал короткими плевками, она поднесла стакан к губам, и сильный пластиковый привкус сообщил, что бак почти опустел. Осознание этого было сродни пощечине, вырвавшей ее из оцепенения. Она сейчас же выкопает канистры с водой Витора, а с гневом Джейка разберется позже.

Пляж якорной стоянки был безлюден, единственный звук – нескончаемое стрекотание насекомых. Судя по одинокой цепочке следов, ведущих в джунгли и обратно, после прилива там побывал Витор. Это мог быть только он, больше некому. Она оставила шлюпку на обычном месте и направилась вглубь острова.

Этот остров Виржини успела изучить настолько хорошо, что когда добралась до развалин, холмик земли сразу бросился в глаза. Пит выбрал место рядом с другими могилами, между двумя пальмами. Она медленно приблизилась. Пит как мог утрамбовал землю и соорудил грубый крест из молодых веток, связав их пальмовыми листьями. Крест уже облюбовали жуки. Виржини пришла с пустыми руками, а цветы на острове не росли. Какое-то время она постояла у могилы, слушая григорианский хорал цикад и всматриваясь в себя, пытаясь увидеть там горе, но нашла только пустоту.

На восточном пляже пары торчащих веток не оказалось, однако Виржини была уверена, что правильно запомнила место. Она пробралась между лентами сухих водорослей и мусором, опустилась на шершавый песок. Принялась копать, но впустую. Встала, чтобы оглядеться, и вдруг вспомнила, что в последние дни Роли ходил за дровами именно в эту сторону. Черт. Нет, не может быть, чтобы он забрал ее метки. Просто она ошиблась местом. А ветки упали, вот и все. Она подошла к ближайшей белесой палке, опустилась на колени и снова принялась рыть, ожидая, что вот-вот покажется пластиковая крышка канистры. Ничего. Передвинулась чуть в сторону, стала копать быстрее, лихорадочно расшвыривая песок. Сломала ноготь. Тут тоже не было ничего. Может, просто надо копать глубже? Она удвоила усилия, снова и снова копала тут и там, перемещаясь в разные стороны.

К тому времени, как она сдалась, пляж был весь в рытвинах, ладони и колени у нее горели. Тяжело дыша, Виржини опустилась на пятки и попыталась заставить мозг работать – думай, Виржини, думай! – но ни к чему толком не пришла.

Она встала, вытерла лоб тыльной стороной ладони и отошла в тень на краю джунглей. Сунула в рот палец с обломанным ногтем, вгрызлась в зазубренный край, ощутила на языке вкус крови. Боже, как хочется пить! Она огляделась в поисках упавших кокосов, которые могла бы отнести на стояночный берег, где Джейк держал в раздвоенном дереве мачете. Хотя она ни разу не пыталась расколоть кокос, сейчас готова была попробовать что угодно. Но на земле валялись только волокнистые остатки старой шелухи. Придется сшибить кокос с дерева.

Из ниоткуда вдруг накатила энергия, и Виржини побежала обратно через остров. Бамбуковый шест, которым Джейк сбивал кокосы с пальм, был на месте, как и мачете. Слегка пошатываясь под тяжестью шеста, Виржини подошла к ближайшей пальме, подняла шест, чтобы его конец коснулся самого нижнего из грозди желтых кокосов, а затем как можно сильнее ткнула. Шест накренился и ударился о ствол соседнего дерева. Во второй раз его конец, отклонившись, задел пальмовый лист. Стало понятно, что задача ей не по силам, она не справится.

Короткий всплеск энергии иссяк. Голова отяжелела, рот наполнился вязким металлическим привкусом. Шест выскользнул из пальцев, другой его конец ударился о землю, отдача ударила в ладони, и Виржини очнулась. Она попытается снова. Она должна это сделать. Пошире расставив ноги, сделала несколько глубоких вдохов и, вопя во все горло, принялась что было сил колотить шестом, вкладывая в удары всю себя, все чувства, накопившиеся за последние недели, за последние годы, – и снова, и снова, и снова.

А потом рядом возник Витор, вырвал у нее шест, отшвырнул в сторону и принялся трясти ее за плечи. Губы его шевелились. Он кричал, звал ее по имени, но она не слышала, она продолжала истошно вопить. Наконец замолчала, зажала рот ладонью и разрыдалась.

Витор притянул ее к себе:

– Виржини. Что случилось?

Она не могла ответить. Столько всего. Стелла, запасы воды, двигатель. Старания быть сильной ради Джейка, не показывать ему, как она встревожена, не давить на него.

Витор обнимал ее. Виржини закрыла глаза и слушала его успокаивающий шепот, постепенно расслабляясь в его объятиях, вдыхая его запах. Наконец слезы иссякли.

– Виржини, – сказал он негромко, – ты же знаешь, что я хочу помочь. Мне не нравится видеть тебя такой. – Он погладил ее по спине. – Сейчас не время для гордыни. Поехали со мной.

Виржини отстранилась, посмотрела ему в глаза.

– Я серьезно. Давай уплывем отсюда.

Мир схлопнулся и снова раскрылся. Как можно? «Путеводная звезда» – ее дом, куда вложены все их общие сбережения, если они бросят яхту здесь, то потеряют ее. И не только лодку, вещи и деньги, но и мечту. Жизнь, которую они с Джейком хотели построить вместе. Их будущее. Джейка это раздавит.

Но все зашло слишком далеко. Это выход. И отказаться будет безумием.

– Спасибо, – сказала она и снова прильнула к груди Витора, прижалась к нему. – Огромное спасибо. Когда мы сможем отплыть? – У нее закружилась голова от облегчения. – Мы расплатимся с тобой, как только вернемся в Порт-Браун или в любом другом месте, где ты захочешь нас высадить. Если решишь отправиться сегодня вечером или рано утром, мы соберем вещи и будем на «Санта-Марии», как только…

Витор напрягся. Она запнулась.

Он отстранился, отодвинул ее от себя.

– Мы? Я не имел в виду вас двоих. Я имел в виду только тебя.

Земля закачалась под ногами. Она смотрела на него.

– Что? – Не предлагает же он бросить тут Джейка?

Витор не ответил, и от этого молчания Виржини почувствовала себя идиоткой. Конечно, нет.

Как ей в голову могло такое прийти?

Послышался хруст, и Виржини посмотрела туда, откуда раздался звук, благодарная, что может ускользнуть от пристального взгляда Витора. Вверх по стволу пальмы медленно карабкался кокосовый краб, нащупывая путь вытянутой клешней, постукивая ею по стволу, как слепой постукивает тростью. Вся эта броня – прочный панцирь, огромные клешни-булавы, острые зубцы на ходильных ногах, – и все же он так уязвим. Достаточно одного меткого удара мачете.

– Виржини, – сказал Витор, – как ты считаешь, почему я день за днем торчу здесь, в месте, где ничего нет? Я здесь из-за тебя. Я жду тебя. Я думал, ты это понимаешь. Я думал…

Краб был уже на высоте плеч, он осторожно поочередно переставлял ноги, будто осознавая опасность. И все же продолжал карабкаться к кокосам, до которых она дотянуться не сумела.

Виржини повернулась к Витору. Как она относится к этому мужчине на самом деле? Что чувствует к нему, если быть с собой по-настоящему честной? Несколько раз она ощущала его флюиды, она сознавала это, но списывала их легкий флирт на дружескую игривость. Но для Витора это, выходит, значило куда больше. Но хотела ли она все это время, чтобы флирт был чем-то большим?