Глупости, которые я не натворю, когда состарюсь
Шрифт:
Но давайте будем честны: лгут не только мужчины. Парень, не назвавший своего имени, рассказал газете Metro News: «У меня было свидание со стюардессой, в профиле которой было указан возраст сорок пять лет. Но когда мы встретились, выяснилось, что ей на самом деле пятьдесят пять и она выглядит на свой возраст». Ее легкомысленное отношение к подобным вещам оттолкнуло его еще сильнее. Она оправдывалась тем, что ей нравятся мужчины помоложе и она не хочет их отпугнуть.
В тот период, когда я еще прикрывался враньем, я взял за правило раскрывать свой настоящий возраст на первой личной встрече, вне зависимости от того, как это повлияет на «открытие двери в новые отношения». Вопреки опыту Майкла, после признания никто не уходил от меня, громко хлопнув дверью. Хотя был один похожий случай. Я переписывался с профессором из университета (он утверждал, что ему
Я так и не смог выяснить, сколько на самом деле было лет ему самому.
Многие пользователи приложений для знакомств научились задавать правильные вопросы, чтобы еще в начале общения выявлять тех, кто врет о своем возрасте. Майкл рассказал, что сделал себе шпаргалку, чтобы не выдать себя при ответе на вопросы в начале общения: хоть он и родился в 1957-м, ему нужно было рассказывать о своей жизни так, словно он родился на десять лет позже.
Есть много разных мелочей, которые сложно отследить. Если кто-то спросит Майкла, помнит ли он убийство Кеннеди, ему придется быстро сообразить, что его фальшивого двойника не было на свете в 1963 году. А если бы кто-нибудь спросил его, где он был, когда услышал о захвате американцев в заложники в Иране, он мог бы беспечно ответить, что в то время как раз поступил в медучилище, хотя фальшивый Майкл в 1979 году еще не закончил школу.
Правду говорят, что ложь – это тяжелая работа. Чтобы сплести эту запутанную паутину, надо помнить огромное количество вещей.
В конце концов, я так устал лгать (и, конечно, из-за этой проклятой страницы на Wikipedia), что решился на эксперимент. В трех разных приложениях я указал три разных даты рождения, приложив одни и те же фотографии, чтобы узнать, будет ли это иметь значение. Через полгода я понял, что разницы нет. Для мужчин пятидесяти и шестидесяти лет я был «подходящим по возрасту». Те, кто искал себе «папочку», никогда не проходили мимо моей страницы. А молодым парням, не интересовавшимся стариками, было на меня плевать.
Теперь я указываю свой настоящий возраст во всех приложениях, кроме одного. В Tinder я по-прежнему числюсь на три года моложе. Я пытался исправить это, но поменять свой возраст в приложении можно только один раз – при создании анкеты. В профиле я написал, что там ошибка, но все, кто делает поиск по возрасту, будут находить более молодого меня. И потом, порой человек имеет право что-то недоговаривать.
Я не стану участвовать в «органном концерте»
Начинается все весьма невинно: вы сочувствуете другу, перенесшему небольшую операцию, или рассказываете о своей гипертонии. И буквально через несколько лет любое общественное мероприятие превращается в воспевание болей в суставах, катаракты или чего похуже.
Это может произойти где угодно, на любой встрече, где присутствуют несколько человек определенного возраста. Все начинается с фанфар: «Что новенького?» Затем увертюра: высокий уровень холестерина, риск развития сахарного диабета и больные колени. Не успеешь оглянуться, как музыка уже гремит вовсю, превратившись в полноценный концерт радикулита, стенокардии и выхода суставов из строя. Добро пожаловать в первый ряд худшего музыкального представления, которое только можно себе представить. Вы – на «органном концерте».
Как мне кажется, хуже может быть только хоровое пение: первый упоминает о состоянии своего здоровья, затем к нему присоединяется второй, и довольно быстро вас начинает окружать бесконечная трагикомедия о недугах: от мозолей до лишая, от катаракты до камней в почках, от рака до сердечного приступа. Бумеры не могут перестать говорить о себе, даже когда мы разваливаемся на части. К сожалению, слишком многие из нас пребывают в заблуждении, что такой разговор уместен. Но, друзья, это вовсе не так. Пожалуйста, примите это к сведению.
Я расскажу вам о худшем из подобных концертов, на которых мне удалось побывать. Не так давно я оказался на первом свидании с одним милым, симпатичным мужчиной. Он «подходил мне по возрасту» (таким считается человек старше половины вашего возраста плюс
семь лет). Первые свидания должны быть самой приятной частью отношений, но вместо того, чтобы разжечь мой аппетит, к концу вечера он пресытил меня разговорами. Я фактически стал заложником его монолога о проблемах со здоровьем: «Кажется, по телефону я забыл рассказать тебе о нескольких растяжениях, эндопротезах двух суставов, проблемах со зрением, высоком уровне триглицеридов и гипотонии. А еще у меня врожденное заболевание, унаследованное от матери…» Параллельно пытаясь выбрать что-то из меню, он продолжал болтать: «Я чрезвычайно привередлив в отношении некоторых видов мяса, рыбы и курицы. Я понимаю, что мои предпочтения в еде странные и необоснованные…» Да-да, кивнул я ему в ответ. Где-то в перерыве между закуской и основным блюдом (назовем это интермедией) он рассказал, что недавно перенес рак простаты и после операции стал импотентом. «Но не переживай, – добавил он, – я могу вколоть [гормон] простагландин прямо в пенис и добиться полноценной эрекции за считанные минуты». Слишком. Много. Информации.Как это случилось? Еще совсем недавно мы (якобы самое эгоистичное, если не сказать самовлюбленное, поколение в истории человечества) без умолку рассказывали о наших детях («Это, конечно, только мое мнение, но мне кажется, мой ребенок – самый лучший»), отпуске («Мы были #счастливы попасть в нирвану») и работе («В этом году мне выплатили максимальную премию. А тебе?»).
Не могу утверждать, что я смог развить к этой склонности иммунитет. Я, конечно, не стану использовать теги #счастлив для описания отпуска или #чудесныйдом, когда говорю о коттедже, в котором жил в старые добрые времена, но я все же выкладывал в сеть множество фотографий моих путешествий и домов. А знаете, как говорят: «Покажи мне, чем ты хвастаешь, и я скажу, чего тебе не хватает» или «Эта картинка стоит тысячи хэштегов». Все это сводится к одному:
Я. Я. Я.
Есть ли отличия между этим и «органным концертом»?
По сути – нет. Это все – лишь показатель того, насколько мы поглощены собой на протяжении всей жизни. Но вот в чем загвоздка: чем больше мы идентифицируем себя со своими недугами и болезнями, тем больше позволяем им завоевывать наше тело. Я могу страдать сердечно-сосудистым заболеванием, но я сам им не являюсь. Какой бы отпечаток эта болезнь ни накладывала на меня, я не позволю ей определять мою суть. При первой встрече с человеком я хочу рассказать о множестве иных вещей задолго до того, как позволю ему услышать о моих болезнях или высоком уровне коронарного кальция.
Давайте вспомним встречу, которую я описал в начале этой главы. К концу встречи я не знал ничего о его работе, отношениях, семье, радостях и печалях. Я лишь досконально изучил его медицинскую карту во всех невыносимых подробностях. Кажется, единственное, о чем он забыл упомянуть, – его группа крови. Уверен, он мне и о ней бы сообщил, если б я остался на десерт. Но я не остался.
Вне всяких сомнений, болезнь – часть нашей жизни, и я не считаю, что нужно что-либо утаивать, когда речь заходит о том, что нас беспокоит. Честный разговор о серьезных заболеваниях может быть чрезвычайно полезным. Несколько десятков лет я страдал от депрессии, но смог признаться в этом окружающим только в пятьдесят девять лет. Пятьдесят девять. Как я сказал друзьям, а затем раскрыл и публично, стимулом стало самоубийство моего друга Эрика: он долгое время страдал от тяжелой формы депрессии и никому об этом не рассказывал. В одной статье я написал: «Будучи журналистом в области здравоохранения, я часто использовал истории из собственной жизни для описания медицинских состояний, о которых сложно говорить вслух. Например, о том, как в возрасте двадцати шести лет я узнал, что у меня рак яичек, или о том, как мне поставили ошибочный диагноз ВИЧ/СПИД (во времена, когда он еще был смертным приговором). Но я никогда не писал о своей депрессии, хотя она мучила меня с тех пор, как я впервые взялся за ручку в одиннадцать лет и начал вести дневник».
Я испытал огромное облегчение, когда смог поделиться этим с другими людьми. Что еще приятнее, друзья (а порой и незнакомцы) все еще пишут мне письма на e-mail (спустя столько лет) и рассказывают о своих проблемах с психическим здоровьем. Я, конечно, не психотерапевт, но я рад, что смог внести свой маленький вклад в сокращение остракизма и одиночества.
Если другу ставят устрашающий диагноз, я готов выслушать его, чтобы поддержать или посоветовать врача. И в подобной ситуации я тоже рассчитываю получить поддержку от окружающих. Но пожалуйста, давайте определимся, сколько времени можно уделить обсуждению болезни в зависимости от тяжести заболевания.