Гниющий Змей. Книга 1

Я замечала, как он иногда украдкой достаёт из кармана хрусталик и поглядывает в его таинственные недра: особенно, когда нам приносили прохладительные напитки и перекусы. Слава богам, ещё ни разу лицо его после этой процедуры не переменило выражения на встревоженное. Если бы ни сам жест, я бы и вовсе позабыла о потенциальной угрозе в атмосфере роскошной неги.

Мы собрались в оранжерее за круглым столиком для чаепитий. По стёклам стекали ручейки унылого дождя, слышалась мелкая дробь о прозрачные перекрытия наверху, а предсвадебная суета сконцентрировалась в пределах каменных стен особняка. Проснувшись и увидев серость за окном, я испытала неприятный диссонанс, ведь под конец мне снился погожий денёк.

Под куполом оранжереи всё зеленело пышными, большей частью редкими растениями, многие из которых наверняка уже не встречаются в диком виде, истреблённые гнилью — ну, разве что их изменённые собратья прямо сейчас пытаются подсадить семечко в чьё-то мяско, как говорил Гхар.

Признаться, я тосковала по этому ящеру и его простому, свойскому стилю общения. Вспоминала, как во сне мы сидели здесь же и вели небрежные разговоры. Смешно, ведь нет даже уверенности в реальности чешуйчатого наглеца. Однако я выполнила его наказ и сразу же по пробуждении направилась на кухню, чем не на шутку встревожила суетившихся там кухарок. Мою просьбу исполнили без лишних вопросов, однако же косились с недоумением и затаёнными смешками, которые наверняка обрели свободу сразу же после моего ухода.

Пояснять девицам, что горький отвар мне нужен вовсе не для борьбы с глистами, я почла ниже своего достоинства. Конечно, теперь поползут досужие толки... да и боги с ними. По моей просьбе, вечером мне приготовят новую порцию полынного напитка. Жаль только, что не получится окуриться дымом этого бесогонного растения: такая инициатива точно вызовет реакцию не одних только сплетниц.

Пока в моей голове перекатывались эти неспешные мысли, вперемешку с воспоминаниями о пережитых ужасах, Санда положила оставшиеся карты на снятые и стала раздавать их по две за раз начиная с меня. Когда предпоследняя пара легла на стол прикупом, мы начали торговаться.

— Шесть пик, — сделала заявку Санда.

— Шесть треф, — ответила я, без энтузиазма. Глаза смотрели на цветные изображения с лицевой стороны карт, а видели ротовую воронку гигантской миноги. Да, вряд ли меня быстро отпустит: я ведь не особо похожа на закалённый клинок, прихотью случая угодивший в костёр.

— Пас, — отказалась от борьбы Милка.

— Трефы здесь! — радостно повторила ставку Санда.

— Пас, — уступила я подруге право заказывать контракт и болезненно потёрла переносицу. Никогда не страдала мигренью, да и сейчас голова не болела, просто настоятельно требовала какого-то лекарства — топор подойдёт.

— Осска, ты сегодня совсем не пытаешься играть, — укорила светловолосая подруга, забирая карты и выкладывая из уже имевшихся снос. — Ладно, я возьму семь взяток, козырями будут пики.

И игра завертелась. Мы с рыженькой кудряшкой вистовали, пытаясь помешать Санде взять заявленное количество взяток, но не особо преуспели, так что вскоре она, сияя азартной улыбкой, записывала свой успех в пульку — расчерченный на троих лист бумаги.

Я со вздохом просунула сушёный ломтик яблока через решётку золочёной клетки. Крупный какаду с белым оперением приподнял жёлтый хохолок и принял подачку. Похоже, его и других экзотических птиц здесь держат исключительно для декора и совершенно не выпускают размять крылья, не говоря о каких-либо развивающих играх. Подумалось, что у меня теперь тоже будет клетка — только попросторнее.

В очередной партии я всё же не стала пасовать и добилась успеха. В прикупе у меня оказался король червей и дама ему под стать.

— О! Марьяж! До чего же символично! — хохотнула Санда и записала на меня премиальные очки. — Кстати, госпожа Эстли просила передать, что примерка сегодня после обеда.

— После обеда? — возмутилась я. — Эта камеристка собирается выдавить его из меня корсетами обратно?

Лисан тихо прыснул под нос, но глаз от своих заметок не поднял.

— Осса, не привередничай, — Санда поправила подкрученный локон. — Времени до свадьбы слишком мало, нужно всё успеть. Нарядом лучше озаботиться сейчас, чтобы всё переделать, если не подойдёт. К тому же, не только твой наряд нуждается в доработке. Я уговорила её помощниц пособить и нам с Милкой.

Сейчас на девушке красовалось бирюзовое платье из тафты с муаровым отливом. Кружева, кокетливые завязочки контрастного цвета, с небрежным эстетизмом уложенные волосы и заколка-гребень с цветочком — будто вишенка на торте. Наряд дорогой и на этот раз одолженный вовсе не даром. Узнав, что у дочери появился шанс пробиться в высшее общество, её матушка заложила браслет, доставшийся в наследство, и арендовала несколько туалетов у вдовы с соседней улицы. Пошили их не меньше двух десятилетий назад, так что фасон смотрелся чуточку старомодно, но качество ткани компенсировало этот недостаток, а живость самой Санды и вовсе затмевала солнце.

Разумеется, после таких жертв со стороны семьи, Санда просто не может вернуться домой ни с чём. Можно не сомневаться, сквайр — самый минимум грядущего улова.

— И не забудь про репетицию танца, — напомнила мне подруга, переставляя местами карты в веере перед лицом.

— Да, как это я могла забыть, — пробурчала я и положила восьмёрку пик на её семёрку. — Тесное общение с Гальтоном — ничто не скрасит этот погожий денёк сильнее.

— Ох, да перестань! — махнула на меня рука в изящной кружевной митенке. — Ты только посмотри вокруг! Всё это великолепие скоро станет твоим, о чём ещё можно мечтать?

Я хотела сказать, так давай поменяемся местами, но не стала обижать подругу. Зато за меня это сделала Милка:

— Да, конечно, Санда, лично ты мечтаешь именно об этом.

— И что такого? — подведённые глаза блондинки сузились. — Удачное замужество — счастливая жизнь. Прости уж, что не скрываю своего мнения. Не каждой девице везёт родиться в зажиточной семье, дорогая. Некоторым приходится добиваться положения самим.

— Прекратите обе, — не выдержала я. — И, кстати, всё это великолепие не станет моим, Санда. Просто я стану частью того, что принадлежит Кадоганам. Так что, извини, но восторга не испытываю.

Партию мы доиграли в неприятном молчании.

Однако Санда не была бы Сандой, коли мелкая размолвка сумела бы навести тучи на вечно сияющее солнце её жизнерадостности. Вскоре оранжерею снова наполнил не только птичий щебет. Впрочем, опять же, моя подруга не была бы собой, если бы не спросила:

— Ну, а вы с Лисиком когда свадебку сыграете?

Волшебник начал заметно краснеть, а Мила упёрла глаза в карты и сжала губы. О неудачном сватовстве Санда знала, но всё же не сочла бестактностью посыпать солью свежую ранку. Не думаю, что она действительно хотела зацепить ребят. Просто не всегда задумается над словами, и те выпархивают из её ротика быстрокрылыми ласточками.

— Санда... — укорила я.

— Да что такое? Никого ни о чём нельзя спросить! Право же, какие вы всё скучные.

— Ну, так, пойди, повеселись, — ядовито глянула на неё рыженькая. — Уверена, Аншетиль обрадуется такому подарку. Противозачаточное зелье только принять не забудь, а то такой конфуз... Впрочем, тогда уж он точно не отвертится, верно? Венец не венец, а достойное содержание ты получишь.

Плетёное кресло резко отъехало. Прекрасное личико Санды исказила гримаса негодования. Под шелест юбок и стук каблуков она унеслась к выходу, чуть не столкнувшись с лакеем, как раз заносившим поднос с прохладительными напитками для нашей компании.