Год грифона (илл. Горбунова)

Лукин с Ольгой едва успели радостно переглянуться, как появились грифоны. Унылое серое небо внезапно наполнилось крылатыми силуэтами, шумом крыльев и возбужденными криками множества грифонов. «Словно огромный птичий базар!» – подумала Клавдия, с изумлением глядя вверх. Крики быстро сменились ветром от множества выгнутых крыльев и глухими ударами – Дон, а за ним Калетта, а за ней Каззак, грифон за грифоном приземлялись во дворе, громко приветствуя Кита. Эльда радостно завизжала. Что бы там ни говорила Калетта, а до сих пор ей не верилось, что на свете есть столько ее сородичей. Кит кинулся навстречу друзьям, громогласно трубя от радости. Все прочие поспешно разбежались к стенам, освободив середину двора, – все, кроме Квериды, которая застряла рядом со статуей волшебника Поликанта, окруженная грифонами. Все новые и новые грифоны садились во дворе и тотчас отбегали в сторону, освобождая место другим. Белые грифоны, желтые грифоны, пятнистые грифоны, полосатые грифоны, серые и рыжие грифоны и несколько почти голубых. Вскоре весь двор превратился в сплошную массу весело щелкающих клювов, больших круглых глаз, возбужденно подергивающихся хвостов и отряхиваемых крыльев.

Те из злосчастных воинов эмира, кто не провалился сквозь крышу, поспешно залегли. Через минуту-другую они сообразили, что грифоны не думают на них нападать. Тогда большинство из них спустились по внешним стенам зданий и растерянно поплелись охранять Дом целителей. Титовы кавалеристы вздохнули с облегчением. Они уже решили, что сейчас им придется защищать императора, и заранее понимали, что не выстоят.

– Что ж, – сказал Квериде волшебник Поликант, – пожалуй, мне пора вмешаться. Крышу починить нетрудно, а вот войну остановить куда сложнее. Я очень рад, что нам с вами не пришлось брать это на себя.

Кверида, надеясь, что ей мерещится, подняла голову и увидела, что камень на статуе пошел мелкими трещинками. То же самое творилось и с постаментом: сквозь камень под пальцами Квериды проступал желтый маслянистый блеск. А на статуе каменные чешуйки усыхали, сворачивались, в точности как засохшая грязь, и отпадали. И под камнем обнаружился человек в одеянии волшебника, не менее старый, чем сама Кверида, но при этом вполне себе живой.

Волшебник Поликант встряхнулся, и последняя каменная чешуйка упала с него и рассыпалась в прах.

– Заклятие было связано с университетскими оберегами, – пояснил он. – Когда обереги утратят силу, я должен был вернуться и вновь занять свой пост главы университета. Было такое пророчество, что это случится в год грифона. Злые языки утверждали, что это значит «никогда»: ведь в мое время считалось, что грифоны – существа сказочные. Но я вижу, что пророчество исполнилось. Надеюсь, вы не будете возражать, если я попрошу вас уступить мне должность ректора?

– Нет, нисколько, – ответила Кверида слегка дрожащим голосом. – Для меня это будет большим облегчением.

За свою долгую жизнь Кверида повидала немало заклятий, но это заклятие Поликанта ошеломило ее больше, чем какое-либо другое. Впрочем, она быстро пришла в себя.

– Кстати, – спросила она в своей обычной манере, – вы сознаете, что две трети преподавательского состава придется уволить?

– Сознаю, конечно, – ответствовал Поликант. – В конце концов, я ведь тут стоял все эти годы. Не будете ли вы так любезны созвать сюда к завтрашнему дню волшебников со всего материка? Ну, кроме Коркорана, разумеется. Наберем новых преподавателей из их числа.

– Они могут не пожелать явиться, – предупредила Кверида.

– Явятся, куда они денутся! Это тоже входит в заклятие, – сказал Поликант. – А теперь мне хотелось бы сказать пару слов всем присутствующим.

Раздался громкий стук, похожий на стук указки по кафедре, только куда громче. И все, люди и грифоны, обернулись к волшебнику Поликанту, который возвышался на своем постаменте. Неизвестно, как так вышло, но его видели все, даже те, кому загораживали вид грифоны.

– Минутку внимания, пожалуйста! – раздался над толпой усиленный голос волшебника. – Я – Поликант, некогда бывший главой этого университета и ныне снова вступающий на свой пост. Разумеется, в будущем данный университет станет исполнять двоякую функцию: с одной стороны, выпускать настоящих магов, а с другой – заниматься фундаментальными магическими исследованиями, как и задумывалось изначально. А пока что власть, которой я наделен, дает мне право совершать все виды церемоний, гражданских, магических и религиозных. И потому я намерен сочетать браком Изодель, принцессу Лютерии, и Тита Антонина, императора Юга. Если вы, молодые люди, будете так любезны подойти сюда, я с удовольствием объявлю вас мужем и женой!

Все разразились радостными криками. А то многие уже приуныли, ожидая длинного и нудного выступления. Пока все кричали, волшебник Поликант попросил:

– Не мог бы кто-нибудь помочь мне спуститься отсюда?

Он наклонился и вручил Квериде ком кирпично-красной земли.

– Заботьтесь о нем хорошенько. Это гость с другой планеты, который желает познакомиться с нашей. Я полагаю, что он, она или оно познакомится с ней куда лучше, если отправится с вами, вместо того чтобы оставаться тут со мной.

Кто-то из студентов бросился в буфет и схватил первый попавшийся табурет – это оказался Вермахт, – чтобы Поликант мог сойти вниз, воспользовавшись им как ступенькой. Грифоны расступились, пропуская к пьедесталу Изодель и Тита. А буфетчик поднял голову и увидел нависшего над ним Перри.

– Выкатывайте все бочонки, сколько есть, – распорядился Перри. – А я сейчас перенесу сюда еще вина. Пир будет долгий, а грифоны пьют очень много!

– Да ну? – сказал буфетчик, хорошо знающий студентов. – А платить кто будет? Поликант?

– Университет, – уточнил Перри. – Пьедестал статуи отлит из чистого золота!

Примерно в это же время кузнечные мастера на своих пони въезжали в ущелье, ведущее к вратам Центральных пиков. Все, включая пони, были очень довольны, что доберутся туда до заката.

– Эх, как все-таки хорошо вернуться домой! – сказал Генно. – Сейчас сяду, протяну ноги к камельку, девушка-ремесленница принесет ужин…

– А мы теперь еще и богаты! Так богаты, как другим и не снилось! – откликнулся Добри и помахал Книгой Правды. Он всю дорогу не выпускал ее из рук.

И тут сверху, с утесов, полетели стрелы. Один из пони вздыбился.

– Стоять! – донесся слева женский голос.

Добри огляделся и увидел, что они окружены изгородью из стрел, вертикально воткнувшихся в землю.

– Добрые выстрелы, – заметил он, обращаясь к Генно. – Кто это там наверху?

– Руска, судя по голосу. То ли двоюродная, то ли родная сестра этого Рёскина, я уж и забыл, – ответил Генно. – С ней там половина ее клана. А другая половина – на другой стороне.

– Эй, Руска, слазь оттуда! – крикнул Добри наверх. – Нечего баловаться!

– Нет, кузнечные мастера, мы не балуемся! – ответил сверху голос Руски. – Мы, ремесленники, захватили пещеры! Теперь у нас все равны. А кто не хотел быть равным, те мертвы. Где Рёскин?

– Мы его продали, за величайшее сокровище в мире, – прогудел Добри, снова помахав книжицей. – Ладно, Руска, пошутили и будет! Мы все устали.

– Так Рёскин жив? – крикнул кто-то с противоположных утесов. – Поклянитесь!

– Клянемся! – в один голос ответили кузнечные мастера.

А Генно добавил: