Гнездо дракона

Было какое-то смутное ощущение чего-то постыдного, почти опалы, в торопливом отъезде Миранды в хмурое холодное утро. Она зашла в комнату Кэтрин, чтобы попрощаться, но та спросонья не проявила к ней никакого интереса, тем более что сегодня ей предстояла долгожданная поездка к тете Ван Таппен в Олбани. Гораздо хуже безразличия Кэтрин было отсутствие Николаса. Девушка была убеждена, что он обязательно придет, чтобы пожелать ей счастливого пути, даже если у них и не будет возможности поговорить наедине. Но он так и не пришел.

Грета, полная женщина с бесстрастным лицом, одетая в черную альпаку, уже ожидала ее в карете. Множество свертков и новый сундук с ее одеждой, приобретенной в Драгонвике, были аккуратно привязаны наверху. Красное лицо Дика выражало нетерпение, а лошади фыркали и перебирали ногами, не испытывая никакого желания отправляться куда-то в такой холод.

Ничего не оставалось, как двигаться в путь. Тяжелая дверь захлопнулась, и кучер щелкнул кнутом. Миранда прижалась лицом к оконному стеклу и бросила последний взгляд на Драгонвик. Его башенки и крыши ярко сияли в лучах восходящего солнца. Миранду охватило чувство одиночества, и огромный дом расплылся в тумане слез.

Ее рука сжала кольцо, словно ища в нем поддержку, что вошло уже у нее в привычку, и Миранда села на место, стараясь спрятать свое лицо от Греты. Служанка открыла затянутый бечевкой мешочек и вытащила письмо, которое вручила Миранде.

— Вот, мисс, — сказала она. — Минхер велел передать вам, когда мы отъедем.

На ее бесстрастном лице не было и следа любопытства. Она была хорошо вышколенной горничной, прекрасно знавшей свое место, поэтому Николас и выбрал ее в компаньонки Миранде.

Сердце девушки яростно колотилось, когда она открывала письмо. Оно гласило:

«Мне очень жаль, что я не попрощался с вами. Но лучше нам этого не делать, тем более что для выражения чувств нам не требуются слова. Прошел уже день до назначенного срока, моя дорогая крошка.

Н.»

Забыв о благоразумии, Миранда прижала письмо к своим губам, но потом испуганно взглянула на молчаливую Грету, спрашивая себя, не заметила ли та ее оплошность. Но женщина уже спала. Миранда сунула письмо за корсаж рядом с кольцом и чувство одиночества тут же исчезло. В конце концов год это не так уж и много.

Я стану лучше, думала она. Я буду очень стараться, чтобы стать достойной его. Нужно так много сделать, пометить монограммами изящное нижнее белье и простыни. Она не выйдет замуж бесприданницей. Она подавила тревожную мысль, что все эти приготовления будет очень трудно осуществить, учитывая желание Николаса «ничего не рассказывать». Но уж как-нибудь она исхитрится.

С каждой милей, отделявшей ее от Драгонвика, ужас и печаль последних нескольких дней постепенно притуплялись. Ее отношения с Николасом стали такими, как она желала. Он любил ее, и она любила его, и вскоре они должны были вступить в брак — естественное завершение любого романа. Она выкинула из головы все неприятные воспоминания о Джоанне и непонятое мрачное настроение Николаса. Человек не должен оглядываться назад, радостно думала она, чувствуя себя при этом зрелой и мудрой женщиной. Значение имеет только будущее. Так говорит Николас. Так теперь будет думать и она.

В полдень третьего дня они проехали мимо Бедфорд-Вилладж и направились к Нортвей. Еще через несколько миль Миранда стала узнавать знакомые места и, наконец, ее охватила щемящая тоска по матери, тоска, которую она так долго от себя скрывала.

И все же, когда она наконец увидела белый деревянный дом под вязами, она была обескуражена. Этот дом оказался такой маленький и такой невзрачный.

Во дворе перед кухонной дверью стоял фермерский фургон с дымящимся там навозом, который Том и ее отец набросали из кучи в конюшне. Оба подняли головы, услышав шум подъезжающей кареты. Миранда увидела, что они небриты, в поту и грязи.

Кучер чуть было не проехал мимо фермы, но тут у Миранды зашумело в голове и она откуда-то издалека услышала собственный голос.

— Поверни здесь, — сказала она слуге негромко, но вызывающе. — Я тут живу.

Она испытывала неподдельное страдание под ошеломленным взглядом лакея. Он развернул лошадей и направил их в узкие ворота. Грета, выглядевшая сегодня флегматичнее обычного, без интереса рассматривала ферму.

Карета остановилась прямо у навозной кучи, и Дик, открыв дверцу для Миранды, почтительно ждал со шляпой в руках. Эфраим и Том застыли, словно пригвожденные к месту, затем последний опомнился и закричал:

— Боже милостивый, отец! Это же Ренни!

Эфраим так же оправился от изумления, и на его небритом лице появилось выражение явного недовольства.

— Вижу.

Затем он повернулся к девушке, которая неловко стояла на ступеньке кареты, боясь испачкать изящные туфельки в грязи птичьего двора.

— Ну, мисс, — заговорил ее отец, — значит, ваши блестящие родственники устали от вас и отослали домой?

— Нет, папа, — со смущением ответила она. Хотя она и не была особенно рада видеть отца, она ожидала более теплого приема. — Миссис Ван Рин умерла в прошлый понедельник, и, конечно, мне пришлось вернуться домой. Написать я не успела.

— Конечно, — согласился Эфраим, вытирая руки грязным красным платком. — Мне очень жаль, что несчастная леди скончалась, но все мы смертны, и пути Господни неисповедимы. Ну что ж, добро пожаловать к себе домой, Ренни…. И хватит торчать на ступенях, словно курица на насесте. Мать ты найдешь на огороде. Она будет рада тебя видеть.

Получив приказ, Миранда со вздохом подобрала шелковые юбки и осторожно спустилась на землю. Эфраим повернулся к сыну.

— Том, думаю, мы сможем подыскать место для лошадей, но карета останется снаружи. Что же до вас, — он помолчал, только что обнаружив внутри Грету и не зная толком, что делать с ней и кучером, — то Миранда приготовит вам ужин. Мы найдем, где вам переночевать.

— Нет, папа, — вновь со смущением воскликнула Миранда. Она заметила, как заморгал кучер при одной только мысли, что мисс Уэллс будет сама готовить ему ужин, мисс Уэллс, которую в Драгонвике обслуживало не менее полдюжины человек. — Мистер Ван Рин распорядился, чтобы они немедленно возвращались. Ночь они проведут в дороге. До свидания, — быстро добавила она, обращался к слугам. — Благодарю вас. Мой брат поможет вам вытащить мой багаж.

И она скрылась за углом дома. Она сразу же увидела худую фигуру в старой серой шляпе от солнца, склонившуюся над грядкой, и, забыв обо всем на свете, в том числе и о туфельках и о юбках, с криком радости помчалась вперед.

— Дорогая моя! Мамочка, я так рада видеть тебя!

Абигайль выпрямилась и при всей своей сдержанности, свойственной янки, была буквально поражена видом стройной модной девушки. Затем она открыла объятия и прижала дочь к своей груди.

Так для Миранды начался невероятно сложный период привыкания к фермерской жизни. Почти год прошел с тех пор, как она уехала из родного дома. Ничего в нем не изменилось, но изменилась она сама — безвозвратно, и кроме Абигайль, вся остальная семья представлялась ей в тот первый вечер неотесанной и чужой. Малышка не узнала ее и при виде надушенной и завитой леди в шуршащем зеленом шелке закричала от страха.